Сводные
Шрифт:
— Что ты делаешь со мной? — прошептал он, не в силах оторваться от неё.
По-прежнему сжимая её так крепко, словно от этого зависила судьба всего человечества, он желал остаться в этом моменте навсегда. А она, маленькая и податливая, все еще мелко дрожала в его руках от пережитого оргазма. А потом прижалась к нему так сильно, словно тоже почувствовала всю важность момента, что их связал.
Юлин мир раскололся на жизнь, что была у неё до этого вечера и той жизни, что она видела после.
Это как будто все её мечты вмиг исполнились. Он был с ней, целовал её. Он только что доставил ей первый в её жизни оргазм. Он хотел её. Сережа хотел её так же сильно, как и она хотела его все это время. Она чувствовала это своей кожей, чувствовала в тех прикосновениях, что он дарил ей. Видела это в его глазах. И ей было так страшно от того, что должно было произойти дальше. Она боялась поднять голову от его плеча и встретиться с его синими глазами. Боялась того, что могла увидеть во взгляде, направленном на неё. Боялась того, что он поймет, что сделал и отступится. Опустит её на пол и больше никогда не поцелует так, как целовал до этого.
Чувствуя, что у неё может больше не представится возможности, она закрыла глаза и прошептала ему в плечо то, что боялась произнести вслух уже довольно долгое время.
— Я люблю тебя, — едва слышно произнесли её губы.
Сережа, все еще пытавшийся перевести дыхание, замер от едва услышанных слов. Он даже подумал, что это с ним его мозг решил так подшутить, выдавая мечты за реальность. Поэтому он действовал осторожно, когда откинул голову, рассматривая прижавшуюся к нему девчонку. Юля тоже подняла голову и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц, готовая к любому ответу, что он мог дать. Раскрасневшаяся, с растрепанными волосами и опухшими губами, она была такой красивой, что Метеля смотрел на неё не в силах отвести взгляда. Ему хотелось, чтобы её лик отразился на его коже татуировкой, давая возможность в любой момент дня и ночи любоваться ею.
Юля смутилась, когда молчание между ними затянулось. Она не ждала, что он ответит ей тем же, хоть и очень сильно надеялась.
— Кроха, — ласково прошептал он и потянулся к её губам, целуя так нежно, ласково и трепетно, что слезы снова подступили к её глазам. — Моя девочка любимая.
Он целовал её губы, щеки, нос, глаза — все, до чего дотягивался. Словно сумасшедший вдыхал запах её волос, терся кожей о нежную кожу её лица. А она всхлипывала, не веря тому, что её чувства были взаимными. Нет, она знала, что его чувства не могли соперничать с той всепоглощающей сильной любовью, что она сама испытывала к нему уже давно. Но и того, что он дарил в ответ, девчонке было достаточно, чтобы чувствовать себя самой счастливой на земле.
— Мне кажется, что я сплю. Что все это мне снится, — все еще шептала Юля, словно боялась, что страхи оправдаются, и она проснется, если скажет это немного громче.
Сережа улыбнулся, убирая пальцами волосы с её лица.
— Тогда это точно мой сон, — он попытался выглядеть серьезным, но счастливая ухмылка не слазила с его лица, помимо воли растягивая губы. — Поверить не могу, что я кончил в штаны. Со мной такого раньше не случалось.
Румянец окрасил её розовые щеки, когда Юля подумала над его словами. Это были взрослые интимные разговоры, а девчонка совсем к ним не привыкла. Но вместе с тем, это был Сережа. Первый, к кому она прибежала за помощью, когда у неё впервые пошли месячные в прошлом году. Быть с ним было так естественно для неё, так правильно, что она прогнала все дурные мысли и полностью расслабилась в его руках. Ей не хотелось думать о том, что будет, когда её ноги коснутся пола. Она мечтала навсегда остаться в этом мгновенье.
— Я никогда прежде… — она замялась, не найдя в себе силы произнести слово оргазм, но её взгляд был настолько красноречив, что Сережа все понял и без объяснений.
— Я понял, — кивнул он, самоуверенно ухмыляясь. — Тебе понравилось?
Юле хотелось хлопнуть его по плечу за эту ухмылку, но вместо этого она наклонилась и снова прижалась к нему губами, отвечая на его вопрос как могла. Он ответил молниеносно, словно только и сдерживал себя от того, чтобы сделать это первым, боясь передавить.
— Я думал, что вы с Денисом… — неуверенно признался он в том, что занимало все его мысли последние несколько месяцев. — Ну, что вы пробовали … что-то.
Юля дернулась в его руках. Денис. Она забыла о прекрасном, веселом, милом парня, который любил её. И не просто забыла, она предала того, кто всегда поддерживал и оберегал её. Обманула того, кто честно и правдиво говорил ей о своих чувствах и уж точно не заслуживал всего этого.
Поймав её затравленный взгляд, Сережа осторожно поставил девчонку на пол, беря холодные маленькие ладошки в свои руки.
— Как я могла? — ошарашенно прошептала Юля. — Я изменила своему парню.
Если бы это сказал кто-то другой, Сережа бы разозлился. Он ценил преданность в женщинах. Верность вообще была для него одной из главных добродетелей, но он не считал, что Юля сделала что-то плохое. Словно она всегда принадлежала ему, и это именно Дрон был «плохим» парнем в этой истории.
— Ты моя, — прямо произнес Сережа ровным и уверенным голосом.
Тоном, что заставил мурашки рассыпаться ворохом по белоснежной коже. Тоном, что не терпел возражений и был единственной истиной, что существовала. Аксиомой в её жизни. Голосу, которому она верила и доверяла безоговорочно.
Видимо поэтому она улыбнулась, глядя в его глаза.
— Конечно твоя, — согласилась она. — Я всегда была твоей.
Глава 10 (Сереже 18, Юле все еще 14)
С тех пор Юлина жизнь очень сильно осложнилась. Но вместе с тем, она никогда не чувствовала себя счастливее. Каждую ночь, возвращаясь с работы глубокой ночью, Сережа заставал Юлю за учебниками, поскольку она отказывалась ложиться спать, пока не получала свой «сладких снов, котёнок» поцелуй. Они вместе ужинали, прежде чем разойдись по своим комнатам. Юлька несколько раз просилась остаться на ночь с ним, но Сережа не доверял себе в достаточной степени, чтобы на это пойти. Она отдалилась от Дениса. Доронин пытался с ней поговорить и выяснить, чем он её обидел, но Юля лишь замыкалась в себе и сваливала вину на загруженность уроками. Он не верил, но решил дать ей немного больше свободного пространства, чтобы она решила для себя хотела ли она быть с ним или нет. Это устраивало девчонку, но совсем не устраивало Сергея, который хотел от неё определенности. Ему было плевать на всех, он хотел, чтобы она во всеуслышание объявила, что выбрала его.
К этому Юля была не готова.
Баба Катя, молчаливо попивала чай за столом своей отремонтированной кухне старого родительского дома, наблюдая, как Юля помогает Сереже с обрезкой винограда на улице. Она уже давно заметила, что отношения между ребятами изменились. И, если раньше она думала, что чувства были только со стороны девочки, то сейчас, глядя за тем как горели глаза Сережи при взгляде на их кроху, она лишь вздыхала. В мире, где все считали ребят родными братом и сестрой, их отношениям не было места. Люди не поймут и не примут. Выращенная во времена капитализма, где общественное мнение играло огромную роль в социальной жизни, старушка даже не представляла, как должна была поступить. Стоило ли ей поговорить с Сережей и все ему объяснить? А не настроит ли это его против неё самой? Она знала, что Сережа никогда не оставит Юлю. Знала это, когда он закапывал её уши в десятилетнем возврасте, когда проверял её уроки в двенадцать. Но она надеялась, что он не догадается о характере своих чувств к этой девочке.