Святитель Григорий Богослов
Шрифт:
Но или просьба знаменитого ходатая не была уважена, или дело было таково, что превышало круг власти правителя, только оно было перенесено в Константинополь, куда отправилась и притесняемая вдова, чтобы лично следить за его ходом, напутствуемая письмом св. Григория к Нектарию, епископу Константинопольскому. Вот что писал в нем знаменитый ходатай: «Что бы сделал ты, если бы сам я лично имел дело? Как очевидно, приложил бы все свое старание избавить меня от обиды, если заключать о сем по предшествовавшему. Ту же милость окажи мне и теперь в лице благонравнейшей моей племянницы, которая при посредстве моем сама припадает к тебе; уважь возраст просительницы, уважь ее нравы и благоговение, чем непохожа она на многих женщин; сверх сего уважь ее женскую неопытность в делах и то, что имеет теперь дело со своими, а более всего уважь мое прошение. Самая большая для нее милость — скорость благодеяния, о котором прошу. Ибо и неправедный, в Евангелии упоминаемый, судия оказал вдове человеколюбие, но оказал после долговременной и неотступной просьбы (Лк. 18:1–7). А вас просит она о скорости, чтобы не томиться ей долго заботами и невыгодами жизни на чужой стороне, хотя всего более и ясно знаю, что твое благочестие и чужую сторону сделает для нее своей» [376] .
376
Свт. Григорий Богослов. Письмо 186. К Нектарию // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 528.
На нежную заботливость св. Григория и благодарное семейство отвечало любовью и посильной услужливостью: Никовул-младший носил его письма к лицам, к которым по болезни святой дед не мог явиться сам, несмотря на все свое желание [377] , а Никовул-старший сопутствовал ему в его трудных путешествиях на теплые воды или для свидания с часто приглашавшими его друзьями [378] . Раз такое путешествие было задержано на половине дороги усилившимися припадками болезни св. Григория, и путешественники принуждены были остановиться на несколько времени в одной обители, чтобы попользоваться тамошними купальнями [379] . Забывая себя и свою болезнь,
377
См.: Свт. Григорий Богослов. Письмо 224. К Африкану // Там же. С. 551.
378
См.: Свт. Григорий Богослов. Письмо 126. К Олимпию // Там же. С. 496–497.
379
Св. Григорий в своем письме не говорит, какая это обитель, но видно, что она не то же, что обитель мучеников и обитель Саннавадаинская, о которой будет речь ниже.
380
Свт. Григорий Богослов. Письмо 126. К Олимпию // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 497.
381
См.: Свт. Григорий Богослов. Письмо 147. К Астерию // Там же. С. 508.
Не забыты были св. Григорием и другие его родственники — он заботился и о них с полным самоотвержением. В пользу одних пишет он рекомендательные письма [382] , насчет других — просительные [383] ; это было единственно возможное в его положении средство помогать своим родным. Помогать деньгами нуждавшимся из них он не мог, потому что сам ничего не имел; непосредственного влияния на дела он не имел, потому что от своего официального положения отказался; и потому оставалось ему или ограничиваться советами, или просить содействия у других. И он делал то и другое с полной готовностью.
382
См.: письмо 83, к Алипию, которому рекомендует своего родственника Евфимия (с. 471), и письмо 103, к Палладию, о том же (с. 489); письмо 15, к Лоллиану, которому рекомендует своих племянников Елладия и Евлалия (с. 428) (Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2).
383
См.: письмо 106, к Олимпию, касательно родственника его Евстратия (с. 419); письмо 159, к Феодору, еп. Тианскому, о родственнице своей девице Амазонии (с. 513); письмо 198, к Немесию, о своем родственнике Валентиниане (с. 535) (Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2).
Но не одни близкие и дальние родственники пользовались любовью и предупредительной готовностью помочь со стороны св. Григория. Его любви доставало на всех — и своих и чужих, и ближних и дальних. Обо всех находил он возможность сказать доброе слово, всем дать добрый совет, всякого поддержать в святой решимости на добро, всем помочь, всех утешить, поддержать, защитить, руководить [384] .
Особенно живое участие принимал св. Григорий в делах сирот, невинно притесняемых и оклеветанных, больных и посвятивших себя на служение Господу. В подобных случаях он забывал и лета, и постоянные недуги и спешил на помощь с беззаветным самоотвержением. «Представляю тебе от себя несчастную Филумену, — пишет он правителю Олимпию об одной обиженной несправедливо вдове, — чтобы припала она к твоему правосудию и при твоем посредстве осушила слезы, которыми сокрушает мою душу. Какие и от кого терпит она обиды, объяснит это сама, потому что для меня небезопасно обвинять кого бы то ни было. Самому же мне необходимо сказать одно то, что вдовство и сиротство имеют право на помощь как вообще всякого благоразумного человека, так особенно имеющего у себя жену и детей — этот великий залог милосердия…» [385] «…Подай руку свою благородным женщинам, — пишет он в пользу других обиженных епископу Тианскому Феодору, — и не попусти, чтобы они были притесняемы могуществом человека, с которым вступили в дело, но помоги им как должно» [386] . «Слышу, что ты не любомудренно ведешь себя в страдании, и не хвалю этого, — пишет он софисту Тимофею, — ибо должно писать правду, особенно другу и человеку, который отличается правотой. Об этом же, как сам себя уверяю, рассуждаю я весьма правильно: не хвалю ни крайней бесчувственности, ни сильной чувствительности к страданиям; первое бесчеловечно, последнее нелюбомудренно. Но должно идти срединным путем и показывать, что мы любомудреннее очень нетерпеливых и к человеческому ближе не в меру любомудрствующих» [387] . «…Во всем полагайтесь на меня с уверенностью, — пишет он отшельнице Фекле, — что не имеете человека, который бы был пред вами искреннее и столько же заботился о вас, сколько и о себе, если еще не убедили вас в этом давнишнее наше знакомство и действительный опыт» [388] .
384
См.: Свт. Григорий Богослов. Письма 128, 104, 140, 105, 143, 162, 189, 192, 165, 166, 183, 160, 161, 115, 185, 151, 184, 181, 134, 137, 150, 129, 32, 33, 31, 197, 200, 199, 204, 206, 208, 207, 238, 169, 170, 209, 168, 219, 220, 212, 213, 214, 215, 216, 217, 218, 221, 99, 211, 56, 222, 223 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 497, 489, 503, 490, 505, 514, 529, 531, 516, 517, 525, 514, 493, 527, 510, 526, 524, 500, 501, 509, 498, 437, 439, 437, 534, 536, 535, 539, 540, 542, 541, 556, 518, 542, 518, 547, 548, 544, 545, 546, 548, 478, 543, 453, 549.
385
Свт. Григорий Богослов. Письмо 104. К Олимпию // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 489.
386
Свт. Григорий Богослов. Письмо 162. К Феодору, епископу Тианскому // Там же. С. 514.
387
Свт. Григорий Богослов. Письмо 165. К Тимофею // Там же. С. 516.
388
Свт. Григорий Богослов. Письмо 56. К Фекле // Там же. С. 453.
Действительный опыт давно уже убедил в этой истине родных и знакомых св. Григория, и вот знаменитому святителю наперебой стараются оказать внимание. Одни приглашают его на праздники, другие — на брачное торжество. Но телесные страдания (а может быть, и душевные наклонности) не позволяют больному старцу пользоваться этими приглашениями. Зато в подобных случаях он всегда спешит извиниться пред приглашавшими [389] и хотя письменно отозваться на их радости. «Евопия — твоя возлюбленнейшая, — пишет он другу своему Евсевию. — Настало время бракосочетания, положено основание жизни, исполнены родительские обеты. Но не с вами я, которому особенно надлежало бы и быть у вас, и молитвы свои соединить с вашими, как и обещал я, потому что надежда шла вслед за желанием, а желания достаточно для того, чтобы ввести себя в обман. И неоднократно собираясь в путь, и неоднократно откладывая путешествие до времени, наконец преодолен я болезнью. Итак, пусть другие призывают к вам эротов, потому что на свадьбе в обычае и пошутить; другие пусть изображают красоту девы, величают любезность жениха и брачное ложе вместе с цветами осыпают словами привета. А я пропою вам брачную песнь: Благословит вас Господь от Сиона, Сам сочетает ваше супружество, и узриши сыны сынов твоих (Пс. 127:6,7), не много будет сказать, еще лучших тебя. Сего пожелал бы я вам, будучи с вами; сего желаю и теперь. Прочее да будет предоставлено вашему попечению, да возложит на вас венцы отец, как желал; это предписал я, как будто бы сам был при бракосочетании. Их будут венцы, а мои молитвы, которые, сколько знаю, не ограничиваются местом» [390] . «Знаю твои обвинения, — пишет он Прокопию, — хотя и молчишь. Верно говоришь: „Вот мы праздновали брак (брак золотой твоей Олимпиады), у нас было много епископов; а ты, добрый муж, не был у нас, или не удостаивая нас своим присутствием, или потому, что поленился“. Ни то ни другое, чудный мой. Но думаю, что, у кого дела в печальном положении, тому невозможно праздновать весело; и притом совершенно некстати на свадебном пиру носить двоих больных ногами и видеть их смеющимися среди скачущих, чтобы и пошутить у тебя несколько по-брачному. А желанием своим я у тебя и праздную с тобой; руки молодых твоих слагаю одну с другой и обе влагаю в десницу Божию. Ибо как у тебя все иное благополучно, так следует, чтоб и супружество это вело ко всему наилучшему и соответствовало общим нашим желаниям» [391] .
389
См.: Свт. Григорий Богослов. Письмо 205. К нему же [К Аделфию] // Там же. С. 540; Письмо 221. К Омофронию // Там же. С. 548.
390
Свт. Григорий Богослов. Письмо 231. К Евсевию другу // Там же. С. 553–554.
391
Свт. Григорий Богослов. Письмо 193. К Прокопию // Там же. С. 532. Такого же содержания письма 194 (с. 535) и 232 (с. 554).
Не праздников и брачных увеселений жаждала душа великого святителя, а безмолвия, уединенных обителей, суровых подвигов. В такие обители он являлся и по приглашению, и без приглашений и жил там дотоле, пока позволяло ему его здоровье или пока не заставляли его выходить оттуда какие-нибудь случайные обстоятельства. Так, из его писем мы узнаем, что на Святую Четыредесятницу он удалялся иногда в Ламис и там осуждал себя на самое строгое безмолвие. Однажды в этом уединенном убежище посетил знаменитого отшельника тогдашний правитель Назианза Келевсий. Верный своему обету, отшельник принял его молча. Правитель, вероятно, обиделся, и вот он пишет к нему такое письмо: «Поелику ты, добрый и вежливый, обвиняешь меня в молчании и неучтивости, то, изволь, сложу для тебя не совсем нескладную басню. Не отучу ли ею и тебя от говорливости? Ласточки смеялись над лебедями за то, что они не хотят жить с людьми и не показывают другим своего искусства в пении, но проводят жизнь на лугах и реках, любят уединение и хотя изредка попевают, однако же что ни поют, поют сами про себя, как будто стыдясь своего пения. „А мы, — говорили ласточки, — любим города, людей, терема, болтаем с людьми, пересказываем им о себе то и другое, что было в старину в Аттике, о Пандионе, об Афинах, о Тирее, о Фракии, об отъезде, свадьбе, поругании, урезании языка, письменах, а сверх всего об Итисе и о том, как из людей стали мы птицами“. Лебеди, не любя говорить, долго не удостаивали их и слова; когда же соблаговолили дать ответ, сказали: „А мы рассуждаем, что иной придет для нас и в пустыню послушать пение, когда предоставляем крылья свои зефиру для сладких и благозвучных вдохновений. Поэтому поем не много и не при многих. Но то и составляет у нас совершенство, что песни свои выводим мерно и не сливаем пения своего с каким-нибудь шумом. А вы в тягость людям, у кого поселитесь в доме; они отворачиваются, когда вы поете; да и справедливо поступают, когда не можете молчать, хотя отрезан у вас язык, но сами, жалуясь на свое безголосье и на такую потерю, говорливее всякой другой речистой и певучей птицы“. Пойми, что говорю, говорит Пиндар, и если найдешь, что мое безголосье лучше твоего красноглаголания, то перестань осыпать упреками мою молчаливость. Или скажу тебе пословицу столько же справедливую, сколько краткую: тогда запоют лебеди, когда замолчат галки» [392] . В письме к Кледонию он так объясняет цель возложенного на себя молчания: «Спрашиваешь: чего требует мое молчание? Требует меры в слове и в молчании; потому что превозмогший в целом удобно превозможет и в части, а сверх того, укротит и раздражительность, которая не высказывает себя, но сама в себе поглощается» [393] .
392
Свт. Григорий Богослов. Письмо 114. К Елевсию // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 492–493.
393
Свт. Григорий Богослов. Письмо 107. К Кледонию // Там же. С. 490.
Свой обет молчания великий отшельник снял с себя в Пасху: «Со Христом умертвил я язык, когда постился, и разрешил вместе с Воскресшим. Такова тайна моего молчания, чтобы как приносил в жертву сокровенный ум, так принести и очищенное слово» [394] .
И действительно, он принес это слово во вдохновенном Слове на день Пасхи: «На стражи моей стану, говорит чудный Аввакум (Авв. 2:1). Стану с ним ныне и я, по данным мне от Бога [Духа] власти и созерцанию, посмотрю и узнаю, что будет мне показано и что возглаголано. Я стоял и смотрел: и вот муж, восшедший на облака, муж весьма высокий, и образ его, яко образ Ангела (Суд. 13:6), и одежда его, как блистание мимолетящей молнии. Он воздел руки к востоку, воскликнул громким голосом (а глас его как глас трубы и вокруг него как бы множество вой небесных — Лк. 2:13) и сказал: „Ныне спасение миру, миру видимому и миру невидимому! Христос из мертвых — восстаньте с Ним и вы; Христос во славе своей — восходите и вы; Христос из гроба — освобождайтесь от уз греха; отверзаются врата ада, истребляется смерть, отлагается ветхий Адам, совершается новый: аще кто во Христе, нова тварь (2 Кор. 5:17); обновляйтесь“. Так говорил он, а другие воспели то же, что и прежде, когда явился нам Христос чрез дольнее рождение: Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение (Лк. 2:14)» [395] .
394
Свт. Григорий Богослов. Письмо 119. К Палладию // Там же. С. 494.
395
Свт. Григорий Богослов. Слово 45 // Там же. Т. 1. С. 559. Из Слова этого видно, что св. Григорий удалялся для безмолвия в Ламис во время своего управления Назианзской церковью.
Кроме Ламиса, св. Григорий удалялся иногда для аскетических подвигов в Саннавадаинскую обитель. Он очень уважал эту обитель и ее достойного настоятеля Левкадия. И когда этот последний умер (387–388 годы), незадолго до кончины самого св. Григория, то печальное братство было утешено полным участия письмом знаменитого гостя саннавадаинского. В этом письме он советует братии напечатлеть в жизни своей чистоту почившего настоятеля, его «негневливость, смиренномудрие, деятельное любомудрие, непрестанное стремление души к Богу, неразвлекаемость прелестями мира сего», чтобы, видя все это друг в друге, они могли изобразить ему памятник в самих себе [396] .
396
Свт. Григорий Богослов. Письмо 238. К Саннавадаинскому братству // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 557.
Но едва ли не чаще и не дольше, чем где-нибудь, проживал великий отшельник в Карвалах, в обители [посвященной памяти] мучеников. По крайней мере в его письмах упоминается о ней чаще, чем о других. Но эту дорогую для него обитель св. Григорий должен был оставить, потому что какой-то Валентиниан поселил близ нее каких-то женщин, вероятно не совсем с чистой целью, как можно догадываться из письма к нему св. Григория. «Самым нечестивым образом гонят нас из Карвалы (употреблю слово трагедии, изменив его немного), гонят не словом, а самым делом, и весьма жестоко. Ибо гораздо было бы лучше объявить приказ об удалении явным предписанием, нежели нарушать святость нашей жизни поселением женщин прямо против нас и присовокуплением ежедневного позора и хулы от свободно ругающихся над избравшими такую жизнь, как наша… Поэтому дело наше кончено. Мы перехитрены, предались бегству, сами себя подвергли наказанию, оставив и труды рук своих, и надежды и принеся немало оправданий пред святыми мучениками» [397] .
397
Свт. Григорий Богослов. Письмо 203. К Валентиниану // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 538–539.
Но близ покинутой обители оставалась одна благочестивая старушка, отшельница [398] , которую разом постигло три горя — и неприятное соседство, и смерть брата, и потеря опытного руководителя в лице св. Григория. И вот св. Григорий из своего Арианза пишет отшельнице утешительные письма. «Небольшую твою приписку получил я как бы большое письмо. И вы мои, и я ваш — так сочетавает нас Дух… А о ваших скорбях нужно ли и писать мне? Разве только изъявлю желание, чтобы вы, приняв сие за случай оказать высокое любомудрие, были в страданиях терпеливы и тем противоборствовали причиняющим вам скорби, потому что иначе поступать и невозможно, и неблагочестиво» [399] . На извещение отшельницы о смерти своего брата и на приглашение побывать в обители св. Григорий отвечал: «Я и сам рвался к твоему благоговению, несмотря на недуги моего тела, желая и навестить тебя, и вместе похвалить за терпение, с каким любомудрствуешь, лишась блаженнейшего брата своего, потому что это несомненно. Но поелику я задержан одним обстоятельством, то необходимо стало писать к тебе, и вот полюбомудрствую с тобой несколько о твоей потере…» [400] . Но св. Григорию удалось наконец навестить благочестивую отшельницу, и вот он опять пишет к ней: «Сетуешь, как вероятно, о моем удалении; но для меня еще прискорбнее разлука с твоим благоговением. Однако же благодарю Бога, что мог дойти до тебя, и не жалуюсь на подъятый труд. Ибо увидел твердость твоей веры во Христа, и похвальное уединение, и любомудрое отшельничество; увидел, что ты, устранившись всех приятностей мира, ведешь затворническую жизнь с Единым Богом и со святыми мучениками, при которых поселилась, и себя принесла и возлюбленных чад своих приносишь Богу в жертву живую, благоугодную. Сие-то да будет для тебя утешением в скорбях… Нам причинили скорбь ненавистники? А мы соблюдем душу от раболепства страстям. Чрез сие удержим верх над оскорбившими. Рассуди и то, о ком мы скорбим, — не о преставившихся ли? Но чем можем угодить им? Не терпением ли нашим? Посему и принесем это в дар. Ибо я уверен, что души святых видят дела наши. А паче всего и прежде всего рассудим то, что неуместно как любомудрствовать без нужды, так в страданиях оказываться нелюбомудренными и не служить для других образцом и благодарности в благодушии, и терпения в горе. Пишу же сие не с тем, чтобы учить тебя, как не знающую, но чтобы напомнить тебе, как сведущей. А Бог утешения да сохранит тебя неуязвляемою в страданиях и мне дарует еще увидеть твое благоговение и убедиться самыми делами, что труд мой был не вотще, но что значу я для тебя несколько более, нежели другие, и что как скорбь была у нас общая, так и в любомудрии будешь ты моей сообщницей, чего требуют, может быть, и седина наша, и труды наши ради Бога» [401] .
398
По общему обычаю тогдашнего христианского Востока, женские обители располагались по соседству с мужскими, на небольшом расстоянии. Управляясь самостоятельно в своей внутренней жизни, они пользовались от мужских монастырей только руководством опытных в духовной жизни старцев, назначавшихся обыкновенно на это дело настоятелями мужских обителей по просьбе настоятельниц обителей женских (см.: Свт. Василий Великий. Правила, пространно изложенные, 33 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 2. С. 197–198; Он же. Правила, кратко изложенные, 108–111 // Там же. С. 256). Близ этих обителей часто жили благочестивые лица того и другого пола, иногда с целыми семействами. Они не принадлежали обыкновенно ни к одной обители, а жили своей самостоятельной жизнью, посвящая себя молитвам, воздержанию и целомудрию. Они также помещались вблизи обителей для того, чтобы пользоваться уроками духовной опытности подвижников. К числу таких лиц принадлежала и отшельница Фекла, жившая здесь вместе со своими детьми, как видно из писем к ней св. Григория.
399
Свт. Григорий Богослов. Письмо 56. К Фекле // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 453.
400
Свт. Григорий Богослов. Письмо 222. К ней же // Там же. С. 549.
401
Это было последнее в жизни письмо св. Григория, по крайней мере из тех, время написания которых может быть определено с приблизительной верностью (см.: Свт. Григорий Богослов. Письмо 223. К Фекле // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 549–551). Благочестивая отшельница предупредила своей смертью кончину св. Григория, если в следующих словах он говорит о ней: «…неукоризненного архиерея Амфилохия, громозвучного вестника истины, моего украшения, которого вместе с непорочной Феклой препроводил я к Богу» (Свт. Григорий Богослов. Советы Олимпиаде // Там же. С. 354).