Свободное радио Альбемута (сборник)
Шрифт:
Не Мэри. Мужчина. Или кто–то очень похожий на мужчину. В просторном одеянии, с длинными кудрями, спадающими на смуглые рельефные плечи. Сету Морли стало страшно. «Ходящий–по–Земле, — сообразил он. — Явился, чтобы меня остановить».
Дрожа, он положил одежду на бетон. Проснулась совесть и вонзила в него зубы; на сердце навалилась совокупная тяжесть всех дурных поступков. Сколько месяцев или даже лет назад он видел в последний раз Ходящего–по–Земле? За это время накопилось невыносимое бремя грехов. Их отпечаток останется на душе до тех пор, пока его не сотрет Заступник.
Фигура остановилась перед Сетом.
— О мистер Морли, — услышал он.
— Да. — Сет почувствовал, как на темени выступил пот. Струйки побежали по лицу, он попытался смахнуть их тыльной стороной кисти. — Я устал, — признался он. — Несколько часов кряду грузил вещи. Трудная это работа.
— Носач, тобою выбранный, «Мрачный цыпленок», не довезет до Дельмака–Ноль тебя и семью твою. А посему, дорогой друг, я вынужден вмешаться. Понятно ли это тебе?
— Конечно, — ответил Сет, задыхаясь от стыда.
— Возьми другой.
— Да, — торопливо закивал Сет. — Да, так и сделаю. Спасибо! Огромное спасибо. Ты нам с Мэри жизнь спас.
Он всматривался в туманное лицо Ходящего–по–Земле, искал упрек в его выражении. Но трудно было что–то различить; солнце утонуло за горизонтом, его последние лучи растворялись в ночной мгле.
— Мне жаль, что напрасным оказался труд твой.
— Но зато…
— Я помогу тебе перенести добро твое. — Ходящий–по–Земле протянул руки и нагнулся, а затем понес целый штабель коробок между безмолвными носачами. — Советую этот взять, — буднично произнес он, останавливаясь возле одного из суденышек и отворяя дверцу. — Пусть неказист он, зато механика в исправности полной.
— Отлично, — сказал Сет, торопясь следом с охапкой вещей. — В смысле, спасибо. Наружность и впрямь не имеет значения, главное, что внутри. Это и к людям относится, не только к носачам.
Он рассмеялся, но звук получился неприятным, резким, похожим на визг. Сет тотчас умолк; пот, собравшийся на шее, сделался холодным от страха.
— Нет причин бояться меня, — сказал Ходящий.
— Умом я это понимаю, — вздохнул Сет.
Некоторое время они работали молча, переносили коробку за коробкой из «Мрачного цыпленка» в надежный носач. Надо было что–то сказать; Сет понимал это, но слова упорно не шли с языка. От страха плохо соображала голова; блестящий интеллект, в который он так верил, померк.
— О надобности в психиатрической помощи не думал ли ты? — спросил наконец Ходящий.
— Нет, —ответил Сет.
— Давай же прервемся и отдохнем. И поговорим немного.
— Нет.
— Отчего же — нет?
— Я не желаю ничего знать, — сказал Сет. — Я не хочу ничего слышать!
Он поймал себя на том, что не говорит, а почти блеет — от слабости, от невежества, от безумного страха. Слышал истерические нотки, понимал, что с ним происходит, и цеплялся за это состояние.
— Да, я несовершенен, — произнес он. — Но туг уже ничего не поделаешь. И меня это устраивает.
— Определить, что неисправен «Мрачный цыпленок», не удалось тебе.
— Мэри права насчет моей удачливости. Обычно везет…
— Она погибла бы с тобою вместе.
— Вот и скажи ей об этом.
«Только мне не говори, — подумал он. — Пожалуйста, ничего мне больше не говори. Не хочу знать!»
Несколько секунд Ходящий молча смотрел на него. Наконец спросил:
— Ты ничего не желаешь сказать мне?
— Огромное спасибо, не передать, как я благодарен. За твое явление…
— В последние годы ты часто думал о том, что сказал бы мне, если бы встретиться довелось. Многие просьбы рождались в уме твоем.
— Я… забыл, — хрипло проговорил Сет.
— Могу ли я благословить тебя?
— Конечно, — просипел Морли едва слышно. — Но почему? Что я такого сделал?
— Горжусь я тобою, вот ответ.
— Почему? — Сет был совершенно растерян. Он–то ждал порицания.
— Когда–то давно, много лет назад, был у тебя кот, и любил его ты. Прожорлив он был и лукав, но ты, несмотря ни на что, оставался верен приязни своей. И вот однажды нашел он на помойке труп марсианского корня–канюка, проглотил кости острый кусок и дух испустил. Опечалился ты, но не разлюбил кота своего. Неразборчивость в пище, сама животная сущность его довели до смерти злосчастного кота. Ты бы все отдал за то, чтобы снова он жив оказался — но таким, каким был, пройдохою дерзким. Ведь именно таким и любил его ты. Понятны ли тебе слова мои?
— Да, я тогда молился, — кивнул Сет, — но помощи не получил. А ведь Мыслетворец мог бы промотать время назад и воскресить его.
— Хочешь ли ты сейчас, чтобы вернулся кот твой?
— Да, — хрипло подтвердил Сет.
— А к психиатру обратишься ли?
— Нет.
— Благословляю тебя. — Правая рука Ходящего–по–Земле сделала медленный, исполненный достоинства жест.
Сет Морли опустил голову, прижал ладонь к глазам… и обнаружил, что впадины заполнены горькими слезами. Услышанное изумило его. «Старый мой котофей… Я уже и забыть успел эту шельму. Но нет, — мысленно обратился он к себе, — видать, ничего не забывается. Все лежит где–то в глубине разума, дожидаясь своего часа».
— Спасибо, — вымолвил он.
— Ты снова увидишь его, — пообещал Ходящий, — когда окажешься с нами в раю.
— Ты в этом уверен?
— Ода.
— И он будет в точности таким, как прежде?
— Воистину.
— И вспомнит меня?
— Он и ныне помнит тебя. Он ждет. Он ждал все эти годы.
— Спасибо, — повторил Морли. — Мне теперь гораздо лучше.
И Ходящий–по–Земле удалился.
Свою жену Сет обнаружил в кибуце, за столиком в темном углу кафе. Она ела лопатку ягненка под соусом карри. Когда перед ней уселся супруг, едва кивнула.
— Обед пропустил, — заметила Мэри. — На тебя не похоже.
— Я видел Его, — коротко сообщил Сет.
— Кого? — хмуро посмотрела Мэри ему в лицо.
— Ходящего–по–Земле. Он явился предупредить, что выбранный носач нас погубит. Сами бы нипочем не заподозрили.
— Говори за себя, — возразила Мэри. — Я–то сразу поняла, что эта… штуковина нас не довезет.
— Мой кот жив, оказывается, — поведал ей Сет.
— Нет у тебя никакого кота.
Сет схватил жену за руку, остановив движение вилки.