Сводные
Шрифт:
— Как видишь, мой молодой друг, ты все неверно понял. На самом деле ситуация обстояла совсем иначе, — язвительно проговарил мужчина, разводя руки в стороны, словно ему действительно было нечего скрывать. — Судя по документам в твоих руках с мая этого года владелицей компани, которой принадлежит вышеназванный автомобиль, стала моя дочь, Юлия Александровна Соколова. Как ты знаешь, именно в начале того месяца она получила аннулирование своего брака и вернула назад свою настоящую девичью фамилию. Видимо этот бедный парниша, как там его звали? Денис? Так вот, видимо Денис хотел наложить руку на её деньги, возможно
Сергей слушал его, едва сдерживая при себе поток ругательств. Он все продумал, все просчитал. Ему казалось, что он мог покончить со всем раз и навсегда.
— Никто не поверит в то, что Юля могла быть к этому причастна, — парировал Метеля, прекрасно осознавая, что уже проиграл эту битву.
— Да, возможно, — пожал плечами Сокол. — Но, как ты сам и сказал, у тебя все доказательства на руках.
Перелистнув несколько страниц в папке, Сережа откинул её от себя с отвращением.
— Переписал на неё все свои активы, — хмыкнул он. — Поэтому не отпускаешь её от себя?
— Она моя единственная дочь и наследница, — словно само собой разумеющееся подтвердил Сокол. — Не на Карину же мне все переписывать, право слово.
— А переписывать пришлось, — продолжил усмехаться Метеля, осознавая для чего Александр Святославович все это затеял. — Вам ведь премьер-министром в скором времени становиться. Репутация должна быть кристально чистой. Теневые активы вам не к чему.
Сокол пожал плечами, будто не понимал о чем Сергей толкует, но парень ни на миг не засомневался в своих словах. Как он раньше всего этого не понял?
— И что теперь? — поинтересовался Метельский. — Меня вы тоже на тот свет отправите?
Александр Святославович резко опустил руки на стол и поддался вперед.
— Не говори ерунды, парень, — практически прорычал он. — Ты многого не понимаешь, но я тебе не враг. Твой отец был мне не просто близким другом, он был моим братом, пусть и не кровным. Я не смог спасти его, но я помогу тебе, вот только сначала собью с тебя всю эту спесь. Тогда ты поймешь, что в мире нет ничего важнее семьи, парень. А когда ты придешь ко мне, полностью осознав мои слова и приняв мои правила игры, я не закрою дверь у твоего носа.
— Этого не будет, — практически прорычал Метельский.
— Будет, — снисходительно ухмыльнулся Сокол. — Увидишь. Сам приползешь.
Сергей тогда зарекся переступать порог этого дома. Думал, что сможет разобраться со всем. Придумать, как Сокола подставить, но он действительно подстраховался. Каждый след, что брал Метеля, неприодолимо приводил его к бумагам, подпись на которых была Юлина. Он не понимал, как отец уговорил её на это. Хотя, кого он обманывал, тогда весной она все еще заглядывала отцу в рот, ловя каждое слово, что он говорил с благоговейным трепетом. Юля видимо и не знала, как сильно подставил её отец, подписывая все, о чем он просил. Мог ли он ей все рассказать? В теории мог, но к чему бы это привело? К тому, что она лишилась бы еще и отца? Разве он мог поступить так с той, которая и так держалась из
Как он и предполагал, Сережа был тем, кто нарушив свои принципы поднимался по ступеням, ведущим в его дом. Он мог обманывать себя, что все дело в Юле и её плохом самочувствии, но правда была в том, что он просто устал плыть против течения. Воевать с тем, у кого в руках был смысл его жизни.
Она открыла, когда он был уже на верхней ступене. Взлохмаченная, с красным носом и в махровой пижаме — она вовсе не походила на молодую девчонку, встречающую новый год.
— Привет, — настороженно поздоровалась она, оглядывая его с головы до ног. — Ты чего приехал?
Сережа остановился на пороге, не смея зайти без приглашения. А она, видимо, была слишком обескуражена его приездом, что совсем забыла о манерах.
— И так ты меня встречаешь, Кроха? — с ироничной улыбкой поинтересовался он. — Словами зачем приехал? А я, между прочим, тебе мандарин привез. Со стола украл.
И, словно в подтверждение своих слов протянул ей прозрачный пакет с тройкой мандарин и одной апельсиной, что действительно взял с праздничного стола. Не хотелось приезжать с пустыми руками, а шампанского не нашел.
Усмехнувшись, Юля взяла протянутый пакет и отступила в дом, придерживая для него дверь в немом приглашении. Просить дважды не было нужды, он послушно вошел, скидывая пиджак.
— Тапочки возьми в тумбе, — прокричала Юля, уходя с пакетом.
Послушно повесив пиджак в шкаф и надев тапочки, Сережа последовал по красиво украшенному золотыми лампочками холу на звук её голоса. Она нашлась в гостиной, одиноко разместившись на огромном угловом диване в ворохе одеял и подушек. На столике перед ней лежал градусник, пару флаконов лекарстваа от насморка, а так же стояла раскрытая бутылка шампанского без бокала и парочка серебристых оберток от шоколадных конфет. Свет был потушен, а единственным освещением в комнате были мигающие огоньки украшенной голубой ели и светящийся телевизор.
— Празднуешь в одиночестве? — поинтересовался мужчина, проверяя наличие шампанского в полупустой бутылке.
Юля пожала плечами, накрывая ноги пледом и указала ему на свободное место.
— Если ты пришел на новогоднюю вечеринку, то ошибся адресом, — невозмутимо ответила она. — Я заболела.
Сережа невольно залюбовался ею в мареве золотых огоньков. Он уже и забыл какая она красивая без всей этой косметики и дорогих костюмов. Именно вот такая — домашняя и с красным носом — она казалось ему совершенством.
— Именно с вечеринки я и сбежал, — отозвался Метеля, опускаясь на диван рядом с ней.
Юля покосилась на него, следя за тем, как он снимает галстук и растегивает верхние пуговицы рубашки.
— От секретарши сбежал? — невиннно поинтересовалась она. — Что ты на меня так смотришь? Макс работает на две стороны.
Сережа покачал головой, следя за её невозмутимым лицом. Нужно будет наутро провести с Горемом долгую и убедительную беседу о вреде длинного языка в его карьере.
— Ну а что я должен был делать? — пожал плечами Метеля не отрицая того факта, что Макс пересказывал ему все, что происходило в жизни Юли. — Ты же не отвечаешь на мои звонки.