Свободные отношения
Шрифт:
Рычит мне в шею, толкаясь вперед, словно насквозь пронзить хочет. И никаких мыслей в голове не остается, только животные инстинкты, желание удовлетворить своих внутренних демонов, вырвавшихся из-под контроля.
Он перекатывается на спину, тянет меня за собой и тут же усаживает сверху, с силой опуская на себя. Раньше Неманов пытался заставить меня быть сверху, а мне не нравилось, я смущалась оттого, что смотрит. Теперь это заводит. Пусть смотрит, на то, как грудь в такт движениям подскакивает, на влажное
Я чувствую его зависимость, его желание присвоить, заклеймить, показать, что я принадлежу ему. Мне это нравится. Приятная игра. Пусть пофантазирует. Когда мужчина в таком настроении, женщина обычно в накладе не остается.
— Ты ненормальная, — выдавливает из себя, когда к нему возвращается способность дышать.
— Это почему?
— Чуть спальню не разнесла, — смеется, закинув руку за голову.
— Я???
— Да-да, чуть кровать мне не сломала!
— Ха, — сползла с кровати, — твой траходром, наверняка, и не такие марафоны выдерживал.
— Между прочим, — произнес как-то неожиданно серьезно Неманов, — я не вожу никого к себе. Ты первая.
— Ух ты, я тоже у тебя первая. Класс, предлагаю этот день отметить в календаре, — хмыкнув, иду на кухню, даже не подумав на себя хоть что-то надеть. Мартынов давно отучил меня стесняться своей наготы. Мне нравится, как я выгляжу, и скрывать нечего. Тем более перед любовником, на котором пятнадцать минут назад скакала, как ненормальная.
— Тебе говорили, что ты стала циничной? — он идет следом за мной, так же не озадачиваясь одеждой.
— Нет. Мне говорили, что я нежная, хрупкая и беззащитная.
— Спешу огорчить, тебя обманули.
— Обязательно потоскую об этом, если свободное время появится, — налив воды жадно пью, прикрывая глаза от блаженства, а Неманов смотрит на меня, не отрываясь. Жадно следит взглядом, за каплей, что срывается с губ, падает на грудь и бежит вниз, оставляя за собой влажный след, к соску, который мгновенно становится острым. Дыхание перехватывает от того огня, что в его взгляде полыхает.
Похоже, нас ждет второй заход. Что ж, я не против. Пожар, что в крови бушует одним разом не потушить. Нам нужно несколько сеансов, чтобы насытить внутренних демонов.
Чуть позже, когда выбираюсь из душа, обмотанная белым махровым полотенцем — Неманов что-то делает на кухне. Судя по запаху, решил яичницу пожарить. Проголодался бедный.
Я иду в спальню, где по полу разбросаны вещи, но по пути, проходя мимо двери в кабинет останавливаюсь. Не знаю, что за внутренний голос во мне проснулся, но он настойчиво подталкивает меня вперед, приглашает зайти и осмотреться. Не то чтобы мне было
Осторожно захожу внутрь, оставляя за собой мокрые следы и осматриваясь по сторонам. Книжные шкафы, стол, компьютер — ничего особенного, обычный кабинет.
Прохожусь мимо книг, цепляясь взглядом за названия, потом выглядываю в окно — здесь вид уже не на город, а на большой зеленый двор, потом разворачиваюсь к столу, погруженному в творческий беспорядок. Сразу видно, что стол здесь для дела, а не для красоты — папки, блокноты, бумаги. Полный бедлам. Как он только во всем этом не теряется?
Я уже хочу уйти, но тут взгляд цепляется листок в клетку, лежащий поверх клавиатуры. На нем целый столбик фамилий, написанных небрежным размашистым почерком Неманова. Возможно, я бы не обратила на него внимания, но там числились те, кто был в моем собственном списке. Списке тех, кто находился под подозрением.
Его перечень гораздо больше, одиннадцать человек. Внимательно читаю. Запоминаю, жалея, что под рукой нет телефона.
— Что ты делаешь? — интересуется Рома, лениво привалившись плечом к косяку и наблюдая за моими действия.
— Тайну коммерческую ищу, — выдаю не задумываясь, еще раз пробегая по столбику фамилий. Вроде все отложились.
— Жаль разочаровывать, но на столе, дома я их не храню, — усмехается Неманов и идет ко мне.
— Очень жаль. Я думала, найду компромат, и буду тебя шантажировать.
— Ну-ну. И что тебя заинтересовало, — подступает вплотную, руками за талию обвивая, к себе притягивает.
— Например вот этот список, — показываю бумажку, что держу в руках.
— Список как список, — жмет плечами.
— Кто эти люди?
— Какая разница?
Чувствую, как напрягается от моего допроса, что-то не так здесь, не чисто.
— Ты им премию левую отписываешь, да? — выдаю идиотскую версию, чтобы его бдительность притупить.
— Чего-о-о-о? — выдает пренебрежительно.
— Того! У меня на прошлой работе начальник всегда писал на бумажке список тех, кому даст премию. А второй список писал черной ручкой — это те, кому хрен полагался вместо премии.
— Глупость какая!
— Почему глупость?
— Да потому! Кто будет писать эти дурацкие списки ради премии, у нас бухгалтерия этим занимается. Приказ спустил и все, дальше их заботы.
— Тогда зачем этот список?
— Что ты к нему докопалась?
— Ты юлишь, поэтому мне интересно.
— Даже не думал юлить…
— Еще как юлишь! Поэтому сразу возникают подозрения, что не все тут чисто. Ты занимаешься чем-то нехорошим? — наседаю на него, чувствуя, что злится.
— Я? — возмущается, — да если ты хочешь знать, вот эти, кто в списке, херней какой-то занимаются.