Своеволие
Шрифт:
— Мы с самого начала сказали, что здесь делаем, господин: мы пришли с вестями.
— А ты, предатель, сиди и помалкивай! — зло прошипел Тугудай. — Твой черед еще придет…
— Я не предатель! — Аратан резко вскочил на ноги, показывая, что, пока его оставили в темном углу, предавшись сладостному избиению лоча, маленький тигр смог достать нож и полностью разрезать все путы.
Старый, попивший много крови нож тускло серел в его руке, нацеленный на вождя. Легкий поворот кисти — и маленький клинок воткнулся в глиняный пол перед его ногами.
—
Тугудай смотрел тяжело, но красивый жест явно оценил. Главное: его сапоги отвлеклись от живота Сашики.
— Хорошо… Непредатель. Скажи для начала, кто ты такой, и почему служишь этому лоча?
— Мое имя Аратан сын Дагана из хала Бирьян. Я не служу этому лоча. Его зовут Сашика, а еще зовут Ходол (дауры довольно ухмыльнулись, услышав прозвище). И это самый необычный лоча. Ни один даур не служит ему. Или дючер. Или орочон. Или даже лоча. Но сотни и сотни дауров, дючеров, орочонов и лоча помогают ему. Я — один из них.
Хозяева зашушукались, реагируя на странные речи. Тугудай коротко поднял руку, обрывая шум.
— Ну, и почему вы все ему… помогаете?
— Думаю, у каждого есть своя причина. У меня вот есть, — Аратан не удержался и бросил теплый взгляд, на атамана, который уже оклемался. Сашика старательно смотрел в пол, но всем своим телом прислушивался к речам. — Но тебе, Тугудай, нужна какая-нибудь одна?
Вождь никак не отреагировал на последнюю реплику: ни соглашаясь, ни отрицая.
— Скажу так: Сашика владеет пекторалью Бомбогора. Слышал о такой?
Глава 35
В доме повисла тяжелая гнетущая тишина.
— Слышал, — Тугудай выпустил это слово бережно, словно оно сделано из хрупкого никанского стекла. — А еще я слышал, что пектораль пропала вместе с Бомбогором. После….
Он замялся.
— После того, как маньчжуры его пленили, а потом казнили? — прищурившись, уточнил Аратан.
Вождь промолчал.
— Сашика посватался к князю Галинге, прося в жены дочь его — Чакилган.
Все в доме снова зашептались и заохали. «Какова наглость!» — послышалось со всех сторон.
— Старый князь сказал, что отдаст свою любимую дочь тому, кто найдет утраченную пектораль Бомбогора. И этот лоча нашел.
— Что?! — Тугудай уже не выдержал и утратил всю свою солидность. — Как он смог ее найти?! Просто взял и нашел?
— Прошлой весной, — Сашика, разогнулся, как мог, и заговорил на почти чистом даурском. — Мы напали на войско Минандали на Черной Реке. И после боя, я нашел пектораль в одном из мешков в обозе.
— Ха! — Тугудай запрокинул голову, показывая, что не верит этим глупым словам.
— Это видели десятки людей: лоча, дауры, орочоны. Да и сам Галинга стоял неподалеку…
Атаман и вождь обменялись понимающими взглядами.
— Значит, ты дрался на Черной Реке… — протянул Тугудай своим густым голосом. — Повезло же тебе, лоча, что тебя не было в Хумарском городке. Там, я воевал со всеми своими воинами. А вот на Черной Реке мы сражаться не стали.
— Мне и впрямь повезло, — улыбнулся казак и сразу скривился от боли в полопавшихся губах. — Только под Хумарским городком вы тоже не смогли победить.
Тугудай сдержался. Он ничем не выдал своего гнева. Но Аратан заметил, как побелели его стиснутые кулаки.
— Тебе стоит осторожнее говорить с нами на эту тему, — процедил вождь, совершенно новым, неприятным голосом. — Я привел на Хумару-реку пять сотен даурских батаров, и многих там потерял.
— Я тоже многих лишился в битве: и казаков, и дауров. И, как и ты, скорблю о своих воинах. Но, как предводитель своего войска, я не ищу невиновных на стороне, а спрашиваю, прежде всего, с себя. Мог ли я их спасти? И главное: стоила ли наша цель этих жертв? Всегда надо думать, на какую войну ведешь своих людей. Всегда.
Глаза Тугудая потемнели, но он промолчал. Потом повернулся к Аратану.
— Раз уж ты развязался, пойдем со мной на улицу. Я хочу узнать твою личную причину, почему ты помогаешь этому лоча…
… — Это был первый казак на моей памяти, который мог убить, но не стал этого делать, — завершил маленький тигр рассказ о первой своей встрече с Сашикой. — А у него хватало причин: я ведь чуть не убил его приятеля. Это было так удивительно, что я выполнил его просьбу и стал приходить на условленное с ним место. И лоча привел туда Чакилган, которая была пленницей злого Хабары. Понимаешь? Он украл ее у Хабары и просто отдал! Ни за что. Я отвел девушку к отцу — и так у меня снова появились родичи. Хоть, названные, но это намного-намного лучше заросшего травой пепелища…
Аратан не любил вспоминать свое прошлое. Слишком оно было невеселое. Помолчав, он поднял глаза на Тугудая.
— Не знаю, нужны ли тебе еще какие-то причины. А их много. Я знаю Сашику уже несколько лет и убежден, что он друг даурам. Настоящий. Но он также друг и лоча. Как это умещается в нем одном — я не знаю. Но я живу рядом с ним, и мне кажется, что становлюсь таким же. В Темноводном, конечно, нет всеобщего счастья. И люди там попадаются всякие. Есть откровенные гады. Но это именно люди, и не важно, на каком языке они говорят. Если же от гадов избавиться, то лоча и дауры вполне уживаются вместе.
— Надо же, какое удивительное место — твой Темноводный, — скептически хмыкнул Тугудай. — Прямо из сказок.
— Да не одно оно. На севере лоча вместе с орочонами ткут ткани. Поход на род Дулан устроил Галинга. Ходили их бить все вместе. Многих пленили. А Сашика сумел даже из врагов сделать друзей… Ну, не совсем друзей, конечно. Но дуланы живут без привязи, не в ямах. Часть — пасет овец, часть — ткет из шерсти ткань на хитрых приспособах. И лоча делятся с ними доходами. Да и не обязательно жить с лоча. Многие роды живут, как и жили. Недавно в наши края род Мэрдэн переселился. Конечно, Сашика требует ясак для Белого Царя. Но у него с князьями строго оговорено: когда и сколько. Его казаки обиды не чинят.