Святой Вроцлав
Шрифт:
— Да, огонь.
Эва Хартман сражалась сама с собой; она инстинктивно прикрывалась одеялом, чтобы спрятать собственное тело. Через какое-то время она сориентировалась и одеяло чуточку сдвинула, а потом и полностью. Но рука тут же стремилась к низу, к пододеяльнику, чтобы закрыться снова. До девушки дошло, что не только Адам обращается к ней иначе, чем к другим. Она и сама изменилась. У нее остались только простейшие слова.
— И что с нами будет?
— Мы спасемся. Если только нам удастся добраться до Святого Вроцлава.
Эва погладила Адама по лицу.
— Тогда почему бы нам не отправиться уже сейчас?
— Я обязан спасти столько людей, сколько смогу.
— Зачем? Разве не будет лучше, чтобы они пропали? Чего хорошего они для тебя сделали?
Адам оперся на
— Не знаю, — признался он. — Так мне было сказано.
Иначе он не мог, тут я знаю лучше других. Эва собирала мысли Адама в слова, как будто бы вкладывала руки в его голову и наводила там порядок.
— Ну подумай только, что тут говорить, — теперь она крепко обняла парня, ее рука была толщиной с его шею, — это место только для нас двоих. — Весь массив, черный и тихий; мы могли бы там жить. Адам, зачем сражаться, мучиться; ты только представь — Святой Вроцлав для нас одних. А они пускай посдыхают! Все! — стиснула Эва кулак. — Никто не заслужил! Никто! Они же тебя предадут! И при первой же возможности продадут.
— У меня есть монета.
— Монета… Адам, ты только подумай, подумай, — Эва не верила собственным словам, хотя они и казались ей красивыми. — А что если Бог создал Святой Вроцлав только лишь для нас двоих?
— Монета, — ответил ей Адам.
— Зачем ты все это делаешь?
Парень не отвечал. Съежился в себе самом. Проблема охватила его и начала открывать, глубоко под кожей, слово за словом, событие за событием, пока он не начал говорить уже от себя: Адам рассказывал Эве о Святом Вроцлаве, месте вне времени, которое будет существовать даже тогда, когда выгорит последняя звезда; о тепле внутри черных стен, о громадных пространствах, до которых докопались обитатели Святого Вроцлава. Там, говорил он, имеются гигантские залы, заполненные цветами, что растут на могилах; там имеется маленькое солнце, и дуют морские ветры; ты заходишь и сбрасываешь с себя страдание, а ты можешь лишь глянуть, как оно трепещет за тобой словно хвост ящерицы. Там нет ни дня, ни ночи — только вечный рассвет.
Еще говорил он об огне, который все вокруг, дома и деревья, испепелит, людей же превратит в ничто одним своим поцелуем; Великий Бабах над всем миром, истинное величие уничтожения. Адам сам верил в это и видел это: мгновение вспышки, багровая волна, оббегающая весь земной шар. Все надежды окажутся тщетными, — говорил он, — мы ничего не успеем сделать, помимо того, чтобы найти убежище.
Эву все эти рассказы никак не интересовали, ибо подобные вещи не происходят. Достаточно подумать и взвесить слова. Вот она и взвешивала слова, радуясь тому, что у нее имеется Адам, а еще размышляя над тем, как бы тут на Святом Вроцлаве подзаработать.
В некоторых других городах тоже появились свои святые места, еще же всю Польшу охватила странная мания сдирать штукатурку. Дети таким вот образом калечили детские сады, молодежь — школы, а студенты вместе с научными кадрами — институты с университетами. Если бы прошлись по какой-угодно лестничной клетке, то из-за каких-нибудь дверей до ваших ушей донеслись бы шаркающие звуки. Иногда и-за этого случались и скандалы, как в случае одного несчастного типа, который полностью содрал штукатурку с аттика костела Матери Божьей — Королевы Мучеников в Кутно. Схваченный на горячем, он объяснял, что хотел показать всем, будто бы Господь Бог в его приходе проживает в гораздо большей степени, чем во всех других.
Случались совершенно удивительные вещи. В Кракове появился тип, убежденный, будто бы в купленном им шкафу поселился ангел, и в действительности внутри шкафа размещается дворец, выполненный из золота 785 пробы и инкрустированный бриллиантами.
На Поморье, неподалеку от Тчева, выловили рыбу-епископа. Необычное существо имело чуть больше метра роста, темно-пурпурную чешую, огромное пузо и странной формы султан на голове. Животное еще жило, трепетало, как и всякая иная рыба, а треугольный плавник попеременно указывал то на небо, то на землю. Кто-то, еще обладавший остатками ума в голове, в конце концов, посоветовал бросить это чудо снова в море, только рыба
Откуда-то появились кучи чудесных предметов, подаренных иными расами, космическими пришельцами или ангелами. Кто-то самовоспламенился, кто-то ходил по воде; люди левитировали или плевались ртутью. Я отгрыз больное крыло птицы; она жива и ужасно мне благодарна.
Глава пятая
Чудо жестокости
Некоторые люди настолько ужасны внешне, что я не могу о них писать. А если даже и могу, то отмазываюсь от этого, пробираюсь между словами пригнувшись, и потому только сейчас — чем позднее, тем лучше — Люцина с Беатой возвращаются в нашу историю. Я частенько их видел: пару высоких, худощавых девушек. У Люцины были неплохие ноги, она носила юбку в облипочку, выше колен. К этому необходимо прибавить колготы с люрексом, темные жакеты, и могу на что угодно поспорить — волосы у нее были накладные — настоящие никогда не бывают такими густыми, длинными и вьющимися.
У Беаты ноги были кривые, а волосы редкие. Она носила подшитые джинсы, волосы подстригла коротко и хвасталась стоячей и обработанной перекисью щеткой. Полноту губ она подчеркивала глубоким красным тоном губной помады, а более всего ей нравилось демонстрировать грудь — крупную, но бесформенную. Она запихивала ее в бюстгальтер с косточками, но под тонкой материей подшитой по мерке блузочки сиськи хлюпали, что твой холодец.
Я чувствовал, что обязан помочь им перейти через улицу или показать, как переставляют дату в мобильном телефоне. Отвратительными и гадкими они были изнутри, как будто бы под светлой, пропитанной косметическими средствами кожей все успело прогнить и испортиться. Мы жили в странные времена, так что, вполне возможно, все так и случилось.
Беата завидовала Люцине, для которой адвокат Фиргала снял однокомнатную квартирку на Швидницкой [59] . Жить она там не могла по причине страха перед отцом — крупным акционером нескольких вроцлавских фирм — зато местечко было в самый раз для вечеринок в конце недели или для того, чтобы пересидеть несколько скучных уроков, когда кафе еще не работают, когда на улице холодно или льет дождь.
Люцина мечтала о карьере юриста — она смотрела «Элли МакБил» [60] , обещая себе, что когда-нибудь станет такой же умной и худой. Она представляла собственный обвиняющий палец, пришпиливающий насильников и убийц словно грязных мотыльков — на три пожизненных, в тюремную камеру — и в то же самое время, совсем даже наоборот, в качестве блестящей пани адвокат она спасала от тюряги дилеров и платных убийц с внешностью Павла Делонга [61] . Отец выкупил ей несколько десятков часов практики в адвокатской канцелярии, где после школы она варила кофе и всех раздражала. Это была канцелярия адвоката Фиргалы.
59
Улица в самом центре Вроцлава. — Прим. перевод.
60
Комедийно-драматический сериал американских кинематографистов «Элли МакБил» выпущен в жанре мелодрамы, комедии, музыкального фильма, фэнтези в 1997 году и рассказывает о молодой девушке — адвокате Элли и ее проблемах в личной жизни.
61
Pawel Delag.. Польский актёр. Родился 29 апреля 1970 года в Кракове, Польша. В 1993 году окончил Высшую театральную школу им. Людвика Скольского в Кракове. С 1993 года — на театральной сцене. Играл в театрах Варшавы, Кельце, Вроцлава. Дебютировал в фильме Стивена Спилберга «Список Шиндлера» (1993). Павел Делонг — один из самых популярных польских актеров нового поколения в России и странах СНГ. Активно снимается в России, Беларуси, Украине, Франции. Фильмы: «Кво Вадис», «В июне 41-го»… — Википедия.