Святые в истории. Жития святых в новом формате. IV–VII века
Шрифт:
Противниками монофелитства стали иерусалимский патриарх Софроний, многие западные епископы. В письмах к патриарху Сергию и патриарху Киру патриарх Софроний умолял их отказаться от выражения «одно действие» как не православного.
Но патриарх Сергий действовал с присущей ему активностью, используя все государственные связи и влияние на императора Ираклия. Ему удалось привлечь на свою сторону и римского папу
Гонория, который увидел в монофелитстве некий примирительный компромисс.
Вскоре патриарх Сергий составил особый эдикт – Эктесис («Изложение веры»), под которым подписался император Ираклий и он сам. Таким образом, монофелитская ересь получила статус государственной доктрины.
В конце 638 года Эктесис был вывешен в Константинополе на стене храма Святой Софии для чтения народом и принятия всей Церковью.
После смерти императора Ираклия, патриарха Сергия и римского папы Гонория начался пересмотр Эктесиса, особенно на западе, и Максим Исповедник принял в этом процессе самое непосредственное участие. На протяжении последующих лет его позиция по отношению к монофелитству оставалась неизменной, и теперь у него появилась возможность публично ее озвучивать.
В 645 году он выступил на публичном диспуте против Пирра, бывшего константинопольского патриарха, одного из главных идеологов монофелитства. Запись этого спора является важным историческим свидетельством о монофелитской смуте. Монофелитство было осуждено несколькими церковными поместными соборами в Африке.
Вскоре игумен Максим переехал на запад, в Рим, где у него было больше единомышленников.
В 649 году в Риме новый понтифик папа Мартин созвал собор, на который прибыли 105 епископов из Италии, Сицилии, Африки и Сардинии, а также 37 греческих архимандритов, епископов и монахов. Собор открылся в храме Спасителя рядом с Латеранским дворцом, отчего получил название «Латеранский». На нем было осуждено монофелитство и преданы анафеме его защитники.
Максим Исповедник тоже неоднократно выступал на соборе. Он сделал подборку свидетельств против монофелитства по материалам предыдущих соборов и высказываниям признанных Отцов Церкви, его доводы были очень компетентны и убедительны.
Но если на западе монофелитская ересь была осуждена, то на востоке – наоборот, она считалась чем-то вроде государственной религии и даже «веры отцов». Особенно при внуке Ираклия Константе (он вошел в историю с уменьшительным именем «Конст»), который развернул борьбу с противниками монофелитства.
Примерно за год до Латеранского собора по инициативе императора Константа Эктесис был снят со стены храма Святой Софии и вывешен новый указ – Типос, составленный константинопольским патриархом Павлом. Этим документом запрещались всякие дискуссии по поводу количества воль и энергий во Христе.
«Воспрещаем всем нашим подданным католикам спорить впредь каким бы то ни было образом об одной воле и одном действии, о двух действиях и двух волях, и чтобы содействовать единству Церкви и отнять всякий предлог у желающих спорить без конца, мы повелеваем снять прибитые пред дверьми Великой церкви этого царствующего города папирусы, касающиеся этого вопроса. Кто дерзнет противиться этому повелению, будет подвергнут тяжкой каре» (Цит. по: Ю. А. Кулаковский. «История Византии»).
А после Латеранского собора, который утвердил учение о двух энергиях и волях во Христе, осудил Эктесис и Типос, а также предал анафеме ряд монофелитов, среди которых оказались Кир Александрийский и константинопольские патриархи Сергий, Пирр и Павел, начались уже и преследования. В 653 году римский папа Мартин был арестован и отправлен в ссылку на остров Накос, где больше года провел в тюрьме. Затем его доставили в Константинополь.
Три месяца длился суд – папу обвиняли в измене императору, били и держали в темнице вместе с преступниками, ожидавшими смертной казни. Затем папа Мартин был отправлен в ссылку в Херсонес, в Крым, где скончался 16 сентября 655 года и был погребен в храме в честь иконы Божией Матери Влахернской.
Следующим «государственным изменником» стал Максим Исповедник, который был вызван из Рима в Константинополь.
Как только судно, на котором плыли авва Максим с учениками, причалило к Константинополю, на корабль явились послы с царскими указами и отряд гвардейцев. Был зачитан приказ из дворца немедленно взять Максима с учениками под стражу, после чего «взяли их с корабля неодетыми и необутыми и, разделив друг от друга, стерегли их в разных помещениях».
Сохранился уникальный документ того времени под названием «Изложение прения, бывшего в секретном помещении дворца между господином аввой Максимом и бывшими с ним (учениками), с одной стороны, и начальником – с другой», благодаря которому известны многие подробности суда в мае 655 года над Максимом Исповедником и его учениками.
Игумена Максима несколько дней держали в тюрьме, затем привели в один из дворцовых залов, где собрался сенат и большое число знатных горожан, и поставили перед восседавшими.
Сакелларий (церковное должностное лицо), который вел заседание, с «великим гневом и яростью» задал подсудимому первый вопрос:
– Христианин ли ты?
– Благодатью Христа, Бога всяческих, я христианин, – ответил игумен Максим.
– Это неправда! – воскликнул сакелларий.
После чего между ними состоялся такой диалог.
– Ты говоришь, что я не христианин, но Бог говорит, что я есмь и остаюсь христианин, – сказал Максим Исповедник.
– Но если ты христианин, то зачем ты ненавидишь царя?
– Но откуда это известно? Ведь ненависть есть скрытое расположение души, равно как и любовь.
– Из того, что ты сделал, всем стало ясно, что ненавидишь царя и его управление, ведь один ты предал сарацинам Египет, Александрию, Пентаполь, Триполь и Африку.
– Но какое этому доказательство?
Да и любой бы удивился, услышав такое заявление: Максима Исповедника обвиняли в том, что из-за него началось великое арабское завоевание!
После смерти Магомета арабы стали претворять в жизнь его идеи, и к середине VII века многие византийские земли уже стали частью огромной арабской исламской империи. Вот только какое отношение к этому имел простой византийский монах?
Нашелся свидетель, который знал это. Некий пресвитер Иоанн вспомнил следующее: когда двадцать лет назад император Ираклий велел претору Нумидии взять войско и идти в Египет против сарацин, тот обратился к монаху Максиму, как к святому человеку, чтобы он высказал свое мнение по поводу предстоящего похода. И авва Максим написал ему в письме, что Богу не благоугодно содействовать Римскому государству при царствовании Ираклия и его рода.