Сын лекаря
Шрифт:
Чтобы подтвердить свои предположения, я отыскал обломок дерева, вернулся к покойнику, отрезал кусок ткани от его плаща и намотал его на деревяшку. Пришлось потрудиться, чтобы разжечь огонь - очень уж неказистый получился факел, но дело того стоило. Без света я в эту проклятую дыру больше не сунусь. Да, скорее всего все эти шаги и шевеления покойников - работа моего мозга, отравленного непонятным газом. Убитый первородный неподалеку от края трещины может служить неплохим подтверждением этой моей гипотезы. Он, как и я, потерял разум, может быть, убил кого-то из своих еще не сошедших с ума спутников - да хотя бы того самого, который лежит на краю карниза, и бросился бежать куда глаза глядят. Тогда понятно, почему его прикончили свои же товарищи. И все-таки мне не хватало духу заставить себя еще раз спуститься вниз, чтобы убедиться наверняка. Достаточно будет взглянуть сверху. Понадежнее обмотав лицо тканью, чтобы уменьшить действие газа на организм, я осторожно подошел к краю. Прошел вдоль трещины примерно столько, чтобы оказаться прямо над вторым трупом. Если его положение не изменилось, значит, все, что произошло там, внизу, мне просто привиделось.
Я лег на самый край, и опустил руку с факелом вниз. Ничего не видно. Темно. Тогда я выпустил факел из рук, надеясь, что он упадет где-нибудь рядом с телом. Вот он ударился
Тут я вспомнил, что Иштрилл рядом уже нет, и спросить у нее в любом случае ничего не получится. Стало печально и одиноко - как-то в одну секунду вспомнилось, что в радиусе двух третей дневного перехода вокруг нет ни одной живой души, и что по мере того, как я буду продвигаться дальше, этот радиус будет все сильнее увеличиваться. По спине сразу забегали мурашки - и ветер-то как-то угрожающе свистит, и остовы домов вокруг, кажется, смотрят на меня пустыми окнами, и взгляды эти нехорошие, недоброжелательные взгляды. Я представил себе, как там сейчас девушка. Наверное, так же как и я, бродит по городу. Выискивает останки первородных, которых здесь наверняка немало, и вглядывается в их иссохшие лица. Возможно, да что там, наверняка, она встретит такие же провалы в земле, какой вот уже второй раз чуть не стал причиной моей гибели. И ей тоже слышатся голоса - может быть даже голоса ее знакомых, или... Эту мысль я додумывать не стал. Вместо этого я спокойно встал, надел на плечи рюкзак и уверенным, пружинистым шагом потопал в направлении, противоположном тому, которое держал весь день. То есть решил вернуться. Плевать, что мы с ней практически враги. Не хочу, чтобы она сгинула вот так в этом огромном мертвом городе. И сам не хочу бродить здесь в одиночестве. А то так и рехнуться можно.
Иштрилл в том доме, в котором мы ночевали, не было. Я до него добрел уже значительно позже заката, и, честно говоря, был абсолютно уверен, что найду ее там. А самое неприятное - часть вещей так и оставалась в углу. Получается, оли Лэтеар взяла с собой немного воды в шариках и несколько лепешек, и налегке отправилась исследовать город, рассчитывая вернуться и переночевать в уже более-менее обжитом месте. Однако солнце уже давно скрылось за горизонтом, а она до сих пор не вернулась.
Глава 8
К тому моменту, как я добрался до нашей стоянки, я уже с трудом волочил ноги. День выдался тяжелый - хотя и не настолько, насколько случалось раньше. Особенно учитывая, что возвращаясь, приходилось все время двигаться вверх, к краям исполинской чаши, в которой орки построили свой город. Но тут у меня открылось второе дыхание. С Иштрилл что-то случилось. Не могла она остаться ночевать вдали от основной части припасов - мало ли, что здесь с ними может в ее отсутствие произойти. Я представил себе, как она лежит где-нибудь, придавленная обрушившимися стенами, или надышавшаяся ядовитого газа из глубины трещин, прорезавших город. А может, она уже мертва? Не нужно было ее оставлять! Она совсем девчонка, первый раз оказалась одна за пределами уютного и относительно безопасного эльфийского леса. Меня-то в свое время долго готовили, учили драться, заставляли бегать до изнеможения. О чем я только думал! Ведь сам лишил девушку родного дома, а теперь бросил ее здесь, в мертвом городе, полном отравы и призраков неупокоенных орков. Что с того, что она меня презирает? Нашел, на кого обижаться.
Я выскочил обратно из здания, не озаботившись даже набрать припасов из своего рюкзака. Правда, ледяной порыв вонючего ветра из центра долины немного остудил голову. Искать девушку ночью было, вообще-то большой глупостью. Зрение мое ночью работает далеко
Забежав обратно в здание, я вытащил из импровизированной поленницы, которую сам же приготовил утром, несколько достаточно длинных обломков дерева, обмотал их тряпками, в которые легко превратился плащ того первородного, что я нашел возле расселины. Без масла такие факелы горят слишком быстро, а света дают совсем мало, но большого выбора здесь у меня не было. Вытряхнул свою сумку, оставив там несколько шариков воды и лепешек. И таким образом подготовившись, выбрался наружу. Теперь предстояло решить, в какую сторону идти. Наверное, к центру орочьего города Иштрилл не пошла - ей же нужно исследовать город, а для этого неплохо бы для начала осмотреть окраины. Но развалины тянулись в обе стороны от того дома, в котором мы остановились. Я пошарил взглядом по земле, в надежде заметить какие-то следы - тщетная надежда, если учесть, что ни пыли, ни песка в городе не было, все давно унесло ветром. Только каменная мостовая. Дорого бы дал наш король, чтобы в его городах были такие мостовые - у нас-то камнем выкладывают только центральные площади, кварталы побогаче - деревом, а окраины обходятся и так, утоптанной землей. У орков с этим проблем не было - вот он камень, сколько угодно. Собственно, вся эта равнина, на которой расположился злополучный город, представляет собой гигантскую каменную плиту. И как в такой ситуации найти хоть какие-то следы? Зло сплюнув на мостовую, я решил положиться на везение, и просто пошел вправо. Оли Лэтеар - правша, значит, и пошла она направо. Сомнительное логическое построение, но ничего лучшего мне в голову прийти не могло. И надо же, удача мне улыбнулась. Ближайший ко мне дом оказался помечен кружочком из сажи - в свете луны на белой каменной стене это было отлично заметно. Я подошел к дому на противоположной стороне улице, тому, чья стена скрывалась в тени, но и там, присмотревшись, заметил такой же круг. Для того чтобы убедиться в своих предположениях я вернулся назад и осмотрел те дома, что стояли по левую сторону от нашего. Здесь никаких кругов не было. Отлично.
Последний дом, отмеченный Иштрилл, я нашел спустя два часа после начала поисков. Дважды мне пришлось перебираться через небольшие трещины - перепрыгнуть их не было никакой возможности, но, поскольку пролегали они поперек улицы и были все-таки не так широки, как та, в которую я уперся днем, в некоторых местах разрушенные здания образовывали нечто вроде моста. Перебраться было вполне возможно, хотя в другое время я бы ни за что не решился делать это ночью, в темноте. Следующая расселина была намного шире всех виденных мною ранее. Ближайшие к ней четыре дома небыли отмечены сажей. Удивительно, но в этой части улицы строения сохранились намного лучше. Я с надеждой заглянул сначала в ближайшие ко мне, потом подошел к тем, что были на краю трещины. Никаких признаков Иштрилл. Тогда я обмотал тканью лицо в несколько слоев, и подошел к трещине. Факел пришлось затушить - запах газа был настолько силен, что я всерьез опасался того, что он загорится даже у поверхности. Пытаться рассмотреть что-нибудь внизу, в отсутствие света было бессмысленно, но я сбросил вниз несколько камней, пытаясь понять, глубока ли пропасть, и нет ли здесь такого же уступа, как в первой расселине. Если судить по тому, что звука падения я так и не услышал, дна у этой пропасти не было вообще. Я отошел от края и снова осмотрелся. Тишину не нарушало ничего, кроме осточертевшего ветра. Впечатление такое, будто здесь кроме меня нет и никогда не было вообще ни одной живой души. Снова стало страшно, подумалось, что я никогда не найду Иштрилл, что она уже сгинула здесь, и вслед за ней сгину я - может быть сегодня, а может, через неделю, но в любом случае этот мертвый город не позволит кому-то находиться на своей территории и оставаться живым. И уйти я не смогу - просто не смогу бросить здесь Иштрилл, даже зная, что она, скорее всего, мертва. Я теперь лучше понимал, почему она так старательно ищет давно погибшую мать. Слишком тяжело сознавать, что она бродила здесь, в этом царстве тоски одна, и умерла тоже одна, и так и будет оставаться в этом ледяном одиночестве целую вечность, сопровождаемая только унылым гудением ледяного ветра. Я уже не торопясь снова запалил факел и подошел к длинному зданию, ближе всего стоявшему к пропасти. Собственно, раньше оно было, наверное, длиннее. Просто когда случилось землетрясение, часть здания и одна из его стен обрушились вниз, но само строение оказалось, видно, слишком прочным, и все остальные стены и даже крыша сохранились. Я вошел внутрь, тщательно осмотрел каждую комнату - ничего. Даже пыли нет, не смотря на то, что пространство неплохо защищено от ветра. Нашел сохранившуюся лестницу и зачем-то полез на чердак. Чердак представлял собой одно большое помещение, и в самом дальнем его краю в отблесках пламени факела я заметил что-то, показавшееся вначале кучей тряпья. У меня сердце заколотилось, непонятно, то ли от ужаса, то ли от безумной надежды. Не решаясь сделать шаг, я позвал:
– Иштрилл?
– голос сорвался, получилось какое-то хриплое карканье. Сверток в углу шевельнулся, послышался всхлип. Я подбежал к нему, по дороге чувствительно приложившись головой о балку, а потом еще и споткнулся обо что-то, так что вместо того, чтобы подойти к девушке, я растянулся перед ней на полу, проскользил на брюхе немного и ткнулся головой в поджатые ноги.
– Иштрилл, чего ты здесь прячешься? Я тебя ищу-ищу, а ты даже не отвечаешь!
– я не понимал, что происходит, к тому же удар по голове был и в самом деле чувствителен, так что не придумал сказать ничего более умного.
Девушка выглянула из-под плаща, которым до этого тщательно укрывалась, и дрожащим голосом спросила:
– Эрик... Это правда ты? И ты живой? Не призрак?
От удивления и возмущения я не сразу нашелся с ответом, подгреб под себя расползшиеся руки и приподнялся. Но ответа, кажется, и не требовалось. Иштрилл вдруг вцепилась мне в плечо обеими руками, уткнулась туда же лицом и горько разрыдалась. Сквозь всхлипывания до меня доносились обрывки жалоб:
– Шепчут... мертвые... кричат... Залезла сюда, а спуститься боюсь. Потом ты кричишь, я думала, ты тоже уже мертвый. Пришел за мной, чтобы забрать...
– Вот что, оли, - дождавшись, когда девушка перестанет плакать, решительно сказал я, - Нам нужно отсюда уйти. Этот запах сводит с ума, вызывает галлюцинации. Я сам полдня от мертвецов бегал, пока не понял, в чем тут дело. Вдвоем, конечно, с этим проще бороться, но зачем бороться, если можно просто уйти? Так ведь и отравиться можно. Лучше бы, конечно, дождаться утра, не надо бы лазить по этим развалинам в темноте, но до утра мы тут с ума сойдем. А то я уже тоже голоса начинаю слышать.
Девушка послушно кивнула, но руку мою так и не отпустила. Мы так и спускались на улицу, вцепившись друг в друга, и всю дорогу до того дома, где остались наши припасы, я держал ее за руку.