Сыновья Горгоны
Шрифт:
Первым на мостик, общими усилиями вытащили полуживого Бормана. Вцепившись в поручни ограждения, он тихо скулил и со страхом озирался по сторонам.
– Успокойтесь, Мартин, самое страшное позади. Мы почти у цели, - скептически взглянул на него Мюллер.
Между тем течение реки обратилось вспять, и лодка стала рыскать по курсу.
– Судя по всему, начался отлив, - пробормотал Роге, и приказал прибавить оборотов.
За кормой субмарины вскипел грязно-коричневый бурун, и, вибрируя
– Стоп машина! Малый назад! - заорал в переговорную трубу Роге и дернул рукоятку машинного телеграфа.
Лодка замедлила ход и, завывая моторами, тяжело сползла с мели. Упавшие за борт моряки, преодолевая течение, уже подплывали к ее борту, когда вокруг них вдруг вскипела и окрасилась кровью вода.
А еще через минуту, издавая душераздирающие крики и беспорядочно размахивая руками, незадачливые пловцы исчезли с ее поверхности.
– Пираньи, - процедил Роге. - Всем вниз!
Затем он приказал возобновить движение вслед за идущим впереди траулером.
Наконец, за очередным поворотом, открылась окутанная облаками «Гора грома» и, сбросив ход до малого, траулер и лодка поочередно вошли в протоку, а из нее, в уже знакомую читателю лагуну.
За истекшие два года она несколько изменилась. Наблюдательная вышка и прилегавший к скале ангар, исчезли, а на берегу появились новые строения.
Как и в прошлый раз, на причале гостей встречали Глюкенау и Ланге, а на некотором отдалении от них, тихо переговариваясь, стояла группа разношерстно одетых людей.
По знаку Ланге они приняли поданные с судов швартовы и подали на них трапы.
Первыми с лодки на берег сошли Мюллер с Роге, вслед за которыми ковылял Борман.
– С прибытием господа, - тусклым голосом произнес Глюкенау. - Я думал вас будет больше.
– Это все, что осталось, - вздохнул Роге.
– Остальные погибли.
– Ну, что ж, милости прошу. Экипаж мы разместим в казарме, а всех остальных в миссии. Рихард, - обратился Глюкенау к Ланге, - проследите за размещением людей. А вас, партайгеноссе, прошу следовать за мной.
После этого, сев в стоявший неподалеку «опель», Борман и Мюллер, в сопровождении Глюкенау, уехали в миссию.
Проводив их хмурым взглядом, Роге закурил предложенную ему Ланге сигарету и кивнул стоявшему на мостике помощнику. Тот прокричал что-то в переговорную трубу и из рубочной двери, один за другим, стали появляться моряки.
Щурясь от яркого света и покачиваясь, они осторожно ступали на причал и недоуменно озирались. Многие тут же садились и подставляли солнечным лучам мертвенно бледные, заросшие бородами
– Я вижу вам пришлось не сладко, - участливо произнес Ланге, обращаясь к Роге.
– Зато мы вырвались из ада и живы, - глубоко затянулся тот сигаретой.
– Да, согласился Ланге.
– Нам крупно повезло. А теперь прошу ко мне. Мои аборигены позаботятся о ваших парнях. Шварц! - рявкнул он.
– Здесь, господин капитан! - неуклюже подбежал к нему толстый фельдфебель.
– Прикажите своим людям накрыть лодку маскировочной сетью. А потом доставьте на берег мыло и все необходимое, пусть моряки вымоются в лагуне. После этого накормите их и выдайте шнапса. Парни заслужили.
– Яволь!
– рявкнул толстяк и зарысил к сидящим на траве подводникам. А Ланге с Роге и присоединившимся к ним Крюгером, пошагали к щитовому, стоящему под пальмами домику.
Там Роге принял холодный душ, и через полчаса все собрались в небольшой комнате, служившей столовой, где их уже ждал накрытый денщиком стол.
– А вы неплохо устроились, - хмыкнул капитан 3 ранга, бросив взгляд на разнообразные, издающие дразнящие запахи, блюда и закуски.
– Еще бы, - рассмеялся Ланге.
– У нас неподалеку своя плантация и ферма.
– И кто же на них трудится?
– Все, кто служил на базе. Мы решили здесь остаться до лучших времен.
– Вы думаете, они для нас наступят? - дернул щекой Роге.
– Безусловно, - но нужно запастись терпением и выждать время. Когда все утрясется, можно натурализоваться в Бразилии или Аргентине. А при желании и вернуться в фатерлянд. Но обо всем этом мы еще поговорим, а пока прошу к столу. Крюгер, налейте всем рому!
Затем, выпив по рюмке, все трое дружно навалилась на еду.
В это же самое время, в гостиной миссии, удобно устроившись в мягких креслах, берлинские гости и Глюкенау, прихлебывая горячий кофе с коньяком, внимательно слушали мерцающий зеленым глазом «Телефункен». Одна из бразильских радиостанций передавала последние новости, и знавший португальский язык Глюкенау, переводил их.
Из сообщений следовало, что война в Европе закончилась полным поражением Германии, фюрер покончил собой и союзные державы начали перегруппировку войск для высадки на Дальнем Востоке.
– Да, - сказал с дрожью в голосе Глюкенау. - За всю свою историю, мир не знал столь великого человека. Он ушел из жизни достойно.
– А кто вам сказал, что ушел? - скрипнул креслом Борман.
– Я, лично, глубоко в этом сомневаюсь. Фюрер всегда был непревзойденным мастером фальсификации.
– Так вы считаете, он жив? - пробормотал Глюкенау.
– Кто знает? - многозначительно подняв глаза вверх, сказал Борман.
– Пути Господни, неисповедимы.