Святой конунг
Шрифт:
Глаза Сигрид слипались от усталости, когда она возвращалась домой; она провела возле постели священника Йона не одну бессонную ночь. Она пошла на кухню и дала служанкам распоряжения по хозяйству, после чего отправилась спать.
Но, несмотря на усталость, заснуть она не смогла; она все еще слышала крики священника Йона. И ей казалось, что эти крики смешиваются с другими криками — криками людей, напуганных чем-то или изнемогающих от скорби и боли. Перед ее мысленным взором прошла целая вереница страждущих, кричащих людей. И, уже засыпая, она вспомнила, что Кальв сказал ей однажды, что Бог столь же мстителен, как и святой Олав…
Ложась в постель, Кальв разбудил ее.
— Ты и дальше собираешься спать в одежде?
Вскочив, она некоторое время стояла, оправляя юбку, а потом принялась раздеваться.
— Ты голодна? — спросил он. — Ты не ела целый день.
И только когда он сказал это, она поняла, как проголодалась.
— Да, — ответила она. Она снова стала надевать юбку, решив сходить в кладовую и найти там что-нибудь съестное. Внезапно она замерла и сказала: — Я боюсь идти ночью одна по двору, зная, что в каморке лежит мертвый священник Йон.
— Я схожу с тобой.
Но даже идя рядом с Кальвом, Сигрид не осмеливалась взглянуть в сторону дома, в котором лежал священник.
Когда они подошли к кладовой, Кальв тоже решил, что проголодался. И они взяли с собой хлеб, сыр и бочонок пива.
Во время еды они сидели и разговаривали.
В последние годы их отношения переросли в настоящую дружбу. Они говорили друг с другом о своих радостях и невзгодах; и они редко принимали теперь решение, не посоветовавшись друг с другом.
На этот раз Сигрид рассказывала о смерти священника Йона. Запивая хлеб с сыром пивом, она то и дело бросала взгляд на Кальва, слушавшего ее рассказ. В бороде у него застряли крошки, время от времени он чесал себе затылок.
— Поискать у тебя вшей? — спросила она.
— Это было бы хорошо, — ответил он.
— Ты еще более голоден, чем я, — сказала она. Кальв, проглотивший большую часть еды и питья, улыбнулся.
— У меня был длинный день, — ответил он, тяжело вздохнув, и, пододвинувшись к ней поближе, наклонил голову.
Некоторое время они молчали. Потом он снова заговорил.
— Я собираюсь съездить на неделю в Каупанг, — сказал он. — Король ждет и тебя тоже. И мне бы хотелось, чтобы в этот раз ты и дети отправились вместе со мной.
Сигрид была явно не в восторге от этого предложения.
— Мне нечего делать в Каупанге, — сказала она. — Если король там, Сигват Скальд наверняка тоже поблизости; ты хочешь, чтобы он познакомился с Суннивой?
— Я не собираюсь приглашать его в гости, — сухо заметил Кальв.
— Почему ты хочешь, чтобы мы поехали с тобой?
— Никогда не знаешь, что случится завтра, — задумчиво произнес он. — Может случиться такое, что я вынужден буду бежать из страны, и тогда мне хотелось бы взять вас с собой. Я думал также взять с собой на юг часть денег, на тот случай, если мы не сможем вернуться сюда.
Сигрид уронила руки.
— Не хочешь ли ты сказать, что король намерен лишить тебя жизни?
— Не король, — ответил он серьезно. — Он всего лишь пятнадцатилетний юнец и дает управлять собою другим. Власть принадлежит тем, кто теперь окружает его, и им этого мало. И чем меньше власти у меня, тем больше ее у них. Кстати, вряд ли они сейчас намерены убить меня. Но они могут потребовать выкуп, превышающий тот, который я в состоянии заплатить.
Сигрид похолодела; она сразу ничего не могла ему ответить.
— Ты думаешь, что нам придется уехать отсюда? — тихо спросила она.
— Нет, — ответил он. — Я так не думаю. Но, может быть, оставаться здесь еще хуже. Ведь тот, кто стоит за всем этим, не захочет лишиться этой усадьбы и всех наших домов. Эйнар Тамбарскьелве не забывает о том, что Тронд происходит из рода Ладе и, возможно, когда-нибудь он или его сын станут наследниками этого рода.
Они прибыли в Каупанг незадолго до дня летнего солнцеворота. Сигрид не была там почти год и теперь удивлялась, как разросся за это время город.
Но ее не покидало беспокойство с тех пор, как Кальв сказал, почему он хочет взять ее с собой. Ее уже не радовала, как прежде, прогулка в гавань, когда там появлялся чужеземный корабль с товарами на борту; или прогулка по мастерским и торговым лавкам в поисках новых украшений.
В городе было оживленно, и в ожидании приезда короля прибывало все больше и больше народу.
Через несколько дней в гавань вошел королевский флот. Кальв пошел встречать короля, а Сигрид осталась дома; и только поздно вечером, когда он вернулся, она узнала, как обстоят дела.
Она сидела и ждала его, и когда он вошел, она поняла по выражению его лица, что встреча эта его не обрадовала.
— Король? — сказал он, когда она спросила его о нем. — Я почти не говорил с ним.
Взяв пивной бочонок, который она поставила специально для него, он основательно приложился к нему, прежде чем лечь в постель.
Сигрид была удивлена, когда через несколько дней получила от Бергльот дочери Хакона приглашение навестить ее. Она решила посоветоваться с Кальвом. Он сказал, что ей нужно пойти, но только навострив уши и закрыв, по возможности, рот.
Но Сигрид была удивлена еще больше, когда Бергльот захотела поговорить с ней наедине.
Как обычно, Бергльот сразу приступила к делу.
— Вряд ли для тебя является тайной то, что Эйнар делает все, чтобы уничтожить Кальва, — сказала она.
— Вряд ли… — ответила Сигрид. У нее перехватило дух от прямоты Бергльот.
— Он никогда не принимал всерьез договор, заключенный с Кальвом в Каупанге перед их совместным отплытием на Восток, — продолжала Бергльот. — Он пошел на то, чтобы разделить на равных власть с Кальвом, только потому, что вынужден был сделать это. Я вызвала тебя сюда, чтобы обсудить это. Большинство женщин имеют власть над своими мужьями; и меня очень удивило бы, если бы ты не имела такой власти над Кальвом… Даже несмотря на то, что однажды он уехал из страны, не сказав, куда собирается, — добавила она с улыбкой.