Сын лекаря
Шрифт:
– Не стоит благодарности, оли, - легкомысленно махнул рукой я.
– Жить гораздо легче, когда рядом есть кто-то живой, даже если это враг. Не уверен, что смог бы проснуться, будь я здесь один.
– И все-таки я чувствую себя обязанной. Обещаю, что если мне представится такая возможность, я окажу тебе такую же услугу.
– Приятно слышать, оли, - не стал спорить я. А сам подумал, что это все как-то слишком пафосно. Окажет она мне услугу. Никогда мне не понять первородных. Даже оли Лэтеар, которая вроде чуть более нормальна, чем большинство из них.
Следующие несколько дней были до омерзения похожи один на другой. Мы брели по каменистой равнине, собирая пучки травы, которые попадались нам по дороге. За пару
– Это неприлично!
– возмутилась она, когда я молча накинул на нее край своего плаща.
– Для представителя народа первородных вы слишком много говорите о приличиях, оли!
– Если большинство соплеменников потеряли представления о морали, это не значит, что я такая же, как они! Иначе мне не пришлось бы от них убегать.
– Не путайте мораль и ханжество, оли, - возмутился я. Неужели вы всерьез считаете, что я сейчас начну к вам грязно приставать?
– Даже не думала об этом. И все равно...
– я почувствовал слабину, и усилил давление.
– Оли Лэтеар, сейчас вопрос не в вашей извращенной брезгливости, а в нашем выживании. Я сегодня утром проснулся с большим трудом. И с еще большим трудом мне удалось вас разбудить. Не уверен, что нам с вами удастся повторить такой же трюк еще раз. Мы, конечно, немного отогрелись, но костра на всю ночь не хватит. В конце концов, вы же не постеснялись бы улечься, прижавшись к боку какой-нибудь коровы? Так считайте, что я и есть эта самая корова. Вы, кажется, примерно это и пытались доказать мне при встрече.
– Я уже давно убедилась, что люди не менее разумны, чем первородные. По крайней мере, один мой знакомый человек. Правда, это не мешает ему оставаться грубияном, - сердито проворчала девушка, но возмущаться перестала. И даже поплотнее прижалась ко мне, натянув плащ, чему способствовал особенно сильный порыв ветра.
Я мысленно восхитился своей победой. Надо же, меня, оказывается, больше не считают животным!
Последняя ночь перед тем, как мы вышли к населенным когда-то местам, застала нас на совершенно ровном как стол пространстве, лишенном хоть каких-нибудь камней, крупнее кулака. Ветер дул не переставая, укрыться от него было совершенно негде. К тому же мы так и не смогли собрать хоть чего-нибудь горючего - не было тут растительности.
– Вот что, оли. Мне кажется, если мы сейчас остановимся, то уже точно замернем. Может быть, попробуем идти не останавливаясь?
– предложил я.
– Похоже, по-другому не получится, - согласилась девушка. Вид у нее был не очень - за время пути она исхудала и осунулась, лицо обветрилось, длинные волосы, несмотря на то, что были укрыты капюшоном, растрепались до невозможности, от аккуратной ранее прически не осталось и следа. Я знал, что у она несла с собой принадлежности для наведения порядка на голове - гребешок, зеркальце, несколько заколок. На привалах она иногда доставала все это, и с тоской рассматривала. При таком ветре любая прическа пришла бы в негодность раньше, чем она будет закончена. Была у меня идея предложить ей заплести косу - кажется, у первородных такой прически не знали. Потом подумал, что как-то уж слишком забочусь об удобстве первородной - она взрослая девочка, и сама разберется со своими проблемами. Мне до них дела нет. Постеснялся, в общем. Вместо этого просто спросил, откуда у нее зеркало? Не видел у первородных стеклодувных мастерских.
– Кузниц ты тоже не видел, человек, - хмыкнула она.
– Однако наличию у нас кинжалов и мечей не удивляешься.
Мы все-таки не сгинули той ночью, хотя временами мне казалось, что это неизбежно. И то, что мы все-таки дошли до цели, стало ясно задолго до рассвета. Хотя приятным окончания этого этапа пути я бы назвать не смог.
Я не сразу обратил внимание на некоторое изменение в окружающем мире. Тот же ледяной ветер, те же звезды над головой, а под ногами камни. Но что-то было не так.
– Слушай... Чем это пахнет?
– в конце концов, определил я источник дополнительного дискомфорта, и не замедлил растормошить Иштрилл, которая последние пару часов передвигала ноги совершенно сомнамбулически, опустив голову и не глядя по сторонам. Я вел ее, перекинув ее руку через плечо, но она, кажется, не заметила такого панибратства. После моего вопроса она встряхнула головой и принюхалась.
– Мы, кажется, пришли. Скоро должны показаться какие-нибудь развалины. Я слышала, что здесь всегда неприятный запах. Тела орков, которые здесь погибли, до сих пор смердят.
"Что ж это за орки такие, что за несколько столетий не истлели до костей?", - подивился я про себя.
– Нужно найти руины. Там теплее, - добавила девушка. Она выпрямилась и зашагала вперед, как будто у нее открылось второе дыхание. Правда, через несколько шагов она резко остановилась, будто наткнувшись на стену, и прямо как стояла, так и растянулась во весь рост, лицом вниз. Я не успел ее подхватить, и в результате она сильно ушибла лицо. Несмотря на холод, скула ее на глазах стала распухать.
Я даже запаниковал немного. То ли от сотрясения, то ли от измождения Иштрилл приходить в себя явно не собиралась. И где теперь искать эти дурацкие руины?
Я взвалил эльфийку себе на плечи, и побрел на запах, рассудив, что раз это руины так пахнут, значит, мимо них не промахнусь. В другое время для меня не составило бы много труда тащить оли Лэтеар хоть целый день. Тем более, с тех пор, как я увидел ее в первый раз, она превратилась из просто стройной в откровенно худую девушку, причем по моей вине. Но сейчас мне и самому приходилось прилагать определенные усилия, чтобы меня не уносило ветром. К тому же многодневный путь без возможности обогреться и осточертевшая безвкусная еда, которая не слишком придавала сил, изрядно подорвали мои возможности. Однако мерзкий запах становился все сильнее, и уже через полчаса ходьбы я увидел какие-то строения. Не утруждая себя разглядыванием, я забрался в первое же, показавшееся более-менее сохранившимся. Крыша провалилась внутрь, зато все четыре стены стояли достаточно крепко. Ну, по крайней мере, на первый взгляд. В любом случае, долго выбирать у меня просто сил не было. Я втащил девушку внутрь - через сохранившийся дверной проем. С радостным удивлением заметил рядом со входом ввалившуюся внутрь деревянную дверь. Рассмотреть, что было в глубине помещения, я не мог - было слишком темно, так что просто перетащил дверь в самый темный угол. Тот, над которым сохранилась крыша. Вернулся за оли Лэтеар, перенес ее туда же, и уложил на дверь - неплохая изоляция от каменного пола. Крыша у строения, была сделана из дерева, благодаря чему теперь у меня было достаточно горючего материала. Я развел костер, пододвинул Иштрилл вместе с дверью к нему поближе - не настолько, чтобы волосы у девушки начали закручиваться от жара, но все равно очень близко. Вышел на улицу, подобрал увесистый и совершенно ледяной булыжник, установил его так, чтобы он касался пострадавшей скулы девушки, потом лег на краешек двери за ее спиной, и мгновенно провалился в сон. Успел только вспомнить, что надо было ей под голову хоть мешок подложить, да и самому бы не помешало, но встать, чтобы осуществить идею, уже не успел.