Сын дракона, внук дракона
Шрифт:
Его преосвященство (он же генерал-рэкетмейстер Торквемада, как вам угодно) сдержанно возразил:
— Может, не стоит торопиться? Мы ведем обработку заблудших душ форсированными методами, и результаты не замедлят сказаться. Отпускать на сторону людей, посвященных во многие секреты нашего ордена мне представляется крайне неразумным и даже рискованным. Я не верю в подписки и расписки. Человек слаб.
Малюта криво ухмыльнулся.
— Не богоспасательными речами вы их потчуете?
— Конечно нет. Растление душ обеспечивают заложенные в тайники труды отцов марксизма-ленинизма. Я не знаю другого столь мощного средства. —
Тут и Железный Генрих не выдержал:
— Это верно! Даже прусская казарма — перепившийся бордель по сравнению со счастливыми фаланстерами Сен-Симона и Фурье. А такой порядок может обеспечить только сила. Впрочем, толпа любит насилие.
— Злобная клевета, — прошипел Андропов. — И вообще, я не понимаю, ваше преосвященство: вы спасаете души или наоборот, губите их?
Торквемада снисходительно возразил:
— Господу нет столько радости о десяти праведниках, как об одном обращенном грешнике. Мы даем заблудшему возможность вернуться на дорогу справедливости и тем самым радуем Бога.
— Оригинально… — покрутил головой Малюта.
— Молчать! — рявкнул я, изрыгнув пламя. Все моментально притихли. — Не хватало мне склок прямо здесь! Я задал конкретный вопрос, ждут ваших ответов и советов.
Малюта метнул презрительный взгляд на остальных и решительно отрубил:
— Нет, не сумеем! Кандидатов много, но это совершенно сырой материал! Они даже представления не имеют, что такое дыба, я не говорю уже об испанском сапоге или… Не готовы к нашей работе. Ведь мы не держим тупых костоломов, нам потребны мыслящие работники! А с такими туговато.
Андропов, успокоившись, подтвердил:
— Так точно. Но если пошарить по могилам моих бывших сотрудников, то полагаю…
— Я тоже оставил хорошее наследство, — ревниво проворчал Торквемада.
Я покивал. Не то они говорили, не то.
— Благодарю вас. Но любое из ваших предложений требует времени. А вот его-то в нашем распоряжении как раз не осталось. Поэтому я принимаю следующее решение. — Все четверо насторожились. — Еще более форсировать обработку личного состава. А Юрию Владимировичу обеспечить незамедлительную трансформацию всех оставшихся людишек в наших людей. — Может изысканного стилиста Грэма Грина и покоробила бы такая фраза, но сотрудник СИС Грэм Грин был бы восхищен изяществом найденного решения. — Отец Томас, вы помогаете ему! Генрих, переоформляйте личные дела. Малюта! Ни одного шороха вокруг операции.
Они вскочили и щелкнули каблуками.
— Переходим ко второму вопросу. Во время акции против наших друзей мы встретились с довольно зловещими признаками. Малюта, к вам доставлен полуголова приказа черной магии ГРУ Бекбулатов. Узнать все! Они, кажется, стакнулись с князем тьмы…
Андропова еще раз перекосило. Какая слабая натура у бывшего председателя КГБ.
А что происходило далее — сугубая государственная тайна.
Отпустив заместителей, я вытер взмокший лоб и с наслаждением расстегнул китель. Я чувствовал себя просто выпотрошенным и, прежде чем приступать к дальнейшим делам, хотел немножко
Осторожное поскребывание насторожило меня.
— Кто там? — вяло спросил я. Сил оставалось лишь на то, чтобы схватить неизменный «Скорпион» и крестик. Даже в собственном кабинете нет покоя от ворогов. Бди!
Но это всего навсего вернулся Зибелла.
— Тебя мне не хватало, — простонал я. — И так неприятностей выше головы.
Зибелла сочувственно покивал.
— Готов поспорить, что у тебя напоследок тоже припасена какая-то отменная гадость.
Полное согласие.
Я пригорюнился. Ни секунды покоя, просто не дают расслабиться.
— Ладно. Давай сюда свой подарочек.
Отдышаться я сумел только пять минут спустя. Все видим, ко всему готовы, но…
— Молчать! — приказал я Зибелле. — Держи язык за зубами, иначе живым поджарю. Если кто-нибудь пронюхает — его не спасет ничто.
Зибелла в этом не сомневался.
— Но ведь мы не допустим.
Разумеется, просто не имеем права.
— А что, если он зайдет слишком далеко? Рано или поздно тайное выплывет наружу.
Последствия непредсказуемы.
— Нам ведь тоже несдобровать.
Это точно.
Я вконец осатанел.
— Ты что все поддакиваешь?! Я и без тебя превосходно понимаю, как скверно сложились дела. Лучше подскажи, как быть. Сейчас ох как дорог полезный совет.
Зибелла, увы, предложить ничего не мог.
— А если его осторожно предупредить? Ты не возьмешься?
Нет, рисковать горностай не желал.
Ладно, запомним. Я на мгновение задумался, но тут же просиял. Все гениальное просто.
— Оберста ко мне!
После очищения орбитальных станций гремлин наотрез отказался оставаться там и околачивался бездельным обычаем по коридорам и кабинетам Управления. Если же учесть налаживающиеся у меня контакты с дикими гремлинами, его положение и вовсе приобретало характер скандальной двусмысленности. К своим он вернуться не мог, чужие тоже не спешили принять. Вот и болтался бедолага, как цветок в проруби. Для него печально, для меня отлично! В преданности Оберста сомневаться не приходилось, он мне обязан жизнью и выбирать ему не приходится.
— Вот и действуй соответственно, — приказал я Зибелле. — А я уже опаздываю.
Дожевывая на бегу засохший бутерброд, я помчался в технический отдел. Задунайский, наверное, заждался. Хотя, как вурдалак вежливый, не скажет ни слова, не моргнет даже.
Волкодлак-Задунайский встретил меня широкой улыбкой, ни единым знаком не дав заподозрить, что он обижен получасовым опозданием.
— Прошу прощения, полковник, — счел необходимым извиниться я.
— Срочное и чрезвычайное совещание. Нам предстоят великие дела.
— Знаю, — кивнул Задунайский.
— Уже?
— Конечно. Если вызывают всех четырех замов одновременно, готовится нечто из ряда вон.
Я досадливо крякнул.
— Сколько привидений — столько трепачей. Любая новость летит со скоростью сквозняка.
Задунайский улыбнулся еще шире и промолчал.
Я кое-как перевел дух.
— Все ли у вас готово — не спрашиваю, и так знаю, что готово. Может, не будем терять время и начнем?
— Как прикажете, — ответил Задунайский.
— Тогда включай.