Святилище
Шрифт:
Хорес видел, как Сноупс вошел в зал ожидания; грязная шляпа и массивная шея тут же забылись. Он снова набил трубку.
Находясь за квартал от станции, Хорес услышал приближение мемфисского поезда. Когда вернулся, поезд был уже у платформы. Сноупс стоял возле открытого тамбура и говорил с двумя молодыми людьми в новых соломенных шляпах, в его жестах, в развороте грузных плеч было что-то наставническое. Раздался свисток. Оба юноши поднялись в вагон. Хорес отошел за угол станционного здания.
Когда подошел его поезд, он увидел, что Сноупс
XX
В Джефферсоне, едва Хорес вышел со станции, рядом с ним притормозил едущий в город автомобиль. То самое такси, на котором он ездил к сестре.
– Теперь я подвезу вас бесплатно, - сказал водитель.
– Большое спасибо, - ответил Хорес и сел в машину. Когда они въехали на площадь, часы на здании суда показывали двадцать минут девятого, однако света в окне номера не было.
– Ребенок, наверно, спит, - сказал Хорес.
– Может, высадите меня возле отеля...
– И заметил, что водитель глядит на него с каким-то сдержанным любопытством.
– Вас сегодня не было в городе, - сказал водитель.
– Нет, - сказал Хорес.
– А что такое? Что случилось сегодня?
– В отеле она уже не живет. Я слышал, миссис Уокер приютила ее в тюрьме.
– Вот как, - сказал Хорес.
– Я сойду возле отеля.
В вестибюле было пусто. Через минуту появился владелец - плотный седеющий человек с зубочисткой, расстегнутый жилет его обнажал солидное брюшко. Женщины к отеле не было.
– Это все церковные дамы, - сказал владелец. Потом, не выпуская из пальцев зубочистки, понизил голос.
– Они явились сюда утром. Целой сворой. Вы, наверно, можете представить, что это такое.
– Значит, вы позволяете баптистской церкви указывать вам, кем должны быть ваши постояльцы?
– Да все эти дамы. Знаете, как это бывает, если уж они возьмутся за что-нибудь. Мужчина вполне может сдаться и поступить, как они того требуют. Само собой, я...
– Клянусь Богом, будь здесь мужчина...
– Шшшш, - прошипел владелец.
– Знаете, что бывает, если они...
– Но, конечно, здесь не было мужчины, который бы... А вы считаете себя мужчиной и допустили...
– Раз уж на то пошло, - примирительно сказал владелец, - я и сам придерживаюсь определенных взглядов; - Отступив назад, он прислонился к столу.
– Думаю, я вправе решать, кому жить у меня, а кому нет. И другим советую поступать так же. Я никому ничем не обязан. По крайней мере вам.
– Где она теперь? Или ее выгнали из города?
– Куда идут люди после того, как выселятся, - не моя забота, - сказал владелец, поворачиваясь спиной, И добавил: - Думаю, все же кто-нибудь ее приютил.
– Да, - сказал Хорес.
– Христиане. Христиане.
И направился к двери. Владелец окликнул его. Хорес обернулся. Владелец доставал из ящичка на стене какую-то бумажку. Хорес вернулся. Бумажка уже лежала на
– Она сказала, что его оплатите вы.
Хорес, отсчитав деньги дрожащими руками, оплатил счет. Войдя во двор тюрьмы, подошел к двери и постучал. Через некоторое время вышла с лампой, запахивая на груди мужское пальто, худощавая неряшливая женщина. Вгляделась в Хореса и прежде, чем он успел заговорить, сказала:
– Вы, наверно, ищете миссис Гудвин?
– Да. Как вы... Вы...
– Я уже видела вас раньше. Вы адвокат. Она тут. Спит сейчас.
– Спасибо, - сказал Хорес.
– Спасибо. Я знал, что кто-нибудь... не верил, что...
– Я, пожалуй, всегда смогу найти постель для женщины с ребенком, сказала женщина.
– Что скажет Эд, мне все равно. У вас срочное дело? Сейчас она спит.
– Нет-нет. Я просто хотел...
Женщина поглядела на него поверх лампы.
– Тогда не надо ее тревожить. Можете прийти утром и подыскать ей жилье. Спешить некуда.
Днем Хорес снова приехал к сестре на такси и рассказал, что произошло.
– Теперь я должен взять ее домой.
– В мой дом - нет, - сказала Нарцисса.
Хорес поглядел на нее. Потом стал медленно набивать трубку.
– Я вынужден поступить так, дорогая. Ты должна понять.
– В мой дом - нет, - повторила Нарцисса.
– Я считала, это решено.
Хорес чиркнул спичкой, раскурил трубку и осторожно бросил спичку в камин.
– Ты понимаешь, что ее, в сущности, выбросили на улицу? Понимаешь...
– Ничего страшного. Ей не привыкать.
Хорес поглядел на сестру. Сунул трубку в рот и стал усиленно затягиваться, глядя, как дрожит рука, держащая черенок.
– Послушай. Завтра, возможно, ей предложат убираться из города. Только потому, что, оказывается, она не состоит в браке с тем мужчиной, чьего ребенка носит по этим безгрешным улицам. Но кто разболтал об этом? Вот что я хочу знать. Я знаю, что никто в Джефферсоне об этом не знал, кроме...
– Я слышала, что первым говорил это ты, - сказала мисс Дженни. Нарцисса, все же почему...
– В мой дом - нет, - сказала Нарцисса,
– Ну что ж, - сказал Хорес и глубоко затянулся.
– Теперь, конечно, все ясно, - произнес он сухим негромким голосом.
Нарцисса поднялась.
– Ты останешься на ночь?
– Что? Нет-нет. Я... я обещал, что зайду за ней в тюрьму и...
– Хорес затянулся еще раз.
– Что ж, не думаю, что это важно. Надеюсь, что нет.
Сестра неотрывно глядела на него.
– Так остаешься?
– Можно даже сказать ей, что у меня случился прокол, - продолжал Хорес.
– В конце концов, время - не такая уж плохая штука. Пользуйся им с толком, и ты можешь растягивать все что угодно, как резиновый жгут, пока он где-то не лопнет, и вот тебе вся трагедия и все отчаяние в маленьких точках между большим и указательным пальцами на каждой руке.