Сыщица начала века
Шрифт:
Женщина, доселе лежавшая недвижимо, содрогнулась так, словно сквозь ее тело пропустили электрический ток, что-то хрипло выкрикнула и снова затихла.
– Что остановилось-то? – непонимающе сдвинул брови Денисов.
– Спросил, умный какой! – буркнул «кулак», которого обаяние «господина доктора» явно не трогало, а скорее раздражало. – Кабы кто знал! Не сказал Валька! Бросился с лоджии – и умер.
– Бросился! – всплеснула руками старая Масяня. – Откуда тут бросаться?!
– А я говорю, что бросился! – сердито топнул «кулак» Савелий. – Так бросаются, когда убиться хотят!
– Откуда тебе знать? – задиралась Масяня.
– Оттуда! – огрызнулся Савелий. – Знаю, коли говорю. К примеру сказать, в 51-м дело было. Пришли брать одного – по делу о вредительстве на «ГАЗе». Он с балкона и сиганул! Я как раз внизу стоял, у машины, он мне под ноги и бросился. Вот я и видел, какие лица у людей бывают, когда они бросаются!
– А что ж ты делал в 51-м году, а? Вроде ж ты говорил, что шофером в военном госпитале работал?! – потрясенно пробормотала Масяня. – Это значит, пока мы… без права переписки… лишение в правах… – Она начала заикаться. – Ты, значит, из НКВД?!
– О господи, нам еще только группы «Мемориал» тут не хватало! – в сердцах воскликнула Света. – Да где милиция-то, почему не едет?
Милиция и впрямь задерживалась. Свидетели вот-вот могли разойтись. И Алена подумала, что все-таки ноблесс оближ [8] . Она детективщица или кто?
– Может, вы в сторонку отойдете и потихоньку между собой выясните, кто плохой, а кто хороший? – со всей возможной вежливостью попросила она престарелых антагонистов, а потом обернулась к остальным собравшимся: – Кто-нибудь еще видел, что произошло?
8
Положение обязывает – искаж. французский.
– Я видел, – после некоторого молчания с явной неохотой пробормотал невысокий, очень широкоплечий парень с классическим лицом боксера: перебитый нос и перечеркнутая шрамом бровь. – Все правильно, все как дед сказал. Я на балконе курил, вон, наша лоджия соседняя, тоже первый этаж, только у нас не решетка, а стекло, – показал он куда-то в сторону. – Ну, курю, вдруг вижу – во двор входит Валька. Идет прямо по лужам, но не шатается, а весь сосредоточенный, ничего вокруг не видит, потому что смотрит на часы. Рукав куртки отвернул и прямо впился глазами в свое запястье! Потом остановился, вот так пошатнулся, глаза закрыл – и как побежит к своему балкону! На решетку запрыгнул, повернулся, огляделся, закричал: «Остановились! Остановились!» Ну и… – Он резко мотнул головой: – Правильно дедок сказал: Валька бросился! Такое ощущение, что он прыгнул этажа так с пятого. Мне вообще показалось, что он падал медленно-медленно… у меня аж сердце замерло. Я, конечно, сразу выскочил, первый к нему подбежал, но…
– Что остановилось-то? – удивленно спросила Света.
– Часы, наверное, он же на часы смотрел, – пожала плечами Алена. – Но при чем тут они? Не мог же он покончить собой из-за того, что часы остановились?!
– Часы идут. Я же попыталась пульс посчитать – стрелки двигаются, – сообщила Света. – Непонятно как-то…
– Да чего непонятного, – пробурчал Костя, – сдвинулся на почве общего алкоголизма. Мало что с виду трезвым казался – они знаете как умеют, алики, комар носа не подточит, хоть по канату пройдут, а сами вусмерть!
Женщина, лежавшая на земле, вскочила, словно ее с силой подбросило вверх, с пугающей внезапностью.
– Что ты знаешь про моего мужа! – закричала она, некрасиво кривя испачканное грязью лицо, и тут же начала падать, запрокидываясь назад.
Костя и «боксер» едва успели подхватить ее. В толпе соседей завздыхали, кто-то начал всхлипывать. Только Масяня и «кулак» беспрестанно наскакивали друг на друга, сводя какие-то счеты, которые на самом деле давным-давно ни для кого из них не имели значения.
В машине реанимации затрезвонил вызов.
Виктор Михайлович высунулся из кабины, хмуро поглядел на Алену и по инерции так же неприветливо позвал:
– Денисов! Спрашивают, мы можем на вызов ехать? Попытка суицида!
Доктор Денисов, которого все называли просто по фамилии (наверное, потому, что тяжеловесное, могучее имя Илья и столь же основательное отчество Иванович казались странными в сочетании с его тонким, быстроглазым лицом и сухощавой, стремительной фигурой), отмахнулся:
– Они что, только проснулись? Мы здесь уже минут пятнадцать, скажи им.
– Да нет, – отозвался Суриков. – Другой адрес, на Капитальной, отсюда еще пилить дай боже.
– Это что-то! – пробормотал Денисов, оглядываясь не без растерянности. – Что происходит, а? Главное дело, прошлый вызов у нас тоже был – попытка суицида! И тоже – успешная. По рассказам очевидцев, мужик – вполне нормальный, с виду работяга – спокойно стоял на трамвайной остановке, дождался, пока вагон приблизился, помахал вожатому рукой, крикнул что-то – и свалился на рельсы. Мы приехали, он еще не умер, не стонал, ничего. Довезли живого, он даже адрес смог назвать, куда жене позвонить, просил ей часы свои отдать, но преставился, как только мы через порог больницы его перенесли.
– Часы? – рассеянно спросила Алена.
– Ну да, у него часы были страшно дорогие, «Консул». Как-то вроде такому типажу не по карману.
– Украл небось, – с доброй улыбкой предположил Костя.
– Ага, ты, как всегда, прав, – зыркнул на него Денисов. – Света, может, ты тут побудешь с этой женщиной, женой… подождешь, пока милиция приедет? Видишь, вызов какой? Надо бы поскорей…
– Неужели не побуду? Только ты, Денисов, возьми барышню с собой, ладно? – Света исподтишка подмигнула Алене: – Для нее это такая экзотика, суицид, она про тебя потом в романчике напишет. Возьмешь?
Денисов насмешливо поглядел на Алену. Отчего-то он всегда, с самой первой встречи, смотрел на нее или безразлично, или насмешливо и все, что бы она ни сказала, воспринимал исключительно с надменным приподниманием бровей. У Алены было такое ощущение, будто он с великим трудом удерживается, чтобы не брякнуть что-то вроде: «Детективщица из Нижнего Новгорода – это такой же нонсенс, как сергач [9] из Парижа!» Но ей-то Денисов нравился, поэтому она благоразумно делала вид, будто ничего не замечает. И была от души счастлива, когда он великодушно кивнул:
9
Старинное ремесло жителей г. Сергач Нижегородской губернии – дрессировка медведей и показ их на ярмарках.