Свинопас поневоле

Вовка неуклюже бежал по свежевспаханному полю, тяжело дыша и устрашающе махая толстой палкой. Его ноги, обутые в огромные дырявые ботинки, вязли в земле, не давая мальчишке набрать скорость. В горле пересохло от крика и прохладного утреннего воздуха. Вовка уже несколько раз спотыкался, весь испачкался в грязи и сильно расцарапал руки острыми стеблями соломы, которые словно кинжалы повсюду торчали из земли.

Мальчишке хотелось плакать от обиды. В боку сильно кололо, а ноги уже совсем не слушались от усталости. Растирая слезы на грязном лице и рукавом подтирая хлюпающий нос, Вовка продолжал настойчиво бежать за жирным хряком.

– Назад! Назад, я сказал! – кричал Вовка охрипшим, сорванным голосом.

Но глупая свинья никак не реагировала на истошные вопли мальчишки. Она энергично бежала по пашне, быстро сверкая маленькими копытцами, и ловко петляла между кучами соломы.

Вовка знал, что если настырный кабан добежит до снопов с пшеницей и разворотит их, то ему несдобровать. Хозяин, скорее всего, отлупит мальчишку, а, может, и того хуже, накажет всю его большую семью. А если отец заступится за него, и случится непоправимое? Нет, этого ни за что нельзя было допустить! Нужно обязательно догнать и отхлестать убежавшую немецкую свинью, чтобы из-за нее не нарваться на гнев хозяина и не лишиться обеда.

Сегодня Вовка уже отбивал несколько поросячьих атак и возвращал глупых свиней обратно в стадо. Но этот молодой боров был невероятно упрямым и совсем не думал отступать. Свинья уверенно бежала напролом к вкусной пшенице.

Внезапно совсем близко послышался заливистый собачий лай. Вовка сразу узнал визгливое гавканье хозяйской лайки. Ужас молниеносно сковал тело подростка. Мальчишка понял, что это хозяин прогуливается по полю со своей собакой Пелли и проверяет порядки. Через несколько минут на пригорке показалась невысокая фигура Клауса Эссена, и немец быстрым шагом направлялся прямиком к Вовке.

В этот момент лайка, услышав одобрительный свист хозяина, с громким звонким лаем устремилась к стаду свиней. Настырный хряк резко остановился и прислушался, когда услышал знакомый до боли лай Пелли. Он настороженно завертел по сторонам своей щетинистой головой и, заметив бегущую собаку, с ужасом помчался в противоположную сторону.

Внезапное появление хозяина на горизонте повысило выброс адреналина, и Вовка в два прыжка настиг растерявшуюся от вида Пелли свинью. От злости и обиды мальчишка изо всех сил ударил хряка по хребтине припасенной палкой, схватил его за кольцо в носу, и чуть было не порвал мокрый свиной пятак. Лайка подбежала к Вовке, навалившегося на свинью всем телом, и грозно зарычала на обоих. Пелли пыталась ухватить хряка за бок, но в то же время, весело виляя хвостом, оглядывалась на своего хозяина, наблюдавшего за происходящим со стороны.

Дальше события на пашне развивались стремительно. Боров вырвался из Вовкиных объятий и снова пытался убежать, волоча по земле отнявшиеся задние ноги. Громко визжа и быстро перебирая передними лапами, свинья пыталась скрыться от своих преследователей. Пелли неистово залаяла и пустилась в погоню за хряком. Вовка от удивления застыл на месте, наблюдая боковым зрением, как хозяин со строгим видом приближается к месту происшествия.

– Was ist hier los? 1 – строго спросил хозяин по-немецки.

– Пелли! – уверенно ответил Вовка и рукой показал на собаку, которая уже прибежала назад и ласкалась в ногах у хозяина.

– Ach so! Gutes Madchen! 2 – довольно произнес Клаус Эссен и потрепал свою лайку за ухом.

В это время наказанный хряк вновь обрел способность полноценно бегать и, тихо повизгивая, устремился обратно в свое стадо. Хозяин с деловым видом оглядел вспаханное поле и пошагал дальше по своим делам, уже не обращая внимания на испуганного русского мальчишку.

Вовка постоял еще несколько минут, чтобы перевести дух и оценить обстановку, и пустился вслед за хряком. В этот раз все обошлось. Но мальчишка понимал, что свиньи не отступят от своего вероломного плана по уничтожению хозяйской пшеницы. И его задача состояла в том, чтобы этого не допустить.

Этой ночью Вовка снова беспокойно спал. Ему снилась родная деревня на Псковщине, бескрайние просторы Чудского озера и нежный запах цветущего жасмина. Потом сладкий сон обернулся кошмаром: озеро вспыхнуло, а деревня запылала красными языками пламени. Из огня на Вовку выскочили огромные черные свиньи, он попытался бежать, но ноги снова не слушались мальчишку.

Вовка беспомощно топтался на месте в своих огромных, рваных ботинках, потом упал на землю и с ужасом понял, что попал в западню. В своем кошмаре он вместе с семьей оказался за колючей проволокой и пытался звать на помощь, но мог только безмолвно шевелить пересохшим от жажды ртом.

Мальчишка очнулся от кошмара весь в поту и со слезами на глазах. Его родители, братья и сестры мирно спали рядом в одной крохотной тесной комнате. Вовка посмотрел на них и тихо заплакал уже по-настоящему. Где-то за сотни километров на Востоке осталось пепелище его родной сожженной деревни. Немцы увезли в неизвестном направлении сестру Татьяну. А он, обычный русский мальчишка, вместе с семьей стал узником и бесправным рабом в далекой Германии.

Вовка больше не смог уснуть. До самого рассвета он перебирал в памяти события последних месяцев, которые навсегда изменили его жизнь. Мальчишка мечтал, чтобы он и его родные смогли остаться в живых на чужбине. Чтобы когда-нибудь снова на рассвете увидеть туманную красоту Чудского озера и вдохнуть пряный аромат деревенского жасмина…

Январь 1944 года выдался суровым. Полуостров Мтеж был закован льдами. Холодные пронизывающие ветры всех деревенских жителей посадили по домам. Чтобы согреться, люди днем и ночью топили печки, и из труб над крышами домов столбом валил густой бело-серебристый дым.

Война испепеляла Псковщину уже третий год. Многие жители близлежащих деревень, расположенных на материке, боясь расправы фашистских оккупантов и их приспешников, прятались в лесах и на болотах и жили в холодных землянках.

В эту суровую зиму людям приходилось особенно тяжело. Они топили свои маленькие буржуйки только по ночам, чтобы фашисты не заметили дым в лесу и не послали туда своих карателей. Возвращаться обратно в свои дома было очень страшно. Многие деревни уже были сожжены, а жители угнаны в рабство или убиты фашистами.