Свобода, равенство, магия
Шрифт:
Ловушка ярко вспыхнула, выжигая всю магию в округе, но я успела разглядеть человека, который её держал.
Лэй. Мой брат.
Подсознание, порой, играет с нами в изумительно жестокие шутки, да?
Я снова был там. Снова слушал разговор моих будущих "опекунов"... Снова пропутешествовал в маленькую пустую комнатку... Снова сражался с одиночеством, размышляя, до боли размышляя, когда голова уже готова взорваться...
Воспоминания - очень эффективное оружие ментального мага. Если погрузить противника в собственные страхи, он вряд ли сможет сам оттуда выбраться. И меня последовательно заставили вспомнить одиночество, боль, пытки, и даже малышку Шери, прижимающуюся ко мне в сырой, кишащей пауками и крысами камере. Сестрёнку Шериаду, беззвучно рыдающую в цепях безумного Иллариуса...
Малютку Шери.
Стоп.
Я вынырнул из кошмара внезапно. Меня распирало от злобы и ярости: они уже отняли у меня сестру, теперь ещё и оскверняют память о ней?!
Наверное, гнев прогнал боль - быстро, словно волной смыл. И сразу стало легко - снова вернулась возможность думать. Отлично!
Отключился я, похоже, ненадолго - очнулся, по крайней мере, в моей же спальне. И Рин ещё был рядом. А также кто-то чудовищный, светящийся золотым и время от времени заливающийся истерическим смехом. И этот кто-то душил моего друга. Причём так увлёкся, что даже не заметил, как я осторожно протянул дрожащую руку, нащупал шкафчик, дёрнул. Хвала богам! Одна "мага-ловушка" ещё осталась.
Рин затих, когда я активировал "ловушку". Чудовище выпустило его, обернулось.
Не сорви я голос ранее, завопил бы.
Из серых глаз чудовища на меня испуганно смотрела Шери.
Сестра. Живая.
Ловушка "полыхнула"...
А мне всё ещё виделось, будто чудовище превращается в мою Шери, которая оказывается вдруг совсем рядом - всё ещё в облаке золотого света. И, робко улыбаясь, протягивает дрожащую руку.
– Брат...
– ... люблю тебя, - шепнула волшебница, падая рядом с засыпающим юношей.
– Лэй... Братик...
Явившиеся несколько часов спустя маги не обнаружили в пустом городе никого, кроме королевы - и следов портала, на которые та, очевидно и потратила оставшиеся силы.
Руадан, усмехаясь, наблюдал, как беснуется канцлер, просящий небо и стихии объяснить ему, почему ученица вдруг не с того ни с сего всё испортила?
Даже Повелитель демонов, не слишком сведущий в данной сфере магии, понимал, что из этой затеи ничего путного не выйдет. Родственная связь слишком крепка, особенна такая связь как у этого Лэя с его Шери.
Именно поэтому лидер повстанцев вместе со своей слегка потрёпанной, но вполне живой армией просыпается сейчас на другой части Нуклия, а Онред беснуется в своём Синем лордстве, так до сих пор ничего и не поняв.
А среди людей потом, конечно, пойдёт байка, будто всесильный Лэйен, бросив вызов Повелительнице, победил (в глазах "простых смертных" он давно уже превратился во что-то вроде бога) и перенёс в безопасное место всю свою армию в полном составе.
Ну, почти в полном.
Руадану тоже пришлось немало сил отдать, чтобы с такого расстояния слегка подкорректировать заклинание Повелительницы. И полумёртвую королеву волшебники на самом деле обнаружат не одну, а рядом с вполне конкретным повстанцем. И, глядя, на этого повстанца у Онреда - чуть попозже, конечно, но всё таки - возникнут вполне конкретные мысли...
Повелитель только радовался, что когда-то в прошлом научил Сиренити за доли секунды отражать действие маго-ловушек. Всё волшебство королевы, конечно, ни одна из них высосать не способна... Но лучше же тратить силы только на ма-а-аленькую корректировку заклинания Сиренити, чем её же спасать от чудовищного истощения.
Правда?
Синий дворец вздрогнул. Раз. И ещё раз.
– Что?!
– рычал Онред, вбивая в магическое зеркало десятую молнию.
– Как?! Как она могла?! Почему?!
Дворец обезлюдел мгновенно. Одним только желанием расшвыряв щиты учеников, Онред, обессилел - и забрал жизни смертных, чтобы восстановиться.
Потом пожалел, конечно, - дворец чинить, свиту заново набирать. Что ж, к счёту повстанцев прибавилось.
Но почему, бездна, почему Сиренити вдруг не справилась?! Она ведь уже почти всё сделал правильно - но нет, зачем-то вцепилась в горло этому мальчишке, как там его... а, неважно. Она даже почти убила брата, но... этот мальчишка, жалкий человечек!
Хм... мальчишка.
Онред даже обрадовался после, что этого повстанца так быстро удалось найти. Нет нужды теперь устраивать охоту на какого-то человеческого щенка.
Синий лорд долго всматривался в спящего мальчишку. Ничего необычного, абсолютно ничего. Ну, Риндейл, с Зелёных гор. Служил гвардейцем у Кронса на юге. Там же встретился с Лэйеном, и якобы помог ему бежать. Бред, конечно. А вот Лэйен его зачем-то потом из Нуклия забрал - в благодарность? Или жалость у них с Сиренити - семейное?
И внешне ничего особенного. Нет, с женской точки зрения, наверное, симпатичный - хоть и простоват. Но Онред Сиренити и более красивых предлагал - она никогда не выказывала интереса. Так почему этот?!
Королева, кстати, восстанавливалась с трудом. Приходила в себя, снова теряла сознание, металась в бреду. Звала брата.
Онред поморщился. Надо сделать так, чтобы она забыла о брате. Только теперь Сиренити никого и близко не подпустит, она и целителям-то не доверяет. А соответствующее настроение ей снова создавать, чтобы снова покорной стала, чревато новым срывом...
А что если подсунуть ей этого мальчика? Он, конечно, не выживет, Сиренити его до дна выпьет. Но восстановится ровно настолько, насколько и нужно Онреду, а там очередной "сюрприз" повстанцам можно устроить без труда.
И Лэйен с лихвой заплатит ему и за моральный ущерб и за обезлюдевший Синий дворец.
– Целителя, - не оборачиваясь, приказал Онред.
Мальчишку надо привести в себя. Сиренити - эмпатка, от его страха у неё сознание "поплывёт" очень и очень быстро. И, конечно, ни про какую жалость она уже и не вспомнит...