Сыскные подвиги Тома Соуэра в передаче Гекка Финна

Случилось все это въ первую же весну посл того, какъ мы съ Томомъ Соуэромъ освободили нашего стараго негра Джима, который былъ посаженъ на цпь, какъ бглый невольникъ, на ферм Силаса, дяди Тома, въ Арканзас. Стужа выходила изъ земли и изъ воздуха, и съ каждымъ днемъ все ближе надвигалось времячко ходить босикомъ, играть въ камешки, въ свайку, въ кубари, въ городки или спускать змевъ; потомъ придетъ и настоящее лто, а съ нимъ и купанье! Но тоска представлять себ все это и думать: когда-то еще настанетъ! Немудрено, если мальчикамъ и взгрустнется;

вздыхаютъ они, имъ не по себ, хотя они сами не знаютъ, что съ ними. Они только слоняются туда и сюда и думаютъ свою думу; выищутъ себ уединенное мстечко на холм за рощей, сидятъ здсь и смотрятъ на широкую Миссиссипи, а она омываетъ одну точку земли за другою, пробгаетъ мили за милями, стремясь все туда, гд лсъ уже сливается передъ вами въ туман и даль лежитъ неподвижно, въ суровомъ безмолвіи, точно кто-нибудь любимый вами и схороненный… и васъ начинаетъ томить желаніе тоже умереть, исчезнуть, покончить со всмъ этимъ…

Вы не знаете, что же это такое? Это весенняя лихорадка. Названіе говоритъ за себя. Когда она васъ захватитъ, вы желаете… О, вы не знаете хорошенько, чего именно вы желаете, но сердце у васъ разрывается именно отъ этого желанія! Въ общемъ чувствуется потребность уйти: уйти отъ всего стараго, приглядвшагося, надовшаго до смерти, и посмотрть на что-нибудь новое. Въ этомъ суть: вамъ надо отправиться странствовать, и куда-нибудь подале, въ чужія земли, въ которыхъ все такъ таинственно, чудесно и романтично. Если же это вамъ недоступно, то вы удовольствуетесь и меньшимъ: вы уйдете хотя куда-нибудь, лишь бы уйти, и будете рады всякому предлогу къ тому!

Такъ вотъ насъ съ Томомъ Соуэромъ одолвала весенняя лихорадка, и притомъ очень сильная; но Тому нечего было и думать о какомъ-нибудь путешествіи: тетя Полли, по его словамъ, ни за что не позволила бы ему бросить школу и терять лтнее время на бродяжничество, такъ что приходилось повсить носъ. Но сидимъ мы разъ вечеркомъ на крылечк и разсуждаемъ объ этомъ предмет, какъ вдругъ выходитъ къ намъ тетя Полли съ какимъ-то письмомъ въ рукахъ и говоритъ:

— Томъ, надо теб собраться въ дорогу и хать въ Арканзасъ. Тетя Салли зоветъ тебя.

Я едва не выскочилъ изъ собственной кожи отъ радости и подумалъ, что Томъ бросится къ своей тетк и задушитъ ее въ объятіяхъ; но, поврите ли, онъ не сдвинулся съ мста, точно глыба какая, и не проронилъ ни слова. Я чуть было не заплакалъ, видя, что онъ такой дуракъ и пропускаетъ отличнйшій случай, который только можетъ представиться. Мы могли потерять его, если Томъ не выкажетъ, что радъ и благодаренъ! Но онъ продолжалъ себ сидть и молчать, пока я не пришелъ въ такое отчаяніе, что не зналъ уже, что и длать, а тутъ онъ — я готовъ былъ убить его на мст! — взялъ, да и говоритъ совершенно спокойно:

— Очень мн жаль, тетя Полли, но, знаете, пусть уже извинятъ… не хочется мн въ этотъ разъ.

Тетю Полли до того ошеломила подобная хладнокровная наглость, что она простояла цлыя полминуты безъ голоса, — чмъ я воспользовался, чтобы толкнуть Тома и шепнуть ему:

— Рехнулся ты, что ли? Пропускаешь такой славный случай!

Но онъ не смутился и шепчетъ мн въ отвтъ:

— Геккъ Финнъ, по твоему, мн надо выказать ей, что я радъ удрать отсюда? Да она тогда сейчасъ же начнетъ раздумывать и представитъ себ всякія болзни и опасности со мной по дорог, словомъ, найдетъ всевозможныя препятствія къ тому, чтобы меня отправить. Не мшай мн; я знаю, какъ ее провести.

Мн не пришла бы въ голову такая штука! Но онъ былъ правъ. Томъ Соуэръ былъ всегда правъ: это была самая свтлая голова, какую мн только приходилось встрчать; всегда знаетъ, что длаетъ, и никто его ничмъ не подднетъ. Тмъ временемъ тетя Полли опомнилась и такъ и разразилась:

— Пусть тебя извинятъ! Ему не хочется! Скажите на милость! Нтъ, я ничего подобнаго не слыхивала въ моей жизни!.. Ты смешь говорить такъ мн? Вставай сейчасъ и собирай свои пожитки… И если я услышу еще хоть слово на счетъ того, что ты извиняешься, да не хочешь… я теб поизвиню… прутомъ!

И она стукнула ему по голов своимъ наперсткомъ, когда мы проплелись мимо нея, а Томъ прохныкалъ все время, пока мы поднимались по лстниц. Но лишь только мы очутились въ его комнат, онъ чуть не задушилъ меня отъ восторга при мысли о томъ, что намъ предстоитъ путешествовать.

— Знаешь, — говорилъ онъ, — прежде чмъ мы успемъ уйти, она примется уже сожалть о томъ, что ршилась меня отпустить, но не будетъ знать, какъ уладить дло. Посл того, что она мн наговорила, гордость не позволитъ ей отступиться отъ своихъ словъ.

Томъ собралъ все свое въ десять минутъ, разумется, кром того, чмъ хотли снабдить его на дорогу тетя Полли и Мэри. Потомъ, мы обождали еще десять минуть, чтобы дать ей время остыть и стать снова добренькой. Томъ говорилъ, что ей надо десять минутъ на то, чтобы пригладиться, если она взъерошилась наполовину, но цлыхъ двадцать, если вс перышки дыбомъ поднялись, что въ этотъ разъ и произошло. Когда время настало, мы спустились внизъ, торопясь узнать, что было въ письм.

Тетя Полли сидла въ тяжеломъ раздумь; письмо лежало у нея на колняхъ. Мы сли тоже и она начала такъ:

— У нихъ тамъ неладно и они думаютъ, что вы оба съ Геккомъ будете кстати… успокоите ихъ, какъ они выражаются… Хотя очень способны вы съ Геккомъ на это, нечего сказать!.. У нихъ тамъ одинъ сосдъ, Брэсъ Денлапъ; онъ сватался за ихъ Бенни, ухаживалъ за нею три мсяца; наконецъ, они объявили ему напрямикъ, что ничего изъ этого не выйдетъ; онъ разсердился и это теперь ихъ тревожитъ. Это человкъ, съ которымъ имъ желательно бытъ въ ладахъ, какъ видно уже изъ того, что они, въ угоду ему, наняли себ въ помощь на ферму его тунеядца-брата, когда это имъ не по карману, да и лишній онъ вовсе для нихъ… Что это за Денлапы?

— Они живутъ въ какой-нибудь мили отъ дяди Силаса, тетя Полли… Вс фермеры въ тхъ мстахъ устроились въ мил другъ отъ друга… И Брэсъ Денлапъ гораздо богаче всхъ; у него цлая куча негровъ. Самъ онъ бездтный вдовецъ, ему тридцать шесть лтъ; онъ очень гордится своимъ богатствомъ, заносчивъ и вс его немножко боятся. Я думаю, онъ воображалъ, что ему стоитъ только захотть, чтобы всякая двушка пошла за него, и его очень озадачилъ отказъ Бенни… Но, еще бы! Бенни вдвое моложе его, и такая хорошенькая, такая миленькая, какъ… ну, вы сами ее знаете! Бдный дядя Силасъ… каково ему заискивать такимъ образомъ… самъ едва сводить концы съ концами, а тутъ нанимай еще такого безполезнаго человка, какъ Юпитеръ Денлапъ, въ угожденіе его братцу!