Святитель Григорий Богослов
Шрифт:
«Кто возвратит мне те прошедшие месяцы, в которые разделял я тяжелые труды твои? Тогдашняя произвольная скорбь гораздо лучше настоящей невольной радости. Кто возвратит мне те псалмопения и бдения, те возношения сердца к Богу на крылах молитвы, ту жизнь, как бы бестелесную и бесплотную, то общество братий, проникнутых единодушием, как бы одуховленных и отторгнутых тобой от земли, те подвиги добродетели, побуждения к которой изложили мы в правилах и постановлениях, то упражнение в Священном Писании и свет, открываемый в нем под руководством Святого Духа? Но сойдем к низшим нашим занятиям. Кто возвратит мне ту смену ежедневных трудов: ношение дерев, сечение камней, насаждение и поливание растений? А наша золотая усадьба? Она драгоценнее Ксерксовой: под ее тенью сидит не этот славный царь, утомленный удовольствиями, а неизвестный отшельник, изнуренный трудами. Я насадил ее, Аполлос, то есть ты, напоил, а Бог возрастил как памятник нашего труженичества (ср. 1 Кор. 3:6). Но желать нам легко, а получать желаемое трудно. Помоги и содействуй мне, вдохни в меня твою добродетель и, если мы приобрели что-нибудь полезное, сохрани это твоими молитвами, чтобы наше полезное не исчезло, как тень на закате солнца. Я дышу тобой более, нежели воздухом, и жизнь свою услаждаю всегдашней о тебе мыслью» [194] .
194
Greg. Nazianz. Opera. Ер. 9, 13. P. 774. Ср.: Свт. Григорий Богослов. Письмо 6. К Василию Великому // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 420.
Но уединенная жизнь для сих двух высоких душ была только отдыхом и приготовлением к поприщу более обширному. Здесь они испытывали, упражняли и укрепляли свои силы, как предызбранные орудия Промысла, как будущие светильники Христовой Церкви. Вскоре, оставив пустыню, они должны были принять сан священства, а потом, когда один из них находился в Кесарии, а другой в Назианзе, народ единодушно призывал их на епископские престолы. Умилительно читать письма их, относящиеся к этому времени; в них дружба говорит языком утешения и поощрения. Вот письмо Григория к Василию.
«Мне понравилось начало твоего письма — и что твое не понравится мне? Ты был взят — и я также; оба мы принуждены были вступить на степень пресвитерства. Но к этому ль стремились наши души? Мы свидетели друг другу, свидетели достовернее всех других, что только уединенное и скромное любомудрие занимало наши мысли. Но не оставаться нам в сем состоянии, видно, было лучше; по крайней мере, я не знаю, что сказать об этом, пока не объяснится Домостроительство Святого Духа. Теперь, когда дело уже кончено, надобно, как думаю, покориться необходимости, а особенно в нынешнее время…» [195]
195
Greg. Nazianz. Opera.
На престоле римских кесарей в это время восседал Юлиан!
Иеромонах Пантелеймон
Три Богослова: апостол Иоанн Богослов, святой Григорий Богослов и преподобный Симеон Новый Богослов [196]
Когда мы глядим на ясное звездное небо или входим в большой роскошный цветник, дивное зрелище тогда представляется нам. Какое здесь разнообразие и в то же время единство, какая разбросанность и в то же время гармония! Нечто подобное представляется и мыслителю, когда он пытается умственным взором окинуть мир святоотеческой письменности. Как трудно бывает зрителю, глядя на небо или находясь в цветнике, остановить свой взор на чем-либо одном! Но ему совершенно легко будет это сделать, когда он станет всматриваться в звезды какой-либо одной определенной величины и блеска или станет, например, выбирать цветы какого-либо одного названия. То же затруднение испытывает и всякий, кто пожелал бы остановиться вниманием в святоотеческой литературе на одном или нескольких отцах. Но это затруднение быстро исчезнет, когда мы обратимся, например, к отцам, получившим какое-либо общее и особенное наименование. В настоящем очерке мы и хотели бы остановить свое внимание на тех отцах, которые в исключительном смысле названы Богословами. Человеку мыслящему, и в особенности богослову, так естественно заинтересоваться именно этими отцами и спросить себя: по какой причине они так названы и существуют ли между ними какое-либо соотношение и связь? Такая любознательность ничуть не будет праздной. Напротив, от решения заданных вопросов богослов вправе ожидать для себя выяснения столь важной для него проблемы об истинном богословствовании и об истинном богослове. В лице тех отцов, которые по преимуществу наименованы Богословами, он и найдет идеал, а в самом их учении — идеал истинного богословствования.
196
Печатается по: Богословский вестник. 1913. № 1. с. 77–103. Настоящая статья представляет собой пробную лекцию, читанную в заседании Совета профессоров Московской Духовной Академии 19 сентября 1912 г.
Первый из отцов Церкви, получивший имя Богослова, есть один из трех каппадокийцев — св. Григорий Назианзин, живший и писавший в золотую пору расцвета святоотеческой мысли. Другой же отец, которому также усвоено наименование Богослова, жил совсем в другое время, много позднее Григория, в период упадка и оскудения богатой раньше святоотеческой письменности. Это преп. Симеон Новый Богослов, живший в конце X и начале XI века. В литературе о св. Григории Назианзине нередко говорится, что наименование Богослова присвоено ему главным образом за его знаменитые пять Слов о богословии [197] . Что же касается до преп. Симеона, то о нем хотя мы и не встречали такого указания, но и у него, как и у Григория, также находим три богословских Слова [198] , весьма сходных с Григориевыми по содержанию, по глубине и высоте созерцания, хотя и различных по языку и стилю. Было бы легкомысленно удовлетвориться таким внешним и случайным основанием для объяснения столь почетного и столь редкого титула. Ввиду этого мы поищем более глубоких оснований и с этой целью займемся детальным анализом и сличением богословской системы Григория и Симеона. Но к названным отцам нам не только не бесполезно, но и прямо необходимо присоединить еще одного величайшего мужа, не отца Церкви, но возлюбленного ученика Христова, святого апостола и евангелиста Иоанна, коему еще прежде Григория и Симеона усвоено наименование Богослова. Легко можно догадываться, что и тому и другому отцу имя Богослова дано не без отношения к первому и великому Богослову.
197
См.: Фаррар Ф. В. Жизнь и труды святых отцов и учителей Церкви. 2-е изд. СПб., 1902. Т. 1. С. 554 (далее — Фаррар. Жизнь и труды…); Виноградов Н., свящ. Догматическое учение св. Григория Богослова // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 658; Богословская энциклопедия. СПб., 1903. Т. IV. Столб. 624 и др.
198
См.: Слова преп. Симеона Нового Богослова. 2-е изд. Вып. 2. М., 1890. С. 75–108. (Далее — Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2.)
Итак, приступая к сличению учения «трех Богословов», мы расположим его по естественной и простой схеме: учение о Боге, о мире и о человеке.
Раскрывая общее понятие о Боге как Существе невидимом и непостижимом (Ин. 1:18; 1 Ин. 4:12) [199] безначальном (1 Ин. 2:14; Ин. 1:1; 8:25), вечно сущем и живом (Ин. 8:58; Откр. 1:4, 8,17–18; 4:8–9, 11; 21:6; 22:13), Богослов-Тайнозритель дает самое краткое, но в то же время и самое глубоко содержательное определение существа Божия. Бог есть свет, говорит он (1 Ин. 1:5; Ин. 1:7–9) [200] . Бог есть любовь (1 Ин. 4:8; 4:16). А о Христе Спасителе Иоанн по преимуществу учит как о предвечном Слове Божием — Логосе (Ин. 1:1–2; 1:14; 1 Ин. 1:1; Откр. 19:13). То же самое учение о Боге, только более подробно, раскрывается и у двух других Богословов. Изображая Бога Существом беспредельным, превысшим всего, невидимым и неименуемым [201] , и Григорий, и Симеон с одинаковым вниманием останавливаются на понятии непостижимости Божией. «Как никто и никогда не вдыхал в себя всего воздуха, так ни ум не вмещал совершенно, ни голос не обнимал Божией сущности», — говорит Григорий Богослов [202] . Не менее удачно выражает ту же мысль и преп. Симеон, говоря: Бог «столько познается нами, сколько может кто увидеть безбрежного моря, стоя на краю его ночью с малой в руке зажженной свечой» [203] . Между тем понятие безначальности более оттеняется у преп. Симеона [204] , а понятие вечности — у Григория Богослова [205] . Что же касается до учения о Боге как о Свете, то и у того и у другого отца оно развито с замечательной полнотой, ясностью и раздельностью [206] , тогда как о Боге-Любви чаще и настойчивее говорит преп. Симеон [207] , а о Слове-Логосе, о Боге как о первом, чистейшем и всецелом Уме, выразительнее учит св. Григорий [208] .
199
Излагая учение Богослова-Евангелиста, мы в равной мере пользуемся как Посланиями его, в которых более всего, конечно, отразилась личность апостола, так и Евангелием, излагающим собственно речи и учения Спасителя, равно и Апокалипсисом, изображающим видения и откровения, показанные Тайнозрителю, потому что и в этих двух величайших памятниках новозаветной апостольской письменности также не могли не отразиться индивидуальные черты и личные особенности возлюбленного ученика.
200
Ср.: Ин. 8:12; 9:5; 12:46; 12:35–36.
201
См.: Свт. Григорий Богослов. Слова 28, 38, 34, 22, 22, 6 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 336, 444, 419, 283, 283, 136; О душе // Там же. Т. 2. С. 27; Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 105; Symeon. N. Theol. Divi-norum amorum liber singularis, cap. 2, 8, 9, 13, 15, 19, 20, 22, 25, 32, 37 ets. // PG. T. 120. Col. 51 °C, 519AD, 521A, 526AC, 530D, 545D-547A, 550BC, 558C-559A, 561D-562B, 582В, 592B-593A (далее — Divinorum amorum…).
202
Свт. Григорий Богослов. Слово 30 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1.С. 372.
203
Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 100. Ср.: Вып. 2. С. 554–555. См. также: Слова преп. Симеона Нового Богослова. 2-е изд. Вып. 1. М., 1892. С. 260 (далее — Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1); Вып. 2. С. 78, 80–81; Divinorum amorum…, cap. 15, 20, 32 ets. Col. 529C-530D, 550B-551AB, 582B.
204
См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 31 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 385; Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 80–82, 102, 104; Divinorum amorum…, cap. 19, 22, 25 ets. Col. 545C, 558D, 562B-563B.
205
См.: Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 93; Divinorum amorum…, cap. 22, 25 Col. 559В, 562B-563B; Свт. Григорий Богослов. Слова 30, 38, 45 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 372, 445, 560 и др.
206
«Бог есть свет высочайший, неприступный, неизглаголанный», — говорит свт. Григорий Богослов (Свт. Григорий Богослов. Слово 40 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 462); Бог — первый и чистейший свет (Там же. С. 481) и пр. Весьма часто повторяя свое учение о Боге как свете (см., напр.: Свт. Григорий Богослов. Слова 3, 21, 30, 32, 40 //Там же. Т. 1. С. 28, 260, 367, 398, 480; Похвала девству // Там же. Т. 2. С. 49 и др.) и о Троичном Свете (Он же. Слова 31, 33, 39, 40 // Там же. Т. 1. С. 377, 412, 455, 479; О Святом Духе // Там же. Т. 2. С. 16 и др.), Григорий мог с полным правом сказать: «Мы ныне узрели и проповедуем краткое… богословие Троицы, от Света Отца прияв Свет Сына во Свете Духе» (Он же. Слово 31 // Там же. Т. 1. С. 377). Но едва ли менее, если не более, такое же богословие развито и у преп. Симеона, который говорит, например: «Бог свет есть, и те, которые сподобляются узреть Его, все видят Его как свет, и те, которые прияли Его, прияли как свет… и без света Ему невозможно явить Себя» (Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 318); или еще: «Бог есть свет, и свет беспредельный, и что в Боге, свет есть… Отец есть свет, Сын свет и Дух Святой свет, три — един Свет… и то, что от Бога, свет есть» и пр. (Он же. Слова. Вып. 2. С. 106–107). См. также: Он же. Слова. Вып. 2. С. 51, 556; Divinorum amorum…, cap. 3, 18, 32 ets. Col. 522C, 543AB, 582A-583BC.
207
См.: Свт. Григорий Богослов. Слова 6, И, 23 // Свт. Григорий Богослов. Творение. Т. 1. С. 131, 169, 286 и др. У преп. Симеона мы читаем: Бог «наименовался и есть самосущая и ипостасная Любовь» (Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 367; ср.: Divinorum amorum…, cap. 40 ets. Col. 60 °C). И о Сыне Божием святой отец говорит: «Христос есть совершенная любовь» (Ibid., cap. 6. Col. 5181). Также и о Духе Святом он утверждает, что «Божественный Дух есть любовь» (Ibid., cap. 27. Col. 536В, 539А). См. также у преп. Симеона: Ibid., cap. 15, 17,18, 20. Col. 529D, 530А, 534CD, 544С, 551С ets.
208
См: Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 260; Вып. 2. С. 94–98; Divinorum amorum…, cap. 17, 30, 31. Col. 539В, 575C, 578CD. Свт. Григорий Богослов, называя себя учеником и служителем Слова (см.: Свт. Григорий Богослов. Слово 41; Стихотворение, в котором святой Григорий пересказывает жизнь свою // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 487; Т. 2. С. 209), о Боге весьма часто говорит как о всецелом, великом и бесконечном Уме (см.: Он же. Слова 3, 14, 18 // Там же. Т. 1. С. 49, 194, 224; Письмо 101. К пресвитеру Кледонию (Послание 3); Стихотворения богословские 1, 4, 5 // Там же. Т. 2. С. 483; 12, 16, 18 и др.). Иоанна Предтечу Григорий называет не иначе, как гласом Слова и светильником Света (см.: Он же. Слова 21, 28, 29, 38 // Там же. Т. 1. С. 261, 343, 362, 448 и др.). И вообще, святой отец мыслит о Христе главным образом как о Слове Божием (см.: Он же. Слова 29, 30, 39 //Там же. Т. 1. С. 360, 374, 455 и др.).
Переходя далее к важнейшему христианскому догмату Святой Троицы, о Григории Назианзине, не боясь преувеличения, можно сказать, что едва ли кто из отцов так глубоко проник в этот догмат и изложил его с такой ясностью и отчетливостью, как великий каппадокиец [209] . «Слова его, — говорит о нем архиепископ Филарет, — с изумительной точностью выражают боговдохновенные мысли о Триипостасном» Божестве [210] . Вот, например, как кратко и ясно формулирует этот догмат Григорий: «Бог разделяется, так сказать, неразделимо и сочетавается разделенно, потому что Божество есть единое в Трех и Едино суть Три» [211] . Но и Новый Богослов в этом отношении весьма близок к Назианзину и, быть может, даже ничуть не уступает ему. «Три Лица Божества, — читаем мы в одном месте у Симеона, — Единый есть Бог, Который разделяется нераздельно по Ипостасям и единится неслиянно по единости единого естества — весь Единый в Трех Ипостасях и весь Троимый в Пресущной Единости» [212] . Обращаясь после сего к первому Богослову и припоминая слова его о том, что трие суть свидетельствующий на небеси: Отец, Слово и Снятый Дух, и Сии три едино суть (1 Ин. 5:7) [213] , должно спросить: у кого из евангелистов и апостолов можно найти более краткую и в то же время более точную формулировку приведенного догмата? Если бы даже вопрос о подлинности этих слов решать в отрицательном смысле, то и тогда следовало бы сказать, что они наилучшим образом выражают учение Иоанна о Святой Троице, потому что первое его Послание, и в особенности почти все его Евангелие, представляют собой полное и точное раскрытие учения именно о равенстве, единосущии и нераздельности Лиц Святой Троицы, и главным образом Отца и Сына [214] .
209
Недаром Святая Церковь называет Григория «таинником Троицы» и «Троическим богословом». См. службу на 25 января, 1-й тропарь 4-й песни первого канона и 4-й тропарь 8-й песни того же канона.
210
«Посему-то, — замечает святитель, — и святой Дамаскин более чем кем-либо руководствовался [Григорием] Богословом в своем изложении веры» (Архиепископ Филарет (Гумилевский). Историческое учение об отцах Церкви: В 3 т. СПб., 1859. Т. 2. С. 190–191 (далее — Филарет, архиеп. Историческое учение…). Ср.: Свт. Григорий Богослов. Слово 40 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 482.
211
См.: Свт. Григорий Богослов. Слова 39, 40 // Там же. Т. 1. С. 455–456, 482; Стихотворение, в котором святой Григорий пересказывает жизнь свою // Там же. Т. 2. С. 209.
212
Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 104. См. также: Он же. Слова. Вып. 1. С. 260; Вып. 2. С. 72–74, 80; Divinorum amorum…, cap. 19, 31, 32 ets. Col. 547A, 578BCD, 582BC.
213
Проникновенный истолкователь Апостола любви, Новый Богослов уже в самом начале Евангелия Иоанна усматривает учение о Троице. Приведя первые пять стихов из пролога четвертого Евангелия, преп. Симеон утверждает: «Говоря так, Иоанн Богослов открывает таинство Нераздельной Троицы и Богом называет Отца, Словом — Сына, Жизнью — Духа Святого…» (Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 43).
214
См.: 1 Ин. 1:2; 2:23. В Евангелии от Иоанна см. особенно: 10:30; 14:7-11; 15:26; 16:13–15; 17:10–11, 21–23 и мн. др.
Обращаясь, наконец, к еще более частному догмату о Лице Христа, мы видим, что все сплошь Евангелие Иоанна доказывает истину о Божественном достоинстве Христа: оно для того и написано, чтобы люди уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий (Ин. 20:31). Но с неменьшей выразительностью апостол Иоанн доказывает и ту истину, что Христос пришел во плоти и был совершенным человеком (Ин. 1:14; 1 Ин. 1:1–3; 5:6; Откр. 1:5, 18 и др.), и при этом с особенной силой и ревностью восстает против того, кто не исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша (1 Ин. 4:2–3; 2 Ин. 1:7). Не удивительно, если и у последнего Богослова, преп. Симеона, жившего уже много позже несторианских и монофизитских споров, мы встречаем отчетливое и ясное учение о «двух совершенных естествах Божества и человечества, соединенных неслиянно и неизменно» во Христе [215] . Но нельзя не удивляться тому, что и Григорий Богослов еще при самом возникновении христологических споров, своим проникновенным и глубоко созерцающим умом верно постигая истину, совершенно ясно и точно изложил православное учение о двух естествах во Христе Богочеловеке при единстве Его Ипостаси [216] .
215
Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 261. Ср.: Он же. Там же. С. 202 и др. Преп. Симеон говорит, что Христос, воплотившись, показал в Своем Лице двоякое чудо — видимого и невидимого, держимого и недержимого (Divinorum amorum…, cap. 17. Col. 536C), и изумляется тому, как невидимый, неуловимый, непостижимый и неизменный Бог соделался видимым, доступным, осязаемым (Ibid., cap. 13. Col. 526АВ; cap. 15. Col. 530D-531A).
216
См.: Свт. Григорий Богослов. Письмо 101. К пресвитеру Кледонию (Послание 3); О заветах и о пришествии Христовом // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 480; 29; Слова 3, 38, 40 // Там же. Т. 1. С. 34, 447–448, 478; Стихотворение, в котором святой Григорий пересказывает жизнь свою // Там же. Т. 2. С. 208 и др.
Отцы Ефесского и Халкидонского соборов, доказывая истинность православного учения о Лице Иисуса Христа, приводили выдержки из сочинений Григория Богослова (см.: Богословская энциклопедия. Т. IV. Столб. 622–623).
Рассматривая далее учение «трех Богословов» о мире, мы прежде всего должны оговориться, что будем говорить не о мире — космосе, но о мире как всей совокупности проявлений жизни падшего человека. В данном случае преп. Симеону, как строгому, самоуглубленному монаху-подвижнику, вполне естественно было высказать мрачный взгляд о суетности мира и всего находящегося в мире [217] . Говоря, что «мир есть смерть» [218] , и призывая людей любить и веровать во Единого Господа, святой отец учит ненавидеть мир сей и бежать от него [219] . Однако и св. Григорий Богослов, чистая и святая душа которого постоянно стремилась в пустыню, к иному горнему миру, к безмолвию и созерцанию [220] , противополагая мир Христу, то есть Церкви Христовой [221] и жизнь мирскую жизни духовной [222] , необычайно яркими чертами изображает суетность, непрочность и тленность всего находящегося в мире сем [223] и таким образом подтверждает мысли Симеона. Наконец, и возлюбленный ученик Христов своим апостольским авторитетом утверждает нас в том взгляде на мир, который принято ныне считать узким и односторонним. Противопоставляя мир с его князем мира сего (Ин. 12:31; 14:30), мир, весь лежащий во зле (1 Ин. 5:19), не принимающий Духа Святого (Ин. 14:17), ненавидящий и гонящий Христа и всех избранников Божиих (Ин. 7:7; 15:18–19; 17:14), противопоставляя этот мир Царству не от мира сего, Царству Господа и Христа Его (Ин. 18:36; Откр. 11:15; ср. Ин. 8:23; 14:27; 16:20; 1 Ин. 3:13; 4:4–5; 5:4–5), Апостол любви в конце концов так ясно учит: Не любите мира, пи того, что в мире… Ибо все, что в мире, похоть плоти, похоть очей и гордость житейская… (1 Ин. 2:15–16) [224] .
217
См.: Divinorum amorum…, cap. 35. Col. 587C.
218
Ibid., cap. 39. Col. 595B.
219
См.: Ibid., cap. 5. Col. 516C; cap. 6. Col. 518A; cap. 12. Col. 524D; Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 28, 510, 563–565 и др.
220
См.: Свт. Григорий Богослов. Слова 3, 18, 20, 24 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 29, 242, 254, 295; О малоценности внешнего мира; Стихи о самом себе; О суетности и неверности жизни // Там же. Т. 2. С. 119; 183; 281; Виноградов. Догматическое учение св. Григория Богослова // Там же. Т. 1. С. 654.
221
См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 3 // Там же. Т. 1. С. 44.
222
См.: Свт. Григорий Богослов. Сравнение жизни духовной и жизни мирской // Там же. Т. 2. С. 85–90.
223
«Все здешнее, — говорит св. Григорий, — смех, пух, тень, призрак, роса, дуновение, перо, пар, сон, волна, поток, след корабля, ветер, прах» и пр. (Свт. Григорий Богослов. Стихотворение 16. О путях жизни // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 121 и др.).
224
Учению Иоанна Богослова о троякой похоти отвечает параллельное же учение Симеона Нового Богослова о трех основных страстях, которые он называет «узами мира». «Всякий человек, рождающийся в мир сей, — говорит преп. Симеон, — трем бывает раб страстям: сребролюбию, славолюбию и сластолюбию» (Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 208–209,213 и след.). Определяя отношение человека к собственному телу, к внешнему миру и к себе как личности, эти страсти или похоти действительно исчерпывают собой всю сумму возможных для человека в сем мире греховных отношений.
Касаясь учения о человеке, мы также найдем немало сходных черт, и прежде всего у двух Богословов — отцов Церкви. Как Григория, так и Симеона одинаково поражает дивное сочетание в человеке духа и плоти, ума с прахом плотским, сочетание земли, персти с Царским образом или с образом Божиим [225] . Будучи, с одной стороны, червем, тенью и прахом [226] , узником плоти, однодневной тварью, немощнейшим существом [227] , человек, однако, силой благодати Духа Святого, чрез сочетание со Христом (о чем особенно подробно говорит преп. Симеон) [228] являясь обоженым, христоносным и богоносным, земным ангелом и небесным человеком, делается чадом, сыном и другом Божиим, братом и сонаследником Христу, малым светом и богом по благодати, имеющим ликовствовать окрест великого Света и соцарствовать с Богом [229] . Встречая и у Богослова-Апостола противоположение духа и плоти, рожденных от плоти и от Духа (Ин. 3:6; 6:63), мы находим у него особенно развитое учение о единении верующих с Богом и со Христом [230] и изображение благодатно возрожденного и прославленного состояния рожденных от Бога чад Божиих [231] . Проникновенным усвоением и развитием именно этих сторон учения Апостола любви особенно близким к нему является Симеон Новый Богослов.
225
См.: Свт. Григорий Богослов. Слова 3,14, 20 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 43, 53; 175, 177; 259; Он же. О душе // Там же. Т. 2. С. 26, 27; Divinorum amorum…, cap. 25. Col. 563A. Ср.: Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 558.
226
См.: Divinorum amorum…, cap. 21, 29. Col. 554В, 571C-573BC.
227
См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 24 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 300; Он же. Стихотворения 5 и 15 // Там же. Т. 2. С. 20; 117, 180, 120.
228
Когда души наши, по словам преп. Симеона, бывают девственны и чисты, тогда Бог Слово Отчее входит в нас, как в утробу Приснодевы (Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 395). Тогда обоженый человек, нося в себе всего Христа (Он же. Слова. Вып. 2. С. 10; Вып. 1. С. 305) и являясь обителью Пресвятой Троицы (Он же. Слова. Вып. 2. С. 59, 395), бывает так тесно соединен со Христом, как Сын Божий с Отцом и Отец с Сыном, или, по другому сравнению, как муж с женой и жена с мужем (Он же. Слова. Вып. 1. С. 387, 229, 385). Это учение о единении душ человеческих со Христом преп. Симеон называет «таинством браков» (Он же. Слова. Вып. 1. С. 394, 399).
229
См.: Свт. Григорий Богослов. Слова 2,18, 30 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 25, 245, 365; Он же. На лукавого; О бренности естества человеческого // Там же. Т. 2. С. 308, 113 и др.; Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 174, 375–376; Вып. 2. С. 46, 67, 419, 369; Divinorum amorum…, cap. 21, 36. Col. 555ABC, 556D-557A, 590D-591A.
230
Ин. 6:56; 14:20, 23; 15:1–6, 17, 11, 21; 1 Ин. 2:5–6; 3:6, 24; 4:12; Откр. 3:20; 7:15; 19:7 и др.
231
Ин. 1:12–14; 10:34–35; 15:14; 1 Ин. 3:1–2, 9, 14; 5:18; Откр. 1:6; 3:5, 21; 22:5.