Свинец в пламени
Шрифт:
Они вышли из кабинета и направились к выходу во внутренний двор. Примерно на полпути к первому корпусу ступенькой ниже была стеклянная дверь с решёткой. Здесь они остановились. Через дверь виднелась прямоугольная площадка размером в два теннисных корта. Это и была лагерная площадка для прогулок. Окружённая со всех сторон стенами двухэтажного здания, за которым уже садилось солнце, она сейчас казалась особенно белой.
Во дворе ничего не было. Чахлый бурьян на белевшей земле напоминал жухлые водоросли. На площадке сиротливо торчала баскетбольная стойка, и на заржавленном круге висела рваная сетка корзины.
— Что-то
В это время с левой стороны двора послышался лёгкий шум шагов. Одетые в одни рубашки, китайцы, выстроенные попарно, медленно проходили мимо зарешечённой стеклянной двери, отбрасывавшей тень. Некоторые перешучивались. Со света они, разумеется, не могли видеть наблюдателей, стоявших в тёмном коридоре за дверью. За исключением пяти человек, которым нездоровилось, и четверых, находившихся в одиночках, остальные девятнадцать были на прогулке. Шествие замыкал Фукуо Омура.
— Вот он! — показал пальцем начальник отделения Итинари, обращаясь к Тангэ.
Неизменно бесстрастное, рассеянное лицо Омуры, напоминавшее морду сома, медленно проплыло за стеклянной дверью. За толстым стеклом и отбрасывающей тень железной решёткой черты его казались ещё более расплывчатыми и неопределёнными, чем на фотографии, помещённой в газете.
— Н-да, не очень похож. Впрочем… — проговорил Ундзо Тангэ, словно усиленно напрягая память. Похмыкивая, он вытянул бычью шею и пристально глядел вслед удаляющемуся Омуре. От напряжения на шее у него выступил пот. — Дело в том, что я его отправил на дело сразу же, как он поступил в моё распоряжение.
— Господин Тангэ в прошлом майор, он был штабным офицером, служил в наших частях в районе Малайи, — прошептал Итинари на ухо Куросиме.
— Да? — невольно громко произнёс Куросима.
Как бы желая рассеять его сомнения, Тангэ уверенным, сипловатым басом заговорил:
— В своё время я забросил группу своих подчинённых с севера Таиланда в пограничный район китайской провинции Юньнань. Переодетых в местную национальную форму офицера, унтер-офицера и трёх солдат — всего пять человек. Они должны были собирать информацию о китайских воинских частях и аннамских партизанах, действовавших в джунглях в районе бассейна реки Меконг. Это было перед самым концом войны. Потом радиосвязь прервалась, и я так до сих пор и не знаю, что с ними сталось.
— Значит, вы полагаете, что Фукуо Омура может быть одним из этих солдат?
— Нет, не солдат. Офицер. Подпоручик пехоты, Это был блестящий офицер, окончивший офицерскую школу Накано. Его фамилия Угаи. Если бы даже остальные, унтер-офицер и солдаты, все до одного погибли насильственной смертью, он бы непременно остался в живых и выполнял свой долг.
— Долг?
— Да, долг! — насмешливо улыбнулся Ундзо Тангэ. — Именно долг, возложенный на него семнадцать лет назад. Ха-ха-ха! Вам непонятно? А я предвидел на шестнадцать лет вперёд, и долг, этот существует до сих пор.
— Не понимаю, — нахмурился Куросима. — О чём вы?
— Хм! Да уж куда вам понять! Вы ведь человек послевоенного воспитания. Вашему поколению, можно сказать, только голубей разводить! Правда, господин Итинари?
Начальник отделения в ответ на фамильярный вопрос Тангэ смущённо заморгал:
— Да, но времена-то переменились…
— Конечно, переменились! Ещё как. Ха-ха-ха!.. Поэтому-то я и оставил в джунглях своих «ридзантедзя».
— А что значит это странное слово? — сурово спросил Куросима.
— Я вижу, вы полный профан, — сердито проговорил Тангэ, сверкнув узенькими глазками. — Это военные шпионы, самостоятельно действующие в стане противника. Или, пользуясь современной терминологией, диверсанты-разведчики в тылу противника. В каждом фронтовом штабе о них знает лишь один офицер разведывательного отдела…
— Значит, вы были разведчиком?
— Да. И я отправил с заданием подпоручика Угаи с группой. Тангэ горделиво выпятил грудь, и Куросима замолк.
— Как бы там ни было, а главный вопрос в том, является ли этот человек подпоручиком Угаи, не так ли? — нарушил молчание Итинари.
— Трудно сказать сразу, — уклонился Ундзо Тангэ. Затем, указывая пальцем на Фукуо Омуру, который, присев на корточки под волейбольной сеткой, не то рвал траву, не то просто шарил рукой по земле, продолжал: — Лица, кончавшие школу Накано, вычёркивались даже из посемейных списков [3] , они воспитывались так, чтобы уметь превращаться в совершенно иных людей. Пока я могу только сказать, что этот Омура такого же роста, что и подпоручик Угаи. Правда, черты лица вроде бы другие… Но ведь семнадцать лет — срок немалый… Да и жить приходилось в таких условиях, которые могли сильно изменить внешность.
3
Посемейные списки — списки, в которые заносят всех членов семьи, проживающих с момента рождения в данном населённом пункте. Выписки из них заменяют японцам внутренний паспорт
— Всё так, но он ведь не называет себя подпоручиком Угаи и к тому же говорит только по-китайски, — заметил Итинари.
— Понятно, понятно, — заулыбался Тангэ. — Что ж, завтра я снова к вам загляну.
— Собираетесь ещё прийти?
— Мне же надо удостовериться. У меня есть про запас один надёжный способ. Кроме того, с вашего разрешения, я хотел бы взглянуть на его вещи.
ДУРНОЙ СОН
1
В этот вечер Куросима был назначен на ночное дежурство. Охранников не хватало, приходилось им помогать. Куросиме нужно было дежурить на втором этаже первого корпуса с десяти до одиннадцати часов вечера. Сменял его Соратани.
Иметь дело с китайцами на втором этаже было значительно приятнее, чем с европейцами и американцами с первого. Китайцы рано выключали радио и не требовали снотворного.
В десять часов давали отбой. Коридор, просматриваемый из вахтёрской будки до конца сквозь решётчатую железную дверь, затихал. Из четырёх камер, тянувшихся по одну сторону коридора, на девять человек каждая, с нарами в три этажа, по три рядом, не доносилось ни звука. Как раз в это время заключённых и начинали мучить врывавшийся через зарешечённые окна запах сероводорода, доносившийся с нефтехимического завода, и невыносимая духота; духота, словно свирепый зверь, пробиралась в камеры ещё с полудня.