Связанные Долгом
Шрифт:
Я встала и медленно, неуверенно начала раздеваться, оставляя свою одежду разбросанной по полу.
Я включила душ и шагнула под струю горячей воды, закрыв глаза и наконец позволив рыданиям сотрясать мое тело.
Я прислонилась к душевой кабинке и медленно скользнула вниз, пока не села на холодный мраморный пол. Я крепко прижала ноги к груди и заплакала.
Плакала за Антонио, за мальчика, с которым выросла, за мужчину, которого когда-то любила, за того, ради кого я уже однажды предала свой Наряд.
Я выбрала Данте и выберу его снова. Он был моим мужем, он являлся отцом моего будущего ребенка, он был человеком, которого я любила, даже если он никогда не давал мне повода.
Я уткнулась лицом в ноги, мне было так больно, так больно, что я не могла этого вынести. Теперь на моих руках была кровь. Я заплакала еще сильнее.
* * *
Вот как Данте нашел меня. Я не была уверена, сколько времени прошло, и как долго его не было. Я дрожала, кожа сморщилась и покраснела от горячей воды.
Данте постоял в дверях пару мгновений, наблюдая за мной, прежде чем направиться в душ. На нем не было той одежды, в которой я видела его в последний раз. Он переоделся. Должно быть переоделся.
У меня перехватило горло. Я смотрела на него, дрожа и тихо плача.
Он потянулся в душ, все еще полностью одетый, и выключил воду. Его холодные голубые глаза остановились на мне, когда я съежилась на полу. В его лице было беспокойство и сочувствие, пронизанное чем-то грубым и темным. Я не могла пошевелиться.
Он наклонился, просунул руки под меня и медленно выпрямился, прижав меня к своей груди, намочив свою дорогую рубашку. Мои пальцы почти отчаянно вцепились в его плечи.
Он осторожно поставил меня на пол, но не отпустил. Я не была уверена, что смогла бы стоять самостоятельно.
Он схватил полотенце и начал неторопливо вытирать меня, его глаза следили за его руками, когда они терли пушистую ткань по моей коже.
Я прижалась лицом к изгибу его шеи, впитывая знакомый запах, теперь смешанный с порохом и кровью.
Кровь. Сладкий и металлический. Кровь, так много крови.
— О Боже, — выдохнула я, и задохнулась, но не могла дышать.
Данте снова поднял меня на руки и отнес в спальню, где опустил на кровать. Он снял ботинки и лег рядом со мной, баюкая мое лицо, пока мой безумный взгляд не остановился на его напряженных глазах.
— Шшш, Вэл. Все хорошо.
Но не было ничего хорошего, не могло быть.
— Я убила его. — я крепко зажмурилась от образов, который создавал мой разум, но они были еще более яркими на фоне черного полотна моих закрытых век. — Я убила его, — повторяла я снова и снова, пока не засомневалась, то ли слова все еще слетали с моих губ, то ли эхом отдавались в ушах.
— Вэл, — твердо сказал Данте, его пальцы на моем лице напряглись. — Посмотри на меня.
Я открыла глаза, глядя на прекрасное лицо моего мужа. Красиво холодного. Ни тени сожаления.
— Ты поступила правильно.
Разве? Иногда было трудно увидеть грань между правильным и неправильным из-за всех смертей и крови, покрывающих путь мафии.
— Ты сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить меня. — его пальцы погладили мой подбородок. — Я никогда этого не забуду. Никогда.
— Я говорила тебе, что ты можешь доверять мне, — прошептала я.
— Я знаю, и я доверяю.
Я хотела верить ему, но он все еще ничего не говорил о нашем ребенке, все еще не признавал, что он его, что он был неправ, обвиняя меня в измене. Слишком гордый, слишком упрямый.
Должно быть, он с самого начала знал, что ошибается, потому что если бы он действительно думал, что я ему изменила, он бы перевернул небо и землю, чтобы найти человека, который прикоснулся ко мне. Я не хотела думать об этом, но поскольку мой разум уклонялся от одной болезненной темы, он зацепился за следующую.
— Ты узнал имена других предателей?
Данте мрачно кивнул.
— Да. Я совершенно уверен. Энцо и еще несколько человек сейчас заботятся о менее важных крысах.
— Что...что ты сделал с Антонио? — я знала, что не должна спрашивать.
Это не изменит ничего к лучшему. Это только подольет масла в огонь моей вины.
Данте покачал головой.
— Он мертв, Вэл.
— Я знаю, но что ты с ним сделал.
— Если тебя это утешит, я сосредоточил свое основное внимание на Раффаэле. Антонио погиб быстрее, чем любой другой предатель.
На глаза навернулись слезы.
— Спасибо тебе.
В каком извращенном мире мы жили, что я благодарила своего мужа за то, что он быстро убил моего первого мужа, за то, что он свел пытки к минимуму.
Мир крови и смерти. Мир, в котором наш ребенок родится и вырастет, и, может быть, однажды, если он будет мальчиком, он пойдет по стопам Данте и будет убивать и мучить других, чтобы оставаться у власти. Бесконечный круг крови и смерти.
Данте посмотрел мне в глаза.
— Вэл, ты меня беспокоишь.
Я подняла голову и прижалась своими скользкими от слез губами к Данте. Он не отстранился, только смотрел на меня, нахмурив брови. Я отодвинулась на пару дюймов, мои пальцы запутались в его волосах, мои глаза умоляли.
— Пожалуйста, — тихо сказала я. — Займись со мной любовью. Только сегодня. Я знаю, что ты меня не любишь. Притворись, только на сегодня. Хоть раз обними меня.
Обеспокоенный — не самое подходящее слово для описания взгляда Данте, но это было единственное, что пришло мне на ум.