Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля
Шрифт:
Хоровод, повторив пропетое, продолжает:
Мы с этого пива все разойдемся…Расходятся в разные стороны.
Ладо, мое ладо, все разойдемся! Мы с этого пива все присядем.Приседают:
Ладо,В других местах выносят к хороводу пиво и брагу. Случается, что от нее перепиваются и что назавтра встают с головной болью сами девушки, которые сначала отказывались от пива и браги. Обыкновенно их просят немножко откушать пива: они пьют сначала немножко, будто бы из вежливости, потом прихлебывают. Когда же порасчувствуются, тогда расстраивают свой хоровод и начинают плясать. На другой день собирается уже хоровод из насмешливых молодых людей, которые поют: «У воробушки головушка болела» и проч. Пусть говорят после этого, что у поселян нет своих язвительных выходок» (Терещенко, 1999).
Не менее существенно, что сама варка пива происходила в местах с высоким сакральным статусом: на горе (холме), около церкви – то есть в центре «своего» мира; либо на пограничье, которое символизировалось берегом реки или окраиной деревни.
Пиво сопровождало все значимые жизненные события – переезд в новый дом, свадьбы, крестины, поминки, годовые обрядовые действа и праздники и даже кризисные ситуации (пиво жертвовали в случае неурожая, эпидемии, падежа скота). В числе таких обрядов в Литве и Западной Белоруссии сохранился и обряд поливания земли пивом по окончании жатвы. Он почти полностью совпадает с упомянутым ранее со ссылкой на Я. Гримма обычаем немецких крестьян, которые жертвовали пиво Одину при завершении уборки урожая.
Святой Иван, Что робишь?» «Ах, мой боже, Ляды полю». «Святой Иван, На что ляды?» «А, мой боже, Ячмень сеять». «Святой Иван, На что ячмень?» «Ах, мой боже, Пиво варить! Пиво варить, Сынов женить, Дочек отдавать, Пасаг [44] делить.44
Пасаг – белорус. «приданое», «вено».
Известны попытки
Иначе и быть не может – с чем согласятся все думающие читатели.
Сходным образом дело обстоит и с привязкой к определенному празднику столь «тонкого» атрибута, как обрядовый напиток. Получается, что, если не было именно такого, а не другого напитка или просто воды, люди не вправе были обращаться к тому или иному божеству? Как-то сомнительно.
Сезонными обрядовыми напитками в Европе были или могли быть:
– в областях, где развито виноделие, молодое вино;
– сидр [45] – он как раз созревает к концу октября – началу ноября;
45
Сидр – слабоалкогольный напиток, чаще всего шампанизированный (то есть игристый). Его получают путем сбраживания яблочного сока без добавления дрожжей. Считается, что во Францию сидр завезли викинги примерно в XI в. Есть рецепты яблочного сидра и с добавлением меда.
– меды, которые первоначально, возможно, были более в ходу во время праздников урожая.
Последние – нельзя исключать – могли предпочтительно подбирать в соответствии с тем, какой именно был праздник, с учетом местночтимых богов и других особенностей.
Вообще любой пчеловод скажет вам, что «чисто» такого или такого меда не бывает. Существовали ли «симпатические» или прямые связи между добавками в напиток и связью его с соответствующими божествами, сказать трудно.
Так что утверждать с уверенностью существование исторической связи между различными сортами хмельных напитков и датами священного языческого календаря или богами представляется нам несколько рискованным. Другой вопрос, что сегодня такая связь может быть на символическом уровне прослежена.
Вопрос о привязке тех или иных напитков к определенному празднику с постепенным огосударствлением производства и складыванием рынка торговли алкоголем и по мере развития технологии хранения готового продукта отпадает.
Вино и водка у славян относились к предметам дарения в случае удачных родов (повивальным бабкам) или удачного сватовства, которое рассматривалось как благополучная торговая сделка.
Хмельное – непременная составляющая традиционных даров на славянской свадьбе (Бойко, 2009). Тому, кто отворил ворота для свадебного поезда, обязательно подносят чарку – в благодарность. Дружка «на особое блюдо для отца невесты ставит вино…» Он берет хмельной напиток, закуски, хлеб и монету (все из приданого невесты) и на блюде подносит отцу жениха. «Дружка при этом говорит: «Князь молодой новобрачный, ясный сокол и княгиня-молодица просят тебя сыр крояный покушать, стакан пива, стакан браги, рюмку пива испить, усы утереть златом-серебром, да рубль платить». Отец принимает дары, пьет вино, пиво, брагу, закусывает сыром и караваем, трет усы и бороду медною монетой и, поцеловав молодых, одаривает деньгами, которые кладет на блюдо» (Забылин, 1880, с. 143, 156).
«Древние россияне при брачных сочетаниях поступали следующим образом: перед поездом в церковь жених садился с невестою рядом или на соболи или на какой-нибудь другой мех; сваха чесала им головы, обмакивая гребень в меду или в инее, которое держал нарочный в ковше. Потом осыпали их осыпалом, то есть деньгами или хмелем, тут же зажигали брачныя свечи, которыя бывали с лишком по пуду, смотря по состоянию новобрачных, а для зажигания употребляли особую Богоявленскую свечку. В церковь возили с собою вино в стеклянице, и когда священник давал пить жениху и невесте, то при последнем разе жених разбивал стекляницу с оставшимся вином об пол и топтал бутылку ногою. Брачныя свечи скатывали потом вместе, ставили в кадку с пшеницею и оставляли на целый год в сеннике, у изголовья постели» (Бурцев, 1898).