Сын маминои? подруги
Шрифт:
— Я Ульяну накормил, — Захар открыл перед Настасьей Капитоновной заднюю дверь машины.
— Да чем ты накормить можешь, холостяк! Нет, домашнее да бабушкино — оно * никакого сравнения! — безапелляционно ответила Настасья Капитоновна, позволяя Захару подсадить себя на высокую подножку джипа. — Верно же, Улюшка?
— Совершенно верно, — отозвалась Ульяна и показала язык спине Захара. И поймала взглядом в стекле отражение его улыбки.
Когда они приехали, Захар точно так же помог Настасье Капитоновне выйти из машины. А потом бабушка подхватила Ульяну под руку и неожиданно быстро для человека
Настасья Капитоновна оказалась дамой на удивление энергичной. И при этом очень приятной в общении. Ее многословность и легкая суетливость была сейчас Ульяне даже на руку — она не оставляла места для самокопаний. И дом у нее оказался вполне приятным. Он, конечно, явно был скромнее, чем дом Захара — и по площади, и по внутренней отделке. Но, к огромному облегчению Ули, в нем были все удобства, как в городской квартире — и туалет, и скромная душевая кабина, и горячая вода. «Мне это куда как больше нравится, — прокомментировала Настасья Капитоновна наличие душевой кабины. — А то мне с моей ногой в ванну залезать вообще неудобно. А тут раз, нажал — и сверху тепленькая пошла». Уля лишь хмыкнула на «тепленькая пошла».
В небольшом домике оказалась неожиданная большая кухня с настоящей печью, просторная комната типа гостиной с диваном, большим столом и телевизором и совсем крошечная спальня.
— А тебя я на диване положу! Он разбирается, тебе будет просторно! — энергично уведомили Ульяну.
Ну, на диване — так на диване.
И дальше Уля с удовольствием погрузилась в домашние хлопоты.
Они поужинали вкуснейшим борщом, отполировав его чаем с теми самыми булочками. А потом Настасья Капитоновна, убрав все со стола, вытащила на свет божий несколько толстенных альбомов. В их недрах нашлась даже пара фотографий самой Ульяны — совсем маленькой. Уля с удовольствием и интересом рассматривала фотографии и слушала рассказы Настасьи Капитоновны. Там было слушать — не переслушать. И все же в какой-то момент Ульяна поняла, что едва сдерживает зевоту. А потом и вовсе не сдержалась — зевнула.
— Ой, ну что же я на тебя все сразу-то вывалила! — Настасья Капитоновна захлопнула альбом в синей бархатной обложке. — Заболтала я тебя. Давай-ка спать, Улюшка. Завтра встанем рано, нам еще стол праздничный собирать.
Уля не стала задавать вопросов, на кой черт им праздничный стол, когда их будет всего двое, кивнула — и пошла разбирать диван.
Гигиенические процедуры были выполнены по минимуму, и вот уже Ульяна, облаченная в удобную пижаму, устроилась на своем гостевом месте. Диван оказался достаточно удобным и просторным. Идеальным местом, чтобы, наконец, власть порефлексировать.
Уля лежала, прислушиваясь к тишине. Тишина была прямо какая-то совсем непривычная. В новостройке, в которой жила Ульяна, так тихо никогда не бывало. Там звукоизоляция слабая, и все время что-то слышится на периферии. Или какие-то звуки от соседей. Или музыка играет. Или шум бытовых приборов. А здесь — тихо. Совсем. Только иногда потрескивает печь. И от этого очень непривычно. И немного страшно.
Интересно,
За то время, что Ульяна провела с Настасьей Капитоновной, у нее не было возможности думать о Захаре. Зато за это время она как-то смирилась с произошедшим. Ну вот так, да. Оказывается, она способна на такое.
Способна, как гласит расхожая фраза, лечь в постель с первым встречным. Правда, у них с Захаром дело до постели не дошло, ограничились баней. Говорят, что было в Вегасе, останется в Вегасе. А что было в бане, останется в бане. Так и надо к этому относиться.
Ну, было — и было. С этим остается только смириться. С тем, что, оказывается, Уля способна на… такое. Это даже поступком назвать нельзя. Это больше похоже на какое-то безумство. А у каждого безумства есть свои последствия. Это неизбежно. Каждое деяние имеет свои последствия, это азы ее профессии. А какие у нас тут последствия — кроме ее угрызений совести и рефлексии?
Ну, был секс. Защищенный секс — хотя Ульяна никак не могла поставить это себе в заслугу, ведь про презерватив она и не вспомнила. Но вспомнил Захар, а, значит, с этой стороны никаких последствий. А еще это был совершенно потрясающий секс. Да, с малознакомым человеком, но… Ульяна в своей жизни до сегодняшнего дня ничего подобного не испытывала.
Только ведь во время секса люди не разговаривают, в постели не нужны общие интересы. Для качественного секса нужно что-то другое. Одна коллега Ули называла секс дружбой телами.
Вот и их с Захаром тела оказались… просто очень хорошими друзьями. Как и почему это произошло, Уля совсем не понимала.
Что это? Та самая пресловутая химия? Что-то такое, что головой фиг осознаешь? Или, может, каждая приличная девочка должна совершить в жизни хотя бы один безумный поступок? Вот в жизни Ульяны их не было до сегодняшнего дня. А теперь… Приехать в деревню и заняться сексом с мужчиной, с которым ты познакомилась час — а, нет, два часа, это важно — назад — вполне себе тянет на безумство.
Ульяна вздохнула и перевернулась на другой бок.
Она же устала? Она же зевала? Где там сон? Но сон куда-то делся. И Ульяна снова думала.
Самое чувствительное для нее последствие произошедшего, вдруг поняла Уля — это то, что подумал о ней Захар. Она боялась об этом думать — и не думать не могла. Ульяна была уверена, что нормальный мужчина такое поведение воспримет как легкодоступность. Да-да, что-то из серии про низкую социальную ответственность. И уж никак не будет после этого нормально относиться к такой женщине, которая в первые же два часа знакомства пошла на сексуальный контакт. Господи, она даже про себя думает этими дурацкими юридическими формулировками! В общем, уважать такую женщину Захар не будет точно и вряд ли захочет продолжить с ней знакомство.
Так. А как она дошла до мысли о продолжении знакомства?
Нет-нет-нет, об этом не может быть и речи. Все. Было безумство.
Был феерический секс. Спасибо, Захар, я теперь себе образец, а, точнее, планку, к которой надо стремиться, получила.
Уля сердито взбила подушку и принялась в качестве усыпляющей меры вспоминать статьи Кодекса об административных правонарушениях.
Но почему-то последняя мысль, перед тем, как уснуть, была связана не с Кодексом, а все с тем же противным Захаром. Уля вдруг подумала о том, что он ведь совсем рядом, в соседнем доме.