Святитель Григорий Богослов
Шрифт:
При таком-то взаимном нравственном содействии верующих друг другу, под мудрым руководительством пастырей, при помощи святых и под верховным управлением Божественного Пастыреначальника движется жизнь как всей Церкви Христовой вообще, так и отдельных ее членов. Здесь, в живом и оживляющем организме Церкви, дается самая добрая почва и самые действительные средства для наилучшего расцвета и произрастания индивидуальной жизни каждого верующего. Здесь-то христианин может с удобством оправдать на себе самом этический идеал, осуществить в собственной личности нравственную задачу жизни.
П. Борисовский
Мысли святого Григория Богослова о христианской жизни уединенно-созерцательной и общественно-деятельной [572]
Принято различать два главнейших рода христианской жизни: уединенно-созерцательную (подвижническую, иноческую) и общественно-деятельную. Возникает ряд вопросов. Каково отношение этих родов жизни друг к другу, какая из них по существу выше, чище, превосходнее, ближе к морально-догматическим основоположениям христианства? Какой путь предпочтительнее избрать для удобнейшего осуществления целей человеческого существования на земле, полагаемых христианством? Наконец, какими основаниями определяется самое различение двух означенных родов жизни и состоятельно ли оно? По всем этим вопросам у нас, в обществе, существуют очень неотчетливые, весьма разноречивые мнения. Одни считают единственно совершенной и спасительной жизнь деятельную, направленную ко благу
572
Печатается по: Вера и разум. 1898. № 6. с. 349–374; № 8. с. 491–520.
Вопрос сводится, очевидно, к разъяснению того, какой из указанных путей жизни более споспешествует христианским заботам о спасении собственной души, то есть где это спасение легче и удобнее может быть достигнуто — в мире или в удалении от мира? Одни моралисты утверждают, что человек — и по христианскому учению, и по естественным законам жизни человеческого общества — должен жить в мире (а не в пустынном уединении) и своим служением обществу содействовать созиданию общественного блага, что личное спасение и состоит в этом деятельном служении ближнему. Другие строго различают эти две задачи (личное спасение и служение общественному благу) и полагают, что христианин призван заботиться прежде всего о личном спасении — о личном духовном усовершенствовании, которое легче и удобнее созидается в иноческом уединении, в удалении от общества, в свободе от мирских привязанностей, в отрешении от житейских забот и суеты мирской.
Прекрасные, глубоко назидательные суждения по всем вышеуказанным недоуменным вопросам изложены во множестве в творениях св. Григория Богослова. Попробуем собрать и последовательно изложить все эти суждения.
Мысли святого отца в данном случае могут составлять предмет особенного интереса и потому, между прочим, что св. Григорий и пустынное уединение любил, и выступал на общественное служение в звании христианского пастыря. Он с детства имел склонность к жизни религиозно-созерцательной. Испрошенный у Бога молитвами своей матери и по обету ее вскоре по рождении посвященный Богу, св. Григорий рано обнаруживал влечение к монашескому уединению. У него не было склонности к мирской жизни; супружество и внешние блага — богатство, слава, власть — не прельщали его [573] . Господу Богу он добровольно отдал все: и имение, и знатность, и здоровье, и дар слова [574] . Пустыню он возлюбил дороже всего и избрал ее себе руководительницей всей жизни, «как содейственницу и матерь божественного восхождения, как обожительницу» [575] . Окончив в юношестве свое образование в Афинах, св. Григорий вместе с другом своим Василием (впоследствии св. Василием Великим) возымел твердое намерение уединиться в пустыню и там посвятить себя спасительному любомудрию [576] . И он часто удалялся в пустыню для подвигов поста и самоотречения, для молитвенной беседы с Богом и в сообществе мужей совершенных и христоносных, то есть подвижников, живших в уединении, находил для себя лучшее утешение и наслаждение, как жаждущий олень в прохладном источнике [577] .
573
См.: Свт. Григорий Богослов. Стихи о самом себе // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 179; Слово 18 // Там же. Т. 1. С. 227–228.
574
См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 3 // Там же. Т. 1. С. 50.
575
Свт. Григорий Богослов. Слово 2 // Там же. С. 24.
576
См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 2 // Там же. С. 24; Слово 3 // Там же. С. 29–30; Слово 4 // Там же. С. 94–95; Слово 7 // Там же. С. 141; Слово 10 // Там же. С. 164; Слово 18 // Там же. С. 243. Ср.: Он же. Слово 21 // Там же. С. 268; Слово 43 // Там же. С. 517, 526 и след.; Стихи о самом себе // Там же. Т. 2. С. 184–185, 192; О суетности и неверности жизни и об общем всем конце // Там же. С. 281; Письмо 1. К Василию Великому // Там же. С. 417; Письмо 8. К Василию Великому // Там же. С. 422.
Под любомудрием у св. Григория Богослова разумеется религиозное богомыслие, жизнь уединенно-созерцательная, подвижническая.
577
См.: Свт. Григорий Богослов. Стихи о самом себе // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 192.
Но, хотя заветным желанием св. Григория было удалиться из мира в пустыню и жить только религиозным созерцанием, Дух Божий, невидимо располагающий судьбой людей, вызвал его на широкое поле общественного служения и сделал его великим светильником для всей вселенской Церкви.
Таким образом, самые обстоятельства жизни св. Григория вызывали его на глубокое обсуждение преимуществ жизни уединенной и общественно-деятельной. Любопытно поэтому проследить, как он, искренний любитель пустыни и вместе ревностный пастырь Церкви, практически решал вопрос о выборе между уединением и обществом и как вообще смотрел он на жизнь уединенно-созерцательную и на деятельное служение общественному благу.
Отшельничество, соединенное с подвижничеством и любомудрием, св. Григорий признавал из всех родов жизни высшим и совершеннейшим [578] . Он называет монахов избраннейшими и наиболее мудрыми в Церкви [579] ; достохвальными чертами описывает их жизнь, подвиги самовоздержания, поста и молитвы, одежду и весь вообще внешний быт [580] .
В своем увещевательном послании к некоему Геллению, где св. Григорий ходатайствует пред ним за монахов [581] , он так, между прочим, пишет об отшельниках вообще: «Они шествуют тесным путем, которым идут здесь не многие из людей; они входят скорбными вратами, куда со многими трудами вступают добрые. Таково достояние Христово, такой плод Своих страданий Христос приносит от земли Отцу! Это опора слова, слава людей, основание мира, уподобляющееся небесным лепотам! Их род и для меня светоносен» [582] . «Умоляю тебя о душах и о небесной жизни, — обращается далее св. Григорий к Геллению, — умоляю о членах, истончеваемых духом. Окажи милость к дневным трудам, к ночным песнопениям, к возлежанию на голой земле, к слезам, к ветхим рубищам, к истомленным очам, к чистому уму, к священным словам» [583] .
578
См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 7 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 141; От Никовула-отца к сыну // Там же. Т. 2. С. 349.
579
См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 43 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 525.
580
См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 6 // Там же. С. 125; Слово 12 // Там же. С. 171.
581
См.: Свт. Григорий Богослов. Увещевательное послание к Геллению // Там же. Т. 2. С. 325.
582
Там же. С. 327.
583
Там же. С. 331.
Подвижники христианские стараются быть «как бы бесплотными, изнуряя смертное бессмертным» [584] . Это люди, «почитающие для себя наслаждением не иметь никаких наслаждений, смиряющиеся ради Небесного Царства, не имеющие ничего в мире и стоящие выше мира, живущие во плоти как бы вне плоти» [585] . Они не имеют у себя ни пропитания, ни пристанища, не имеют почти ни плоти, ни крови и тем приближаются к Богу. «Они живут долу, но выше всего дольнего; среди людей, но выше всего человеческого; связаны, но свободны; стесняемы, но ничем не удержимы; ничего не имеют в мире, но обладают всем премирным; живут двойной жизнью и одну презирают, о другой же заботятся; чрез умерщвление бессмертны, чрез отрешение от твари соединены с Богом; не знают любви страстной, но горят любовью божественной, бесстрастной; их наслаждение — Источник света, и еще здесь — Его озарения, ангельские псалмопения, всенощное стояние, преселение к Богу ума предвосхищаемого; чистота и непрестанное очищение, как не знающих меры в восхождении и обожении; их утесы и небеса, низложения и престолы; нагота и риза нетления, пустыня и торжество на небесах; попрание сластей и наслаждение нескончаемое, неизреченное» [586] .
584
Свт. Григорий Богослов. Слово 4 // Там же. Т. 1. С. 106.
585
Свт. Григорий Богослов. Слово 6 // Там же. С. 126.
586
Свт. Григорий Богослов. Слово 4 // Там же. С. 81–82. Ср.: Он же. Слово 19 // Там же. С. 252–253.
О себе самом св. Григорий пишет, что Христос воодушевил его горячей любовью к божественной мудрости и к жизни монашеской — начатку жизни будущей [587] . «…Ищу с Иеремией, — пишет св. Григорий, — виталища последнего (Иер. 9:2) и желаю быть один с самим собой. Ибо для меня всего кажется лучше, замкнув как бы чувства, отрешившись от плоти и мира, без крайней нужды не касаясь ни до чего человеческого, беседуя с самим собой и с Богом, жить превыше видимого, всегда носить в себе Божественные образы, чистые, не смешанные с дольними и обманчивыми напечатлениями, быть и непрестанно делаться как бы неомраченным зерцалом Бога и божественного, приобретать ко свету свет — к менее ясному лучезарнейший, пока не взойдем к Источнику тамошних озарений и не достигнем блаженного конца, когда действительность сделает ненужными зерцала» [588] .
587
См.: Свт. Григорий Богослов. Стихи о самом себе // Там же. Т. 2. С. 188–189. Ср.: Он же. Письмо 178. К Евдоксию ритору // Там же. С. 523.
588
Свт. Григорий Богослов. Слово 20 // Там же. Т. 1. С. 254. См. также: Он же. Плач. О страданиях души своей // Там же. Т. 2. С. 298; Увещевательное послание к Геллению // Там же. С. 326.
У св. Григория Богослова был брат по имени Кесарии, человек весьма образованный, занимавший высокие общественные должности. Когда он жил и служил в Никее, случилось там страшное землетрясение, истребившее почти всех жителей; самый город был разрушен [589] . Кесарии в числе немногих знатных спасся от всеобщей гибели. Это обстоятельство произвело на него такое сильное впечатление, что он тогда же положил в сердце своем оставить все мирские почетные должности, предаться уединению и любомудрию. Св. Григорий весьма обрадовался, когда узнал от Кесария об этих его намерениях, и советовал ему возможно скорее осуществить их. Он и раньше внушал Кесарию оставить мирскую жизнь и общественные должности, сожалея, как сам писал, что всякие дарования Кесария «обращены на худшее, что душа, столько любомудрая, погружена в дела общественные и уподобляется солнцу, закрытому облаком» [590] .
589
Имеется в виду землетрясение 368 г. — Ред.
590
См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 7 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 144; Письмо 20. К Кесарию брату // Там же. Т. 2. С. 431. Ср.: Он же. Письмо 178. К Евдоксию ритору // Там же. Т. 2. С. 522–523.
Жизнь в удалении от мира более, чем жизнь мирская, благоприятствует нравственному самовоспитанию и непреткновенному движению по стезям духовного совершенства, потому что отшельник свободен от внешних соблазнов, которыми так полон мир и которые часто уловляют праведного, живущего среди мирской суеты. Оглашенным, которые под разными неосновательными предлогами медлили креститься, св. Григорий дает, между прочим, следующие наставления: «Но ты [оглашаемый] живешь в обществе, от обращения с людьми — не без осквернения; потому страшно, чтобы не истощилось Божие к тебе милосердие [в случае, если будешь грешить по крещении]. Ответ на сие прост. Если можно, беги с торжища со своим добрым сопутником [даром крещения]. Подвяжи себе крылья орлиные или, собственнее скажу, голубиные, ибо что тебе до кесаря и принадлежащего кесарю, пока не почиешь там, где нет ни греха, ни очернения, ни змия, угрызающего на пути и препятствующего тебе шествовать по Бозе. Исхить душу свою из мира; беги Содома; беги пожара; иди не озираясь, чтобы не отвердеть в соляной камень, спасайся в гору, чтобы и тебя не постигла вместе гибель» [591] .
591
Свт. Григорий Богослов. Слово 40 // Там же. Т. 1. С. 470.