Сыщик-убийца
Шрифт:
— Пожалуй, но сначала надо знать, к кому обратиться.
— Это нетрудно. Здесь есть один человек из хорошего общества, замешанный в историю с подделкой документов; к нему почти каждый день ходит адвокат, адрес которого мы можем спросить у него.
— Вы знаете этого молодого человека?
— Я никогда с ним не говорил, но всякое дело имеет начало.
— Отлично, я согласен.
Подсудимый, о котором говорил Жан Жеди, был молодой человек лет двадцати двух, одетый довольно хорошо, красивой наружности.
Требования кокотки и собственная слабость довели его до тюрьмы. Он занимал отдельную камеру и два раза в день выходил молча прогуляться по двору, избегая сношений с товарищами по заключению.
Жан Жеди увлек Рене и, остановившись перед тем молодым человеком, сказал:
— Извините, сударь, что я беспокою вас, но я хотел спросить об одной вещи.
— Что вам угодно? — холодно спросил молодой человек.
— Вот мой товарищ, человек со средствами, хотел бы взять себе адвоката.
— Ну, так что же?
— Мы знаем, что у вас есть адвокат, и пришли попросить дать его адрес, если это вас не затруднит.
— Это очень легко. Я не знаю, согласится ли он защищать вас, но ничто не мешает вам обратиться к нему. Вот его имя и адрес. И он вынул из бумажника карточку, которую подал Жану Жеди.
Взглянув на карточку, тот прочел: «Анри де Латур-Водье, адвокат, улица Святого Доминика».
Жан Жеди сделал быстрое движение и, точно пораженный, устремил глаза на карточку.
— Что с вами? — с удивлением спросил молодой человек.
— Ничего… Ничего… — прошептал вор, руки которого дрожали. — Но это имя, герцог де Латур-Водье…
— Почему оно вас удивляет?
— Надо вам сказать, что я очень хорошо знаю этих Латур-Водье… по рассказам… но я не знал, что у них в семействе есть адвокат.
— Однако это так.
— Герцог де Латур-Водье — сенатор? — спросил Жан Жеди.
— Нет, это его сын. Он маркиз, так как его отец — герцог, но он не носит титула.
— Его сын? — повторил Жан Жеди. — Благодарю вас. Без сомнения, мой товарищ обратится к нему.
Он снова поклонился и отошел.
Рене последовал за ним.
— Не объясните ли вы мне причину вашего удивления? — спросил он. — В чем дело?
— О, это большое счастье, что карточка попала мне в руки!
— Почему?
— Я объясню вам со временем. Прежде чем говорить, я хочу убедиться…
«Семейство Латур-Водье, — думал между тем Рене, — без сомнения, замешано в тайну этого человека».
На другой день вечером продавец билетов подошел к ним.
— Готово ли ваше письмо? — спросил он.
— Да.
— Хорошо, пойдемте в общую залу, там, в уголке, вы передадите мне все, что надо, и объясните, что следует делать.
Рене ночью вынул ключ из воротника пальто и теперь поспешно сунул его в руку продавца билетов. Затем сделал точно то же с письмом.
— Куда отнести? — спросил импровизированный посыльный.
— На улицу Нотр-Дам, 19, адрес написан на конверте.
— Что мне ответить, если меня спросят?
— Только три слова: «Мужество и надежда». Но смотрите, не ошибитесь; в квартире живут двое: мать и дочь. Вы должны передать письмо и ключ только матери.
— Понимаю.
— Если, когда я буду свободен, вам понадобится Рене Мулен, то смело приходите ко мне; я никогда не забуду, что вы для меня сделали.
— Хорошо, будьте спокойны.
— В котором часу вас выпустят?
— Завтра, в восемь часов. На улице Нотр— Дам я буду к девяти, а в одиннадцать вы уже получите ваш табак.
Они расстались.
Рене провел очень беспокойную ночь, и его волнение уменьшилось только утром, когда был вызван продавец билетов.
Пробило половину девятого, потом девять, механик мысленно следил за своим посланием.
«Он пришел на улицу Нотр-Дам… Может быть, в эту самую минуту он передает письмо… Через два часа он принесет табак, и это будет значить, что поручение выполнено… Только тогда я успокоюсь».
Вошел сторож с бумагой в руках. Все арестованные направились к нему и молча окружили. Сторож вызвал человек десять, в числе которых находился и Рене.
— Приготовьтесь идти к следователю! — сказал сторож.
«Ну, — подумал механик, — наконец я узнаю, за что меня арестовали. Если бы я уже получил табак, то мог бы отвечать откровенно и позволить сделать обыск, который доказал бы, что я честный человек».
— О чем вы думаете? — спросил Жан Жеди, видя, что у его приятеля взволнованное лицо.
— Меня беспокоит молчание нашего посыльного.
— Погодите, ведь нет еще десяти часов.
— Это правда, я слишком спешу.
Рене вздохнул.
Тефер установил слежку за домом на улице Нотр-Дам.
В нижнем этаже этого дома жил торговец вином.
На другой день после ареста Рене Мулена к торговцу явился комиссионер и, заплатив известную сумму, получил позволение поместиться перед его лавкой. Когда к нему, случалось, обращались, он отказывался идти куда бы то ни было под предлогом, что очень занят. Никто этому не удивлялся, а просто обращались к другому.