Свидетель
Шрифт:
Но, несмотря на мои опасения, всё указывало на то, что следовало остаться. И хотя боль хотелось забинтовать, как гниющую рану, замазать чем угодно, и, поддавшись страхам, бежать, сердце подсказывало, что она, окутанная мраком, еще припасла для меня сюрпризы. Хорошо, если только в воспоминаниях о прошлой жизни... Набираясь решимости, я сказала:
– Спасибо за предложение, Валера. Мы поедем в твой коттедж.
Он с облегчением выдохнул.
Мы спустились по трапу, прошли таможню и оказались в шумном зале аэропорта. Ника не подпускала ко мне никого ни на шаг и сосредоточенно сопела.
Я старалась идти ровно, это удавалось мне с трудом, ибо одновременно нищие у базара кидали в Матхураву гнилое манго, улюлюкали и кривлялись. Зеваки бежали следом, лаяли собаки. Ювелир гордо задрал подбородок, стараясь никого не видеть. Его голова кружилась и теснило в затылке так, будто неясная сила изнутри стремилась выдавить глаза. У меня тоже. Процессия свернула за угол, впереди выросла крепость.
– Сюда, - проговорил Валера, - нас ждет минивэн у входа. Я заказал трансфер.
Плосколицый стражник открыл дверь темницы, другой ударил копьем под колено арестованному, и Матхурава со всего маху полетел на пол.
Я потеряла равновесие. Ника и Сергей поймали меня буквально на лету. Я смутно поблагодарила. От подруги разлетелись в стороны красные искры гнева, и она завелась.
– Знаете, Валерий, вы меня не проведете! Тут что-то не так. Я Варю слишком давно знаю! Вот такого, - Ника перевела дух, - этой странной слепоты, отключек, шатаний на ровном месте... такого до встречи с вами не было!
– Не понимаю, что вы хотите сказать?
– буркнул Валерий.
– А то, - на повышенных тонах ответила Ника, - что моя Варя - самый лучший, добрый и честный человек! Только у нее есть громадный по нашей жизни недостаток - слишком доверчивая: считает, что люди рядом такие же, как она.... Угу, хрена с два! Вы складно пели про защиту, а на деле... Почему она ведет себя, будто пьяная, а?! Вы ей подсыпаете что-то? Как мне в шампанское? Что было в кофе? Выкладывайте!
– Вы с ума сошли?!
– возмутился Валерий.
– Мне больше делать нечего!
– Ника, не надо. Ты все неправильно поняла, - выдавила я, выскребая себя остатками воли из времен царя Ашоки. Ситуация накалялась. Хоть проси, чтобы мне стукнули промеж глаз и выбили из этой реальности Матхураву...
– Я требую объяснений!
– гремела Ника.
– Сейчас же, Валерий! Иначе я позову полицию.
Контуры людей вокруг обратились к нам.
– Прекратите скандалить. Это нам нужно меньше всего сейчас, - прошипел Валерий и подхватил меня под локоть.
Ника принялась вырывать мою руку.
– Вам! Вам это нужно, а не нам!
– Ника!
– одернула ее я, предчувствуя, что они готовы подраться прямо здесь, на людях.
– Ника, перестань! Я странно веду себя потому, что у меня видения после удара головой.
– Так он тебя еще и ударил?!
– кипела Ника.
– Я зову полицию...
– Нет! Не он... Я выпала из автомобиля. Из-за Шиманского. Теперь не могу контролировать то, что приходит. Прямо сейчас я чувствую себя в двух реальностях одновременно: здесь и в древней Индии, чтоб ее!
– Охренеть, - выдал Сергей и вдруг рявкнул на кого-то: - Эй ты! А ну-ка не снимай! Донт шут! Донт шут!1 Я тебе, падла, сейчас камеру сломаю!
До меня долетели звуки потасовки, пятна и световые сферы замельтешили хаотично. Валерий потянул меня прочь из аэропорта, чертыхаясь и закрываясь рукой от обступившей толпы. Пока я бежала, выветрился из головы Матхурава.
Уже в машине Ника спросила дрогнувшим голосом:
– Варюнчик, солнце мое, ты скажи: как это - в двух реальностях?
Я вздохнула.
– В это сложно поверить, я знаю, но я вижу прошлые жизни. Меня... точнее, ювелира, который преступил закон, арестовали и ведут в тюрьму. Я чувствую и вижу это прямо сейчас. Ощущения те еще... Давай я тебе позже подробно расскажу? Очень болит голова.
Валерий и Ника переглянулись, а Сергей назвал адрес русскоговорящему водителю. Автомобиль тронулся под неуместно веселую песенку Ива Монтана о мальчишке из Парижа.
* * *
Такси проехало мимо окаймленного пляжами и высотками берега. Средиземное море шумело, призывно искрилось на солнце, распространяло вокруг пронизанную негой атмосферу курорта.
Валерий мысленно поблагодарил Леночку, сумевшую в считанные минуты найти и забронировать белоснежный коттедж в американском стиле с верандой и щедро пропускающими свет панорамными окнами. Но ни роскошь интерьера, ни солоноватый привкус воздуха, наполненного ароматами южных растений, ни лазурный бассейн, продолжающий веранду с колоннами и плетеной мебелью, не развеяли гнетущего настроения Черкасова. Он поторопился скрыться от спутников в первой попавшейся спальне. Валерий уже закрывал за собой верь, когда подбежала Ника. Хлопнуть бы перед ее носом дверью!
– Извините, я была неправа, - потупилась блондинка.
– Просто я ничего не пойму, сумасшедший дом какой-то.
– Надеюсь, Сергей справился, и фото не выложат в сеть , - сухо ответил Валерий.
Ника виновато захлопала ресницами.
– Я слишком люблю Варю...
– Хорошо, что любите. Может, ваше присутствие поможет ей выправиться. И врачебная помощь.
– Да, только... Варе совсем не окулист нужен, а психиатр. Эти видения, это ненормально.
Черкасов удрученно кивнул:
– Слепота у нее тоже психическая, или, как профессор сказал, психогенная.
– Это ужасно, Варя такого не заслуживает, - Ника вздохнула, примирительно обвела глазами вокруг себя.
– А тут красиво. Только я одета не по погоде...
– Ах да, ваш чемодан. Берите Сергея, купите все, что нужно, - желая поскорее от нее избавиться, сказал Валерий.
– Он тоже без багажа.
Девушка раскраснелась от удовольствия, но благодарности от нее Черкасов выслушивать не стал, бесцеремонно закрыл дверь и щелкнул замком. Оставалось три часа до встречи с потенциальным покупателем. От мысли о продаже компании Валерия снова передернуло, но адвокат был прав: если тормозить, можно запросто остаться ни с чем.