Сводные
Шрифт:
— Через пять минут куранты пробьют двенадцать, — объявила она. — Ты сам хотел встретить со мной новый год, помнишь? Сам предложил составить мне компанию у моих друзей, а теперь сидишь здесь с кислой миной так, словно я тебя сюда силой притащила.
Метельский вздохнул, понимая, что девушка права. Он сам хотел этого. Хотел изменить свою жизнь, зачеркнуть прошлое и уже, наконец-то, начать жить дальше. Вот только не испытывал ни малейших эмоций, находясь здесь сегодня в своей новой жизни.
— Прости, детка, — искренне произнес он, поднимаясь с дивана. — Ты права, я не должен был быть здесь.
Сказать,
Он знал, где должен был быть в эту ночь. И дело вовсе не в сообщении, присланом Горемом о том, что Сокол с Кариной уехали встречать новый год на вечеринку к Ковальскому, а Юля осталась дома, сославшись на то, что заболела. Метельский был на девяносто процентов уверен, что она соврала про плохое самочувствие, но эти оставшиеся десять процентов не давали ему покоя. Он звонил ей сегодня дважды, но она не отвечала. Правда прислала смайлик в ответ на поздравление, что он отправил сообщением. Они практически не общались с того момента, как вернулись с деревни. Юля сбрасывала все его звонки и игнорировала сообщения. А когда им удавалось встречаться лично, она показательно делала вид, что очень занята и сбегала. Это жутко бесило, но он знал, что упрямее этой девчонки не было никого и ничего в этом мире. Поэтому ему только и оставалось, что слушать ежедневные отчеты Горема, чтобы быть уверенным, что она впорядке.
Именно волнением и заботой он оправдывал себя за то, что мчался по заполненным улицам к ее дому сегодняшней ночью.
Во двор его запустили без промедлений, хотя он и совмневался, что Сокол оставит ему свободный въезд после всего, что между ними случилось. Не хотел вспоминать, но события полугодовой давности замаячили на переферии сознания.
— И это твоя благодарность? — взревел тогда Сокол, когда он привез Юлю после похорон Дениса в отчий дом.
Меньше всего он хотел общаться с этим человеком, особенно после того, о чем ему стало известно на обратной дороге. Но этот разговор должен был состояться при любом раскладе, а откладывать дальше не было желания. Поэтому он послушно последовал за Александром Святославовичем в его кабинет и плотно закрыл за ними двери.
— Я ж тебя из грязи достал, нормальную жизнь тебе дал и так ты мне отвечаешь? — не унимался Соколовский, жестикулируя в сторону Метели сжатым кулаком. — Потакаешь её капризам? Похищаешь?
Сережа невозмутимо прошел по кабинету и без приглашения расположился в кресле для посетителей, молчаливо ожидая, когда хозяин успокоится и присядет за широкий дубовый стол. Соколу понадобилось еще несколько минут, чтобы усмирить нервы и резко опуститься в свое кресло, гремя ножками по паркету.
— Во-первых, я её не похищал, — спокойно, но твердо ответил Сергей. — Вы прекрасно знаете, куда мы ездили. Ваши люди все время висели у нас на хвосте. А во-вторых, я никогда не был в грязи. Я пришел к вам потому, что думал будет правильно вернуть Юле отца. Если бы я знал каким человеком вы стали, держал бы её в неведении до конца дней.
Сокол окинул парня придирчивым взглядом, словно сомневался, что он мог бы так поступить.
— И каким же человеком, по-твоему, я стал? — насмешливо уточнил Александр Святославович.
Он знал, что Сергея нельзя недооценивать, но хотел прощупать насколько тот был осведомлен о делах, что он вел. Видел Бог, он не хотел иметь врага в лице этого парня в память о друге, которого потерял. Но он так же осознавал, что с легкостью подмять под себя неугомонного парнишу ему не удастся.
— Человеком, способным убить любимого мужчину своей дочери, — остро чеканя слова проговорил Метеля, глядя в глаза Соколова.
Что он хотел увидеть там? Боль? Раскаянье? Смятение? Правда в том, что на лице Соколова не шевельнулся ни один мускул. Но и отпираться он не стал, как и не стал оправдываться. Просто молча смотрел прямо в глаза Метели, ожидая от него следующего шага.
— Как вычислил? — поинтересовался Александр Святославович, откидываясь на спинку своего кресла.
Теперь он смотрел на парнишу с удивлением и заинтересованностью. Ему было действительно интересно как он вышел на него так оперативно.
— По камерам на мосту отследили несколько машин, что в то время проезжали место аварии. Несколько водителей были свидетелями, у одного момент аварии запечатлил видеограф. Остальное было делом техники, — развел руками Сергей, поддаваясь ближе к столу. — Правда я не ожидал, что машина окажется зарегистрированой на юридическое лицо одной из ваших компаний. Откуда такая безолаберность, Александр Святославович?
Соколов улыбнулся, глядя на парня. Он думал, что победил. И в этот момент сердце сжалось в груди, поскольку он был так похож на своего отца. Такой же блеск синих глаз, высокомерная улыбка на лице, раслабленная, но в то же время сосредоточенная поза. Вова Метеля тоже считал, что он никогда не проиграет, пока его не настиг трагический финал. Нет, он не может позволить Сергею делать те же ошибки, что допустили они с его отцом в молодости. Его срочно нужно брать за горло, пока это хваленое самодовольство не вылилось для него в кучу неразрешимых проблем.
— И что ты планируешь делать? — невозмутимо поинтересовался Соколов, не сводя с парня острого взгляда.
Сережа вновь откинулся на спинку своего кресла, считая, что выиграл не просто эту битву, а войну. Считая себя королем на этой доске. Тем, кто поставил шаг и мат, и теперь вправе диктовать условия.
— Сдам в полицию и пусть они сами с вами разбираются, — раслаблено ответил Метеля. — У меня на руках столько неоспоримых доказательств, что твам не поможет даже дружба с Ковальским.
Сокол усмехнулся, ведь от ответа Метели многое зависело. Он мог пригрозить ему расправой, но парень решил сыграть по правилам. Глупый ребенок.
Покачав головой, Александр Святославович раскрыл верхний ящик своего стола и вытащил оттуда неприметную папку с документами. Пролистнув на нужную страницу, он развернул папку и пустил её через весь стол в руки Сергея. Тот подвинулся к столу неохотно, настороженно пробегаясь беглым взглядом по строчкам в документе. Потом перевел неверящий взгляд на Сокола и вновь вернулся к узучению содержимого папки, сжимая в руках страницы.