Святой и грешница
Шрифт:
— Нам пора уходить, — сказала мадам, когда солнце скрылось за городской стеной.
— Это же осада! — возмутилась Грет. — Мы не можем просто уйти домой.
— Почему же, можем, — возразила мадам тоном, не терпящим возражений. — Для вас есть работа. Даже в военное время люди едят, пьют, спят и предаются разврату. Если осада продлится дольше, нам так или иначе придется поделить между собой клиентов. У каждой будет своя смена. Как скоро осажденные застанут нас врасплох, если мы все не будем бросать свой пост и не будем спать, пока не свалимся без сил? Это не очень хорошая военная тактика!
Хотя
Глава 19
— Придет еще время, когда мы победим, — угрюмо бормотала Эльза Эберлин. Осада продолжалась четыре дня и три ночи, и количество клиентов постоянно уменьшалось. Этим вечером в борделе не было ни одного посетителя, кроме палача, заглянувшего, чтобы сообщить, что новостей нет. Дважды посланники епископа проводили переговоры с капитулом и советом, но безрезультатно. Каноники выступали за мирное соглашение и настоятельно убеждали Ганса Буке и членов совета, но буржуазия твердо стояла на своем. По договору епископ пообещал им Нойенбург и ключи от города и должен был выполнить эти условия! Господа фон Вайнсберг и Бебенбург вернулись в крепость несолоно хлебавши, чтобы сообщить епископу о невыполненном поручении. Обе стороны заняли выжидательную позицию, за два дня не прозвучало ни одного выстрела. Но осажденные в Нойенбурге отдавали себе отчет в том, что они находятся в мышеловке, из которой невозможно ускользнуть, если им не будет предоставлена помощь снаружи. Если бы их не защищали стены замка, жителям Вюрцбурга не составило бы труда обезоружить их и выбросить из города. Противники, не теряя бдительности, ждали, что будет дальше.
Настал пятый день. Объединенные в отряды горожане занимали свои позиции. Элизабет, Грет, Жанель и Анна также сидели за одной из баррикад. Первая половина дня прошла без происшествий. Анна зевнула, ночью она мало спала, так как один поздний клиент претендовал на ее услуги и оказался довольно требовательным. Поэтому, закутавшись в накидку, она прислонилась к столешнице, торчащей из баррикады, и закрыла глаза.
— Я даже предположить не могла, что осада это так скучно. Разбуди меня, если что-то случится!
Ей не пришлось долго ждать — внезапно на крепостной стене появился Рабан Гофварт, комендант Нойенбурга, в сопровождении двух грозного вида воинов со щитами, которые внимательно осматривались, на случай если кто-нибудь из жителей Вюрцбурга решится предательски выстрелить в него.
— Я хотел бы поговорить с тем, кто осуществляет здесь командование и может принимать решения. Позовите бургомистра Буке или настоятеля фон Ротенгана — или их обоих, если они принимают решения сообща.
Глава Вагенкнехт в старых доспехах, видавших не одно сражение, вышел вперед.
— Что вам от них надо? Я не буду гонять их через весь город только для того, чтобы зря потратить их время. Наши требования вам известны! Вы готовы капитулировать?
— Я буду говорить об этом только с настоятелем или бургомистром, —
Анна сразу же проснулась, и девушки с нетерпением следили за спором.
— Ну хорошо, — замялся глава. — Если вам есть что сказать, я прикажу позвать их, но предостерегаю вас от какого-либо коварства! Для нас это пройденный этап!
После этого предупреждения собеседники скрылись: один — за стеной, другой — за баррикадой.
— Хайнц, ты пойдешь к «Зеленому дереву» и приведешь бургомистра, — обратился глава Вагенкнехт к арбалетчику. — Если его там не окажется, тебе придется найти его. Скажешь, что Гофварт хочет провести переговоры. А ты, Гильг, пойдешь в собор и спросишь там первого встреченного священника, где найти настоятеля. Он тоже должен прийти. Если он захочет, то может взять с собой пару человек, которым доверяет. Большинство советников здесь на своих постах.
Мужчины кивнули и, повесив на плечо арбалеты, быстро ушли. Прошло примерно полчаса, хотя девушкам показалось, что целая вечность, прежде чем появился бургомистр в сопровождении Ганса Майнталера и Георга Шпана, а вскоре и настоятель Антони фон Ротенган, его суперинтендант Рейхард фон Мосбах и два каноника, фон Грумбах и фон Векмар. Если члены городского совета явились в снаряжении или, по крайней мере, в кожаных камзолах, то представители капитула пришли в длинных, дорого расшитых нарядах.
Настоятель смело вышел вперед. Казалось, что удар из засады ему не страшен. Или он просто не мог себе представить, что простой человек осмелится лишить жизни высокопоставленного священнослужителя?
— Я не верю никому, кто давал клятву верности епископу фон Брунну, — прошептала Грет, мысли которой, по всей видимости, сходились с мыслями Элизабет.
Суперинтендант и каноники фон Грумбах и фон Векмар последовали за настоятелем. Если Ганс фон Грумбах с прямой осанкой и высоким ростом производил впечатление, то маленький толстый фон Векмар, дважды споткнувшийся о край своего плаща, казался неуклюжим и трусливым. Казалось, что Ганс фон Грумбах не ведает страха. Он осмотрелся вокруг и вернулся взглядом к коменданту Нойенбурга.
Элизабет была уверена, что на какое-то мгновение его взгляд задержался на ней и он ее узнал. По ее телу прошла дрожь.
Советники и бургомистр со сверкающим мечом в одной руке и опущенным копьем в другой вышли вперед.
— Комендант Рабан Гофварт, вы обратились к нам с просьбой провести переговоры. Мы собрались, поэтому говорите, а мы послушаем. Но не вздумайте тратить наше время на просьбы, угрозы или отговорки. Наши требования вам известны. Мы не отступим, пока они не будут выполнены!
Рабан Гофварт откашлялся и заговорил так громко, чтобы его все слышали:
— Вы требуете ключи от города и передачу замка. Хорошо. Но как мы сможем отступить, если вы осадили нас со всех сторон? Мы не выйдем из укрытия, пока ваши пушки и десятки арбалетов направлены на нас. Мы не сможем покинуть город даже через маленькие ворота, так как ваши люди только и ждут этого, чтобы напасть на нас. Вы сами препятствуете передаче замка!
Каноники и советники посмотрели друг на друга. На их лицах читалась не то насмешка, не то возмущение.