Свод
Шрифт:
— Это, скорее, необходимость, мистер Эдванс, — снисходительно улыбнулся де ла Вега, — ведь при вышеупомянутом штурме Остии в моём отряде были и англичане. Каково бы мне было, не знай я их языка? Так что, — уточнил испанец, продолжая разбирать на части тушку жареной птицы, — касаясь вопросов языковедения, я хочу Вам сказать, что уже достаточно пожил на свете и, пусть это прозвучит сейчас нескромно, но факт остаётся фактом, — де ла Вега хитро подмигнул своему гостю, — я достаточно сносно говорю и на английском, и на итальянском. Думаю, даже поданных Франциска I, я тоже смог бы понять без проблем. Что ни говори, — добавил он как-то двусмысленно, — а это очень удобно, ведь появляется
Взять хотя бы нашего общего знакомого лорда Честерлейда. По моему личному мнению, это умнейший человек, влияние которого хоть и не является столь заметным визуально в политических кругах вашей страны, однако, многие прислушиваются именно к его слову, как к мнению человека знающего толк в любых вопросах политики. Лично я доверяю ему полностью. К слову сказать, это он рекомендовал мне вас, мистер Эдванс…
Мы с ним не стали испытывать судьбу, доверяясь письменным посланиям между собой в одном …весьма непростом деле. О нём нам с Вами ещё предстоит поговорить, но. Касаясь же основной темы разговора, — испанец сосредоточенно сдвинул брови. — Позавчера утром, — продолжил он, — сэр Генри лично посетил меня в этом полулегальном посольстве. Я изложил ему причину своего визита в Англию, и на правах давних приятельских отношений спросил, кого бы он мог отрекомендовать мне? Он тут же, не задумываясь, он назвал Ваше имя, …Джонатан.
Эдванс сдержанно вздохнул:
— Я многим обязан мистеру Честерлейду. — глухо произнёс он. — Лишь благодаря его заботе, я и моя семья можем сейчас безбедно существовать. Но мне кажется, что он, слишком предвзято относится к моим способностям …
— Напротив, — не дал договорить испанец, — при нашей последней встрече он заявил, что все Ваши достоинства изложены им мне весьма и весьма скромно. На самом же деле, если кто-то и в силах без всякой там политики и церемоний помочь мне в ...этом деле, то только Вы…
— Что ж, — не стал больше размениваться на любезности Джонатан, — тогда давайте об этом и поговорим…?
Гарсиласо де ла Вега вторично предложил своему гостю сесть и на этот раз тот не стал отказываться. Подданный испанской короны снял с каминной полки свой бокал и, устроившись напротив, спросил:
— Скажите, Эдванс, Вам, как человеку уже доказавшему свою осведомлённость, известна такая личность, как …Хайраддин?
Джонатан, проникая в глубины собственной памяти, сделал глоток вина и не без удовольствия выдохнул приятное, неосязаемое облако тончайшего аромата:
— Если мне не изменяет память, — ответил он, — это некий грек, творящий грабёж и беззакония в Средиземном море. Он …э-э-э, брат Барбароссы…
— Всё верно, мистер Эдванс, — радостно вскричал испанец, которому никак не улыбалась идея рассказывать своему гостю всю историю средиземноморского пиратства. — Настоящее имя Барбароссы — Арудж. Это был самый отчаянный пират из всех, кого только знают солёные воды нашего времени.
В качестве предыстории, думаю, Вам интересно будет услышать о том, как Барбаросса начал сколачивать свою пиратскую флотилию. Уверяю, это касается нашего дела и, к тому же, как ничто другое может характеризовать этого бандита. Так вот, вышеупомянутый Арудж начал с того, что захватил поочерёдно две галеры самого папы Юлия II. А ведь это сделать весма непросто, ведь папские корабли полностью укомплектованы матросами, а ещё вдобавок и солдатами. У того же прощелыги-пирата на тот момент имелось всего лишь крохотное судёнышко и горстка таких же отчаянных рубак и бандитов, как и он сам.
Он хороший игрок и в этот раз сделал верную ставку на неожиданность. Никто на папских судах и подумать
Дальше — больше. Прошёл год, два и количество золота и драгоценностей, захваченных этими пиратами в водах Средиземного моря, было просто ошеломляющим. В дальнейшем, после смерти Аруджа, его брат Хайраддин, или Барбаросса II, как он себя называл, только умножил богатства своего родича! А если учесть, сколько Аруджа смог умыкнуть ещё и в Алжире?
В конце концов, авторитет и власть Хайраддина стали столь заметны, что нам, сообща с военными кораблями Англии и Португалии, пришлось сделать всё возможное для того, чтобы приструнить этого негодяя и поймать его в ловушку….
— Так он всё-таки пойман?
— То-то и оно, — сеньор де ла Вега, увлечённый рассказом, встал, обошёл кресло и вытянулся во весь свой гигантский рост позади Эдванса. — Ловушкой, — продолжал он, — была приманка из золотого груза на одном из наших кораблей. Для этого были собраны самые настоящие пистоли испанской короны. Благодаря нашим стараниям, о том, что на борту судна находятся несметные сокровища, знали даже собаки в каждом торговом порту средиземноморья. Разумеется, мистер Эдванс, что касаемо собак, это шутка, однако должен Вас уверить, что работа по осведомлению граждан была проведена просто титаническая.
Казалось бы, всё удалось. Ловушка сработала. Мы их выследили и заманили но! В момент, когда Барбаросса увидел, что его окружает целый флот, этот …чёртов пират, простите, мистер Эдванс, он, …он, всё равно приказал атаковать нашу «подсадную утку». Вышколенные большой практикой пираты моментально сцепили корабли и забрали груз.
Мы ещё были на достаточно большом расстоянии, и любой залп мог навредить нашей «подсадной утке». Пираты же, прикрываясь нашим судном будто щитом, самым наглым образом, разогнались по ветру и выскочили прямо в нос нашему флагману. Капитан, видя, что таран неминуем, приказал развернуться, и команда приготовилась к лобовому удару, но! В последний момент бандиты ловко увернулись…, — де ла Вега схватил бокал и нервно опрокинул его содержимое себе прямо в глотку.
— …Три дня, — продолжал он, — мы гонялись за их тенью, проверяя каждый остров, каждую мель, каждую бухту, какую только встречали на своём пути. Всё напрасно. Но вот — счастливый случай. Шедшие к нам на подкрепление суда случайно наткнулись на них. Никто и подумать не мог, что пираты затаятся там, на Вест-Пойнте, ведь он остался за нашей спиной, гораздо западнее. Но! Бог-владыка. Видно всё же и ему надоели проделки этих негодяев.
Шедшие к нам резервы выгнали их из укрытия прямо во фронт. Это произошло у одного из Балеарских островов. Наш флот, стоявший в боевом порядке, тут же потопил три из четырёх пиратских посудин. Я так понимаю, что увидев, какая армада им противостоит, две шхуны просто не справились с манёвром и сели на мель. Люди Хайраддина прыгали в шлюпки и расплывались во все стороны, как тараканы, приставая к берегам мелких островков, что густо рассеяны там в округе.
Мы закрыли вход в бухту. Последний из пиратских кораблей сильно пострадал. Он пытался выкрутиться и, «нахлебавшись» воды, тоже вскоре сел на мель. Пираты, понимая, что их ожидает, прыгали в воду и вплавь добирались до близлежащего острова. Мы вскочили в боты и последовали за ними. У горного озера завязался тяжёлый бой, но сила и умение на этот раз были на нашей стороне. Оставшиеся в живых пираты просто вынуждены были сдаться и в качестве прошения о помиловании вынесли нам тело мёртвого Хайраддина.