Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России
Шрифт:
Анатолий Свенцицкий
Говоря о новомучениках, не могу не рассказать о самом ярком воспоминании моего детства: я видел настоящего святого – Патриарха Тихона. Это было 14 сентября 1924 года в храме «Неопалимая Купина» во время престольного праздника. Мне было тогда три с половиной года, но помню все, как будто видел это вчера.
Солнечный день, множество тополей, окружающих белоснежный храм, построенный в конце XVII века (закрыт в 1929 году и вскоре снесен). Тополя шелестят еще не пожелтевшими листьями. (Я и сегодня слышу шелест тех тополей.) Патриарх вот-вот должен подъехать. Люди толпой окружили храм, ждут. К самым дверям паперти подвезен на инвалидной коляске бывший настоятель Неопалимовского храма – разбитый параличом отец Дмитрий Ильич Успенский, родственник известного ученого-богослова епископа Порфирия (Успенского). Племянник отца Дмитрия и епископа Порфирия отец Сергий Успенский (тогда второй священник храма) в облачении, с крестом на блюде встречает Патриарха. Ждет настоятель отец Борис, многочисленное духовенство. Диакон (впоследствии протодиакон) Георгий Хохлов стоит со свечой, тут же юноши в стихарях – братья Голубцовы: младший – будущий архиепископ Сергий, старший – будущий протоиерей Николай. Оба
Ударяет басовитый главный колокол. Через несколько минут к ограде храма подъезжает коляска: широкие шины на колесах, вороная лошадь, полный, важный кучер – в поддевке, с крупным носом и окладистой каштановой бородой. Козлы пролетки широкие. Рядом с кучером – коренастый человек в подряснике, подпоясанный крупным диаконским поясом, бородка подстрижена. Улыбается. «Отец Максим Михайлов», – радостно шепчет народ. Отец Максим слезает с козел, подает руку, и вот из коляски поднимается Патриарх Тихон. От него исходит необычайное сияние, как от солнышка, которое светит сегодня с утра. Опираясь на посох, Патриарх идет к дверям храма. Его встречает трезвон колоколов… староста храма Ольга Гавриловна преподносит хлеб-соль. Патриарх седой, стройный, а глаза! Таких добрых глаз я еще никогда не видел.
Современные иконы святителя Тихона, появившиеся после его канонизации, ни в коей мере не передают истинного образа этого человека (впрочем, то же можно сказать и об иконах других недавно канонизированных святых). Меня более подвигают на молитву сохранившиеся портретные и фотографические изображения этих святых, память о Патриархе – о его глазах, улыбке, которые невозможно забыть.
Я был еще очень мал, чтобы присутствовать в переполненном храме на богослужении. В дверях паперти меня все же несколько раз высоко подняли над головами молящихся, и я видел, как облачали Патриарха, как он благословил народ, а значит, и меня, тогда только вступавшего в жизнь.
Через много лет я присутствовал на прославлении Патриарха Тихона в Донском монастыре. Когда сонм архиереев и духовенства возгласил: «Святителю отче Тихоне, моли Бога о нас!», я не мог сдержать слез, вспоминая уничтоженный Неопалимовский храм.
Часть V. Труды святителя Тихона
Святитель Тихон никогда не был кабинетным ученым-богословом, его основным призванием во все дни его жизни было пастырство. Тем не менее он оставил ряд трудов, богословская и пастырская ценность которых актуальна и поныне. Здесь приведены отрывки из статей, проповедей и посланий святителя Патриарха Тихона. Тексты даны в хронологическом порядке: статьи были написаны им во время служения на Холмщине; проповеди – наследие американского периода его служения; послания, воззвания и молитва относятся ко времени патриаршества святителя Тихона.
Статьи
Вегетарианство и его отличие от христианского поста
…Под именем вегетарианства разумеется такое направление в воззрениях современного общества, которым допускается употребление в пищу только растительных продуктов, а не мяса и рыбы (отсюда произошло и название вегетарианства – от латинского слова vegetare – произрастать). В защиту своего учения вегетарианцы приводят данные: 1) из анатомии: человек принадлежит к разряду существ плодоядных, а не всеядных и плотоядных; 2) из органической химии: растительная пища содержит все необходимое для питания и может поддерживать силы и здоровье человека в той же степени, как и пища смешанная, т. е. животно-растительная; 3) из физиологии: растительная пища лучше усвояется, чем мясная; 4) из медицины: мясное питание возбуждает организм и сокращает жизнь, а вегетарианское, напротив, сохраняет и удлиняет ее; 5) из экономии: растительная пища дешевле мясной; 6) приводятся, наконец, и нравственные соображения: убивание животных противно нравственному чувству человека, тогда как вегетарианство вносит мир и в собственную жизнь человека, и в его отношение к миру животных. Некоторые из этих соображений высказывались еще в глубокой древности, в мире языческом (Пифагором, Платоном, Сакья-Муни). В мире христианском они повторялись, но все же высказывавшие их были единичными личностями и не составляли общества. Только в половине… XIX столетия в Англии, а затем и в других странах возникли целые общества вегетарианцев. С тех пор движение вегетарианское все более и более возрастает; все больше и чаще встречается последователей его, которые ревностно распространяют свои взгляды и стараются осуществить их на деле; так, в западной Европе есть немало вегетарианских ресторанов (в одном Лондоне их до 30), в которых кушанья готовятся исключительно из растительной пищи; издаются книги вегетарианского поваренного искусства, в которых содержатся расписания кушаний и наставления для приготовления более 800 блюд. У нас в России также есть последователи вегетарианства, к числу которых принадлежит и известный писатель гр. Лев Толстой…
Но нередко успех кружит голову и надмевает человека. Тоже случилось и с последователями вегетарианства: они приписывают ему то, чего оно не имеет и не может иметь.
Вегетарианцы думают, что если бы люди не употребляли мясной пищи, то на земле давно уже водворилось бы полное благоденствие… Стоит не есть мяса, и на земле водворится настоящий рай, жизнь безмятежная и беспечальная.
Позволительно, однако, более чем усомниться в осуществимости всех радужных мечтаний вегетарианцев. Хотя они и заявляют, что «их система поражает самый корень зла и обещает выгоды не утопические», однако от того, что люди перестанут есть мясо, едва ли водворится на земле рай, Царство Божие, ибо Царствие Божие, по премудрому слову Апостола Павла, не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14: 17). Христианское учение всегда было чуждо духа мечтательности. Оно тем и отличается от разных утопических теорий, что ясно различает идеал и действительность и, указывая человеческим стремлениям конечную цель в идеале, в то же время никогда не теряет из виду и действительности. А в этой-то действительности и невозможно полное осуществление идеального счастья. Нужды, горе и ссоры всегда будут отравлять земную жизнь человека, всегда будут спутниками в нашем настоящем состоянии, так как причина этих несчастных явлений не внешняя, не случайная и преходящая, а глубочайшая, внутренняя, заключающаяся в греховном состоянии самой природы человека, в повреждении ее грехом. Пока такое состояние человеческой природы будет продолжаться, пока не изменятся в корне ненормальные условия нашей жизни, пока не восстановится у нас правильное отношение к Богу, к собственному назначению и к внешнему миру, т. е. пока настоящая жизнь не сменится новою вечною жизнью, пока не откроется для человечества новое небо и новая земля, в которых правда живет (см. 2 Пет. 3: 13), – до тех пор всегда будут нужды, бедность, горе и болезнь. А так как корень всех этих бедствий лежит гораздо глубже, чем думают вегетарианцы и подобные им мечтатели, то и средство, на которое они указывают, одно, само по себе, не может уврачевать зла: оно слишком для этого мало, поверхностно и незначительно.
То правда, что воздержание вообще и в частности от употребления мясной пищи обуздывает наши страсти и похоти плотские, дает большую легкость нашему духу и помогает ему высвободиться из-под владычества плоти и покорить ее своему господству и управлению. Однако было бы ошибочно полагать это телесное воздержание в основу нравственности, выводить из него все высокие нравственные качества и думать вместе с вегетарианцами, что «растительная пища сама по себе создает много добродетелей». Вопреки мечтам вегетарианцев, один из подвижников благочестия (преподобный Иоанн Кассиан), которых, конечно, никак уже нельзя заподозрить в небрежении к посту, при виде трапезы которых, напротив, даже Ангелы небесные радовались, по выражению святителя Иоанна Златоуста, – говорил, что «мы не полагаем надежды на один пост (телесный). Он не есть сам по себе благо или сам по себе необходим. Он с пользою соблюдается для приобретения чистоты сердца и тела, чтобы, притупив жало плоти, человек приобрел умиротворение духа. Но пост иногда обращается даже в погибель души, если неблаговременно соблюдается. Надобно стараться, чтобы те добродетели, которые составляют истинное добро, были приобретаемы постом, а не для поста должны быть совершаемы действия тех добродетелей. Итак, для того полезно сокрушение плоти, для того к нему должно быть присоединяемо врачевство воздержания от пищи, чтобы чрез него мы могли достигнуть любви, в которой заключается неизменное и постоянное добро». Значит, пост телесный служит только средством и пособием для приобретения добродетелей чистоты и целомудрия и должен необходимо соединяться с постом духовным – с воздержанием от страстей и пороков, с удалением от худых помыслов и злых дел. А без этого, сам по себе, он не достаточен для спасенья… Все отцы и подвижники согласно учат, что истинный пост бывает тогда, когда человек воздерживается от зла.
Не считая одного телесного поста достаточным для спасения, подвижники благочестия в то же время не признавали и того, чтобы пост этот был для всех всегда обязателен (как хотят того вегетарианцы… Проповедуя только постоянную умеренность в пище и питии и сами воздерживаясь от вкушения мяса, они для других не запрещали вкушения по временам мясной пищи. Нужно все употреблять во славу Божию, говорили они, ни от чего совершенно не удаляясь, как делают еретики, безрассудно отвергающие то, что Бог сотворил весьма хорошим. Таково рассуждение мудрых, а не то, чтобы некоторые роды пищи выбирать, а другие оставлять; дабы и Бога благодарить, и сохранить не надменность души: так мы избегнем возношения и не будем гнушаться тем, что Бог сотворил хорошим. Тех же людей, которые останавливаются на веществе снедей и пития, оставляя в стороне «разумение», – таковых отцы называют «нерассудительными». Эти нерассудительные люди ревнуют посту и трудам святых с неправильным разумением и намерением и думают, что они проходят добродетель. Диавол же, стерегущий их как свою добычу, ввергает в них семя радостного мнения о себе, от которого зарождается и воспитывается внутренний фарисей, и предает таковых совершенной гордыни. Ибо ничто столь удобно не побуждает к гордости, как знающая о многих своих заслугах совесть и дума, живущая в уповании на оные. К таким людям обращается с предостережением и пресвитер Исидор: «Если подвизаетесь, говорит он, то не гордитесь; если же тщеславитесь сим, то лучше есть мясо, ибо не так вредно есть мясо, как гордиться и надмеваться». А отцы Гангрского собора даже возглашают анафему тому: «Если кто осуждает человека, который с благоговением и верою вкушает мясо (кроме крови и идоложертвеннаго)».
Таков поистине мудрый взгляд Святой Церкви на вкушение мяса. В своих постановлениях она всегда имеет в виду не какого-то отвлеченного, бесстрастного и бесплотного человека, какового не редко имеют в виду разные мечтатели вроде вегетарианцев, а человека живого, плоть носящего, человека со всеми его нуждами, потребностями, немощами; и к ним Церковь, следуя примеру Своего Божественного Основателя, относится с величайшею снисходительностью и милосердием. Бывали примеры, что великие подвижники и святые мужи, эти лучшие выразители церковных воззрений, «срассуждая немощному естеству человеческому», не только не укоряли тех, которые ели в пост «неподобающие снеди», но даже и сами «мало» вкушали от сих снедей.
Так, о святителе Тихоне рассказывают, что когда он жил на покое в Задонском монастыре, то однажды в пятницу на шестой неделе Великого поста посетил монастырского схимника Митрофана. У сего последнего в это время был гость, некто Косма Студеникин, елецкий гражданин, которого за его благочестивую жизнь любил и святитель. Случилось, что в этот день знакомый рыбак принес отцу Митрофану для Вербного Воскресения живого верезуба. Так как гость не рассчитывал пробыть до воскресения в обители, то схимник и распорядился сразу же приготовить из верезуба уху и холодное. За этими яствами и застал святитель Митрофана и его гостя. Схимник, испугавшись такого неожиданного посещения и считая себя виновным в нарушении поста, пал к ногам святого Тихона и умолял его о прощении. Но святитель, зная строгую жизнь обоих друзей, сказал им: «Садитесь, я знаю вас; любовь – выше поста», при этом сел сам за стол, съел ложки две ухи и угощал Косму. Такое снисхождение и доброта святителя поразили друзей: им известно было, что святитель Тихон во весь Великий пост по понедельникам, средам и пяткам не употреблял даже масла, а тем более рыбы…