Сводный экипаж
Шрифт:
— Снаряды давайте!
— Не надо! — закричал Магнус. — Смысл на мартышек пули тратить?
— Ну, пуганем. Иначе…
Пулемет нецивилизованных приматов ничуть не смутил, обезьяны усилили обстрел. Две особи из стаи раскачивали на ветвях, нависших над морем, визжали и тыкали нижними лапами, указывая стае цель. Вот по спине Гру двинул немаленький сук, юнга закряхтел.
— Прячь голову! — призвал Энди, дожевывая рыбешку и выглядывая из-за прикрытия стены рубки.
Малодушие судовой команды явно воодушевило нападающих — стая воодушевленно заулюлюкала и скинула со скалы древесный ствол — сокрушительный снаряд до палубы «Ноль-Двенадцатого», правда,
Место за штурвалом занял Магнус, катер двинулся увереннее. Собственно, ничего страшного не происходило: да, палубу придется долго убирать, да и покраска рубки пострадала, но «Ноль-Двенадцатый» и так давненько утерял парадный вид…
0 пулеметную тумбу разбился плод вроде апельсина, весьма гниловатый — брызги мякоти разлетелись шрапнелью. Энди вытер испачканную ногу. Вот же зверье…
Суда все еще огибали скалы, по сути, описывая полукруг, выйти из-под обстрела не получалось. Кстати, с левого, дальнего берега, мартышки тоже пытались вести бомбардировку, но там скалы образовывали лишь невысокое плато, и усилия четырехруких канониров выглядели неубедительно — большая часть палок и камней попросту не долетала до катера и барки. Да и обезьянье воинство по левому борту бегало пожиже — всего с дюжину хвостов.
Энди обратил внимание, на то, что обезьянья армия оказалась разношерстой. Или раэнопородной? Среди буйно ухающих и визжащих воителей мелькали мелкие длиннохвостые мартышки, крепкие коренастые темные особи, похожие на шимпанзе, проскакал некто буйно волосатый и рыжий, поднимались на задние лапы гладкошерстые беломордые обезьяны-аристократы, суетились краснозадо-неприличные, явно имеющие в своих родичах павианов. Вот стайка макак волочет по камням корягу, а там кто-то ребристый и волосатый, практически человекообразных размеров, выковыривает из земли камни…
Натуралистические наблюдения пришлось прервать — камень весьма чувствительно ушиб ладонь, которой рулевой заслонял глаза от солнца. Надо бы быть поосмотрительнее. Кто-то из вожаков островного народа отличался меткостью лапы.
— Черт, да когда этот пролив закончится? — дружно заорали из рубки.
Улучив момент, из трюмного люка выскользнула вдова и немедля произвела боевой взлет. От неожиданности обезьяньи стаи онемели. Потом воинство дружно взвыло от негодования и вслед Хатидже взлетело облако камней и палок. Заградительный зенитный огонь явно припозднился — большинство снарядов свалилось обратно на лохматые обезьяньи макушки, островная армия полномерно ощутила бесполезность подобной зенитной стрельбы и сосредоточилась на катере. Сверху в два пальца засвистела вдова — судя по знакам летуньи, впереди пролив расширялся. Наконец-то…
Энди подумал, что надо бы прикрыть пулемет чехлом — напоследок окончательно загадят орудие, но тут сверху вновь тревожно засвистала Хатидже. одновременно с барки завопил благоразумно затаившийся в резерве гребец.
— Слева, етегомаще!
Впереди уже синела и блистала широкая вода, катеру оставалось пройти последнюю узость — этакие «триумфальные» островные скалистые ворота. Пролив был узковат, но безопасен для прохождения. Беда была в том. что оба берега здесь повышались, грозя нависнуть над судном. И судя по всему, обезьяны собирались воспользоваться этим тактическим преимуществом — к вершине скалы целеустремленно неслась свежая стая — невеликая числом, но отборная, «гвардейского» сложения, грозно угугухающая и скалящая клыки. Иначе как «абордажной группой» назвать этих решительных мартышек было трудно.
— Ходу! — завопил Энди, бросаясь к багру.
Шкипер уже и сам догадался — двигатель катера добавил оборотов. Проскочить между скал «Ноль Двенадцатый» скорее успевал, а если слегка пострадает обшивка буксируемой барки, то проще ее подлатать, чем отбиваться от десятков обезьян врукопашную. Имелись подозрения, что и на острове по правому борту таится подразделение рисковых хвостатых абордажников.
Так и было: вот они! По скале взлетали крупные обезьяны — их предводители: тощая противная длиннорукая мартышка и черный кривоногий крепыш совершали фантастические прыжки через расщелины, успевая на ходу метать камни, ухать и обильно плевать в сторону катера. За вожаками неслась плотная стая рядовых обезьянов. голосящих как эскадрон ошпаренных чертей.
— Напрыгнут щас! — предсказал с барки Сан и полез под поленья.
Энди пытался следить за решительными маневрами обезьяньего воинства, но мешало слепящее солнце. Вот одна из мартышек совершила отчаянный прыжок со скалы, почти дотянулась до кормового леера катера, но бухнулась в воду. На вершине взвыли от разочарования и принялись пихать над обрывом корявый древесный ствол — недурная попытка соорудить трамплин. На левом берегу штурмовая команда оказалась не столь изобретательна: оттуда попросту сигали с высоты, силясь допрыгнуть до борта «Ноль-Двенадцатого». Получалось так себе: этакий буйный хаотичный обезьянопад. Впрочем, развлечений у островных мартышек наверняка мало, плавать они умеют отлично, вот и стараются получить побольше впечатлений. Брызги и завывания окатывали борт катера, Энди для профилактики отпихнул рукоятью багра башку одной особо ретивой и плавучей особи, и взглянул на другой берег…
Ствол-трамплин уже порядком навис над водой, обезьяны суетились вокруг ствола в большей степени мешая друг другу чем ускоряя процесс. Вожаки подпрыгивали от нетерпения на самом краю обрыва. Внезапно черный вожак сильно пихнул в спину своего соратника — долговязая мартышка явно не ждала такой подлости — неловко, с изумленным уханьем полетела со скалы. Ей почти удалось сгруппироваться, но удар о скальный выступ-карниз отнял последнюю надежду на спасения — обезьяна безжизненной безобразной куклой шлепнулась в воду и исчезла где-то под кормой «Заглотыша».
«У обезьян все как у людей, даже в предательствах мы вполне схожи», — скорбно подумалось Энди.
С трамплина начали прыгать самые смелые мартышки, но момент был упущен — абордажная команда звучно шлепалась в воду. Некоторый плыли вслед катеру, иногда довольно шустро — Энди отогнал двух, еще нескольких отпугнули грозными криками доктор и юнга. На барке воскрес Сан. яростно размахивал веслом и ругал агрессоров звучными длиннющими слогосочетаниями, обезьяны со скалы и воды обиженно отвечали угугуханьем и метали вслед судам последние снаряды. Катер выволок «Заглотыша» на чистую воду широкой бухты…
— Однако, довольно неожиданное происшествие, — признал, отдуваясь, док.
— Да, на редкость деятельные мартышки здесь обитают, — согласился шкипер. — Так загадить судно за пару минут — это нужно уметь.
— Ну, — юнга с грустью озирал палубу, превратившуюся в свинарник.
На барке неожиданно визгливо заверещал гребец. Все вздрогнули…
Собственно, визжал не Сан, а мелкая мартышка, вцепившаяся в пустой барочный мешок — гребец ценную тару не отдавал, крыл воровку вполне привычной бранью, но мартышка его заглушала. Энди с багром поспешил на корму.