Свобода, равенство, магия

Сакрытина Мария

Мда... не так я представлял ведьмину кухню... Хотя кто их, колдуний, знает? Я осторожно сделал шаг назад, умудрился задеть стоящую у порога метлу, которая шевельнулась, как живая, и оглушительно чихнула.

А вот это уже привычнее!

– О, Рин! Проснулся? С добрым утром!
– жизнерадостно объявила королева, не поднимая головы и продолжая увлечённо тыкать фруктами в пирог.
– Сейчас завтракать будем, если ты не против.

Нет, я конечно, не против... Только... Это точно пирог, а не принявшее его вид какое-нибудь

зелье?

Я попятился. Метла, снова чихнув, поддела дверь. Та стала медленно, со скрипом закрываться.

– Столовая на первом этаже, слева от лестницы!
– крикнула королева и дверь закрылась.

Бездна. И... и что это было?!

***

Ненавижу печи! С трубой, с затворкой, с огнём - кошмар! То ли дело - плиты демонов. И духовка, и кнопочки - установил программу и не мучься. А тут - три раза обжёгся, пять жар выдул - тесто не поднялось. Так и хочется плюнуть на всё и испечь магией. Да так бы и сделала, если бы точно не знала, что в таком случае тесто, конечно, поднимется, но воздушным не будет. И не факт ещё, что, будучи съеденным, не перестанет подниматься. Помнится, накормила я так кого-то. Еле выходила потом. Бр!

Нуклиец меня удивил: в столовой он сидел, как ни в чём не бывало. Только что ложкой от нетерпения не стучал. Я-то думала, придётся упрямца из его спальни выковыривать. Ладно, радоваться пока рано. Ишь, как смотрит, словно я его травить собираюсь.

Больно надо, честное слово!

Я сгрудила содержимое подноса, по-хозяйски наполнила тарелки пленника и ехидно под конец улыбнулась. Кажется, слишком ехидно - чего-то он сильно побледнел. Нет температурки, м-м-м? А может, у него давление скачет? Надо будет смерить.

Ну не думает же он, в самом деле, что я его отравлю?

Ла-а-адно, если думает... Я преувеличенно бодро взялась за ложку, хотя есть, честно говоря, совершенно не хотелось. Я устала, выдохлась... ну и да, перекусила, пока готовила.

Но раз уж тут такие нервные...

Приглядевшись ко мне, за ложку взялся и пленник. Я подождала, пока он прожуёт и с энтузиазмом поинтересовалась:

– Вкусно?

Мда... Очень нервные. Кажется против желанного действа "палец в рот" его спас только мой сердитый взгляд.

Дурак. Я, конечно, буду колдовать, если он станет упрямится. Но начерта он мне совсем-то заколдованный?

Я отвела взгляд и, уставившись, в тарелку, стала гонять зелень по супнице. Бр, даже остатки аппетита пропали.

Ну чего он строит из себя всего такого подневольного, а? Вот если б я его на дыбу повесила... Но не повесила же! Всего-то изнасиловала... Но! По обрывкам моих воспоминаний он был совершенно не против! Так что...

– Госпожа, что Вы собираетесь со мной делать?
– прервал неприятные размышления голос пленника.

Я стукнула ложкой по столу - не очень красиво, но хоть что-то. Ещё чуть-чуть разозлюсь - и посуда зазвенит.

– Я просила не называть меня госпожой?
–

получилось похоже на шипение, но повстанца совершенно не испугало. Он как сидел и смотрел на меня, так и продолжил сидеть. И смотреть. Ха! Глазки мне тут строит, подумаешь!

Я уставилась на ложку. Та почернела и свернулась узлом. Потом ещё узлом. Потом я придумала сделать из неё розочку...

– Сходить на свидание, - прозвучал, словно со стороны, мой голос. Даже сама удивилась. Но зажимать рот рукой как-то... не солидно. Тем более перед нуклийцем.

Зато пленник о статусе явно не заботился.

– Что?!
– вырвалось у него, а физиономия исказилась, точно я предложила ему прогуляться в обнимку с химерой.

Я уставилась на вилку.

– Свидание, - я искоса глянула на нуклийца и на всякий случай продолжила крутить узлы из прибора, - это когда парень и девушка вместе гуляют. Например, по городу. Ты же не против прогулки по городу, правда, Рин?
– с нажимом произнесла я, бросив на повстанца ещё один косой взгляд.

На минуту повисло весьма тяжёлое молчание. Я уже прикидывала, что бы такое сотворить с тарелкой (наличие в ней супа немного смущало), когда нуклиец спокойно и глубокомысленно заметил:

– Свидание предполагает любовь.

Я хмыкнула, вспомнив тысячи своих свиданий в мирах. Любви там и на грош не было.

– Или хотя бы симпатию, - поправился пленник, примериваясь отрезать от пирога первый кусок.

Я со вздохом встала, взглядом выхватила у нуклийца из руки нож. Между прочим, я готовила, мне и резать, вот!

И, перекладывая кусочек ему на блюдце, как можно равнодушней обронила:

– А ты мне нравишься.

Долго он кашлял, я уж стала подумывать, не постучать ли страдальца по спинке. Желательно магией, чтобы уж наверняка.

– Простите, госпожа, я не понимаю, что...

Я всё-таки слеветировала тарелку, красиво долбанув её о стенку. Вместе с супом. Пурпурные осколки красиво разлетелись-расплекались совсем недалеко от этого... упёртого зеленоглазого индюка.

Да чтоб тебя! Чего тут непонятного?!

– Ты мне нравишься, - как можно спокойней повторила я, думая, не поджечь ли скатерть.
– И я желаю сегодня гулять с тобой по Силтее. Что-то ещё непонятно?

Он перевёл взгляд от тарелки на меня. Делано улыбнулся.

– Нет, всё понятно... госпожа.

Гр-р-р!

– Не называй меня "госпожой"!
– совсем уж по-звериному зарычала я, а нуклиец даже вздрогнул.
– Меня зовут Сиренити! Что, так сложно запомнить?! Си-ре-ни-ти!

– Может быть, стоит сначала попробовать не вести себя, как госпожа, - задумчиво изрёк пленник, как ни в чём не бывало, отправляя в рот очередной кусок пирога.

Бездна, как же он меня бесит! Так и нарывается, щенок, так и нарывается...

Я вдохнула, выдохнула, сосчитала до десяти (Руадан уверял, ему помогает) и холодно произнесла: