Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капитализма
Шрифт:
Итак, предводитель московских геев и лесбиянок Николай Алексеев решил провести в Москве «лав-парад» силами своего «профсоюза». О чем и известил общественность. Однако состояние умов этой самой общественности, вполне уже доросшей до концертов группы «Ленинград» и корриды, в данном пункте оказалось на уровне умственного развития московских властей, не доросших не только до гей-парада, но и до корриды с «Лениградом».
И те и другие взвыли в унисон. Вой был громок, пронзителен и долетел аж до Европы. Это был вой загнанного зверя, которому показали красный флажок. Он шел из самой глубины дикого народного нутра и был вербализован московским мэром в Берлине. Там, отвечая на вопрос о проведении гей-парада в Москве, Лужков выказал всю стойкость и непоколебимость своей деревенской морали: запретить! не пущать!
Услышав это, Европа вздрогнула, словно вместо человека в галстуке перед микрофоном вдруг оказался заросший шерстью дикий варвар. В Лондоне, Париже, Варшаве, Стокгольме и Вене около российских посольств немедленно прошли марши протестов европейской общественности против московской гомофобии.
Позиция столичных властей действительно была очень уязвима – и в юридическом, и в логическом, и в нравственном смыслах. Никакого права запрещать свободным гражданам проводить шествия, гарантированные им Конституцией страны, у властей столицы, конечно же, не было. Дело в том, что по закону право на митинг в России носит не разрешительный, а заявительный характер. Граждане не просят, а информируют власть, что намерены тогда-то и там-то провести митинг. Права запрета у властей нет. Но они, руководствуясь требованиями безопасности, например, могут выделить шествию иной маршрут, отличный от заявленного устроителями. Однако Москва устами своих властителей и руками своих силовых структур «шествие в поддержку толерантного отношения к лицам гомосексуальной ориентации» (официальное название мероприятия) фактически запретила. Если юридически нельзя, но очень хочется, то можно...
Однако в логическом и нравственном аспектах позиция московских запретителей была еще более уязвимой! Московские чиновники, обосновывая свой произвол, ссылались на протесты общественности, на нетрадиционность данного зрелища для «расейского менталитета» и на общую аморальность мероприятия. «Я принимал решение о запрете, учитывая, в первую очередь, не свое мнение, а мнение народа! Все наши конфессии – и православие, и мусульманство, и буддисты, и иудеи – высказались решительно против проведения этого мероприятия», – сказал Лужков. Недюжинного ума человек! Нашел, на что ссылаться в светском государстве... Друг мой! Если вы по просьбам верующих отменяете гей-парад, то следующим шагом вам придется по просьбам секс-меньшинств запретить крестный ход. Ибо чем педерасты хуже верующих? Ведь права всех граждан равны.
Но самая смешная причина для запрета, конечно же, «нетрадиционность гей-парадов для нашей культуры»... Как раз на нетрадиционность особо упирали боговеры. Один чересчур активный мусульманский поп даже принялся публично угрожать властям массовыми беспорядками, если те разрешат гей-парад. Этот человек в радиоэфире призывал свою паству к погромам и насилию, то есть впрямую попал под статью 282 УК «Возбуждение ненависти и вражды по отношению к социальной группе». Вы думаете, он сидит? Нет! Это устроителей светской выставки и рисовальщиков карикатур, которые не призывают ни к какому насилию, можно осудить. А попа, призывающего к уголовщине, отнюдь нет... Поп для российских властей путинской эпохи – фигура неприкасаемая. Даже поп-преступник. И, как показала практика, не только поп, но и простой воцерковленный погромщик.
Именно такими – по сути своей преступными – были те протесты общественности, на которые ссылались московские власти. Чиновники просто пошли на поводу у погромщиков, запретив законопослушным гражданам воспользоваться своим конституционным правом. Преступность в Москве продиктовала свою волю властям, и те отступили...
Вернемся, однако, к «нетрадиционности» как причине для оправдания запрета митинга. Традиция – дело наживное. Ничто не может стать традиционным, если когда-то оно не было нетрадиционным, ибо все имеет свое начало. Когда-то христианство для России было нетрадиционным верованием. И будь на месте князя Владимира Лужков со присными, они бы, наверное, запретили новую веру под флагом нетрадиционности для отечественной культуры... Летать в космос когда-то тоже было не в традиции. Лужков со присными под знаком нетрадиционности, думаю, запретил бы и космические полеты... А также мыло, прививки от оспы и вилки...
Когда-то церковь на пару со светской властью отчаянно боролась с вилками, полагая их дьявольским орудием и всячески тормозя введение вилок в кухонный обиход. Одной из мотивировок тоже была нетрадиционность, то бишь непривычность данного инструментария. Непривычность пугает – дикие люди и животные, как мы знаем, ко всем новшествам относятся с настороженностью и агрессией. Ванька надумал крылья сделать из воловьей кожи, чтобы с колокольни полететь? Грех! Ваньку – в костер вместе с крыльями!..
...Наконец, третьим аргументом против гей-парада было следующее рассуждение: поскольку гомосексуализм есть половое извращение, гей-парад проводить не нужно, дабы не пропагандировать половые извращения... Как вам такая странная логика?
Да, гомосексуализм – поведенческое уродство, связанное то ли с врожденным генетическим дефектом, то ли с аномальными условиями формирования плода в утробе матери. Процент урожденных гомосексуалистов обусловлен биологией и не зависит ни от политического строя, ни от уровня экономического развития, ни от главенствующей религии. Этот процент всегда есть, и он одинаков и в популяции людей, и в популяции других теплокровных, причем не только млекопитающих – гомосексуализм встречается, например, у пингвинов и других птиц.
В популяции рождается определенный процент олигофренов, больных мегацефалией, шестипалых, с заячьей губой... У всякого уродства есть свой биологический «норматив». Есть он и у врожденного гомосексуализма.
В общем, аномалия. Такая же, как врожденная слепота или врожденная глухота. Или ДЦП. Люди, больные детским церебральным параличом, с детства прикованы к коляске. Вопрос: нужно ли запрещать колясочникам или слепым проводить митинги и марши, дабы они не пропагандировали свое врожденное уродство? По Лужкову получается, что нужно.
В обоснование запрета Лужков ссылался на мнение каких-то загадочных «москвичей». Причем не тех москвичей, которые пытались реализовать свое конституционное право на шествие, а тех, которые требовали незаконно ограничить в правах часть своих соотечественников. Да, действительно, существует довольно большая масса гетеросексуальных граждан (а также, если верить психоаналитикам, латентных гомосексуалистов), которым видеть манерных, кривляющихся геев неприятно. Но разве их существование – веская причина для запрета? Смотреть на изувеченного болезнью инвалида-колясочника или на дауна многим тоже неприятно. Однако это ведь не повод запрещать колясочникам и даунам проводить шествия, с помощью которых больные люди хотели бы обратить внимание общества на их положение.
– Да этим геям и без того прекрасно живется, они уже и так везде! Они ведь на самом деле не на свое бедственное положение внимание хотят обратить, они хотят бросить вызов обществу! Они не будут просить общество о снисхождении, как слепые или колясочники, они будут улыбаться и вилять голыми задницами, показывая, как хорошо быть геями, и соблазняя малых мира сего!.. – И такое мнение я слышал от пролетариев умственного труда.
В принципе, интеллектуальный читатель и сам может изничтожить этот алогичный вопль пролетарской души с помощью элементарной логики. Но поскольку я уж впрягся в ярмо, не стану перекладывать свою работу на читателя, а просто дам ему отдохнуть и насладиться плавным течением повествования...