Та сторона времени
Шрифт:
Я снова пнул корзину, так что она ударилась о шкаф, и покачал головой. Кодовый замок на скрытой за шкафом двери отодвинул ее в сторону, открыв вход на склад. Двадцать минут я рылся на полках, заполнив три солидных размеров коробки самым разнообразным снаряжением, каким пользуются киношные детективы и их противники. Поколебавшись, я сунул в карман «биффакс», а «элефант» положил сверху одной из коробок. Его калибр редко позволял жертве выжить, а мне нужна была информация. Заполнив коробками багажную тележку и прикрепив передатчик к спине, я вышел из конторы. Тележка покатилась за мной к лифту, а потом по широкой дорожке — к «химере». Прежде чем тронуться с места, я закрепил «элефант» в специальном держателе над своим креслом. Уже через два километра я испытал первое разочарование — комп не нашел слова «нитла» в своем банке данных. Отыскав место в потоке машин, я передал управление дорожному компьютеру и, пересев на другое сиденье, начал работать с сетью, сначала с городской, а потом с федеральной. Я узнал, что «нитла» на языке давно вымершего племени чутэй означает «предел, цель, конец пути». Воспользовавшись великодушно предоставленным Саркисяном номером, я добрался до секретных данных, но ничего нового, однако, не выяснил. Вернувшись к индейцам, я в течение часа езды перерыл банки данных библиотек нескольких штатов, что болезненно отразилось на состоянии моего счета, одновременно обогатив меня знаниями о немногочисленном и не слишком важном племени. Я стал специалистом в этой области и не в первый раз в жизни пришел к выводу, что знание не приносит удовлетворения.
Я договорился о встрече с Клодом и Ником в пансионате «Две скалы» недалеко от Чойса. Прекрасно оборудованная, закрытая и достаточно хорошо охраняемая территория, облюбованная гомосексуалистами, вполне подходила нам по нескольким причинам. Большинство клиентов ходили в чем мать родила, а следовательно, могли самое большее плюнуть в нашу сторону. С помощью компа я рассчитал вероятное время поездки туда с учетом погоды, напряженности движения, возможной аварии — и у меня получилось, что я доберусь туда в лучшем случае к трем ночи, а воспользовавшись отмычкой и включившись в полосу, зарезервированную для машин спецслужб — в час. Решив переночевать в ближайшем мотеле и отправиться в путь чуть позже полуночи, когда движение будет не таким оживленным, я включил правый поворот. Комп подтвердил передачу информации о смене ряда ближайшим машинам, я взял управление на себя и съехал на внешнюю полосу. Проехав чуть меньше километра и скрывшись от взглядов других водителей, я подождал несколько минут за ближайшей группой деревьев, размышляя, не лучше ли довериться дорожному компьютеру и провести ночь в пути. Мне не раз приходилось пользоваться компами, но так и не удалось преодолеть какого-то недоброжелательного отношения к ним и неверия в их непогрешимость. Впрочем, моя предусмотрительность уже не раз оправдывалась в полной мере. Подъехав к мотелю, я бросил взгляд на экран с перечнем свободных мест. Они имелись в избытке, что было не удивительно для заведения подобного класса. Мысленно махнув рукой, я съехал чуть в сторону, к другим четырем машинам. Дав несколько поручений компу, я вышел, потянулся и, оставив коробки в машине, направился к стойке регистрации.
Меня радушно приветствовал сам хозяин и предложил самую лучшую комнату. Я сделал вид, что верю в его великодушие и что не заметил четырех машин, владельцам которых он, несомненно, тоже предлагал свои лучшие апартаменты. О качестве заведения прекрасно свидетельствовал чересчур сухой воздух и своеобразная чистота, вызванная отсутствием людей. Подобное было мне прекрасно известно по собственной конторе. Комната была такой, как я и ожидал, — вышедшая из моды, хотя и в меру удобная мебель, и нигде не пылинки. Последний обитатель этого помещения, должно быть, давно умер от старости, возможно, до последних дней сохранив воспоминания о пребывании в «Лайон-мотеле». Открыв краны, я ждал минут пять, прежде чем из них пошла вода, и еще пятнадцать, прежде чем она наконец приобрела цвет, отличный от густой охры. Забравшись в ванну, я выкурил три сигареты, после чего задремал.
Меня разбудил холод. Так мне, по крайней мере, сперва показалось. Я пошевелился, отчего вокруг меня зашипели лопающиеся пузырьки пены. И тут в ванную вошел могучего телосложения детина, передвигавшийся совершенно бесшумно, несмотря на сто килограммов веса при почти двухметровом росте. Он бросался бы в глаза даже на заполненном до отказа стадионе. Кроме роста и веса, его отличали от других коротко подстриженные светло-рыжие волосы и такого же цвета странно торчащие усы. Тот, кто решился прибегнуть к услугам столь заметного человека, должен был быть уверен в его квалификации. Впрочем, пришелец тут же это подтвердил, приложив палец левой руки к губам и держа в правой пистолет, нацеленный с точностью до десятых долей миллиметра мне в переносицу. Я криво улыбнулся и кивнул, чтобы у него, не дай бог, не возникло сомнений в моем хорошем воспитании. Мне было страшно жаль, что я не держу в руках, скрытых под слоем пены, свой «элефант». Для него это оказалось бы потрясающим сюрпризом, но столь предусмотрителен я, увы, не был. Я медленно встал, а он отступил на полшага и показал рукой на полотенце. Вежливостью незваного гостя я воспользовался тем охотнее, что у меня появилась надежда — раз он не застрелил меня сразу… Кто знает, что это может означать. Я вытерся и под дулом его пистолета медленно вошел в комнату. В кресле, развалившись, сидел еще один гость. Видимо, он полностью доверял квалификации коллеги, поскольку даже не потрудился достать какую-нибудь пушку. Он курил мой «Голден гейт», положив ноги на маленький столик.
— Одеваемся, — тихо сказал он, даже не взглянув в мою сторону.
Послушно отбросив полотенце, я подошел к своей одежде, которую кто-то раскидал по всей кровати, и оделся, стараясь не смотреть на гостей чересчур часто. Пригладив пальцами волосы, я остановился в выжидательной позе. Сидевший в кресле брюнет встал и тяжело вздохнул.
— Счет оплачен, — сказал он. — Никаких фокусов, иначе погибнут гости и персонал. Ты останешься жив.
Он шевельнул пальцем, и гигант спрятал пистолет в карман. Брюнет подошел к двери и открыл ее. На моих глазах он переменился. Симпатичная улыбка и теплый взгляд, расцветшие на его лице, открыли бы ему двери в спальни самых верных жен на планете. Я двинулся за ним.
— В конце концов, хорошо, что мы тебя нашли, — довольно громко сказал он. — Мина сообщила нам, по какой трассе ты поедешь, но в этот мотель мы завернули только чудом, — щебетал он, идя рядом со мной.
Рослый держался несколько позади.
— Угу, — произнес я впервые за пять минут. — Я и сам не знал, что тут заночую. Вам повезло.
Мы были уже в холле. Портье смотрел на нас с безразличным видом — комната была оплачена, постель я использовать не успел. Он выдавил из себя бесстрастную улыбку и даже шевельнул плечом, но его рука не поднялась над стойкой.
Мы вышли из мотеля. Спустившись по ступенькам, брюнет остановился и кивнул, показывая на мою «химеру». Послушно подойдя к машине, я открыл дверцу и, отодвинутый могучей рукой детины, увидел, как он садится на заднее сиденье, уже с пистолетом в руке. Я сел за руль, ожидая дальнейших распоряжений. Одна из стоявших на парковке машин тронулась с места, и тут я ощутил прикосновение к шее чего-то металлического. Включив зажигание, я выехал задним ходом на дорогу, а затем прибавил газу в догнал средний «инвайдер» с брюнетом за рулем. Когда мы доехали до автострады, он остановил свою машину и на несколько секунд склонился над компом, затем вышел и направился к нам. Жестом показав, что я должен пересесть назад, он занял мое место и, демонстрируя явное умение обращаться с «химерой», тронулся, добавив ровно столько газа, чтобы ускорение лишь вдавило пассажиров в спинки, а колеса не скользили с визгом по бетону. С момента включения двигателя прошло три минуты. Я обернулся. «Инвайдер» без водителя, словно автомобиль-призрак из тупого ужастика прошлого века, повторил наш маневр. Дорога была пуста, лишь далеко впереди, на границе видимости, вырисовывался зад какого-то грузовика. Брюнет не спешил.
— У меня вопрос, — сказал я. — Мне бы хотелось знать — мы едем лишь на беседу, или на беседу, которая должна завершиться каким-то… — я помахал пальцами в воздухе, — особенным образом?
— Никакой беседы не будет, — ответил брюнет.
— Тогда, может быть, я могу узнать, кто и почему?
— Не можешь.
Я причмокнул, вздохнул и посмотрел на сидевшего рядом со мной детину. У него был ничего не выражающий, но удивительно человеческий взгляд, не то что у его одноглазого помощника, все еще нацеленного мне в лицо. Восемь минут езды.
— Далеко едем? — придумал я новый вопрос.
— Ты — да.
— Можно закурить?
— Да. — Когда я медленно потянулся к карману, рослый что-то прошипел, а брюнет бросил взгляд в зеркало и быстро добавил: — Мои. Не нравится — не бери.
Он полез в карман и протянул мне пачку французских сигарет. Я поколебался, протянув руку. Брюнет громко рассмеялся:
— Вот видишь? Я тоже сомневаюсь, не нафаршировал ли ты свои какой-нибудь дрянью.
— Ты же курил «Голден гейт»?
— Курил, курил, — снисходительно согласился он. — Ладно, кури и ты.
Я бросил взгляд на часы. Десять минут. Медленно опустив руку в карман, я под наблюдением детины достал пачку сигарет и зажигалку. Детина заинтересовался ею и бесцеремонно выломал мне пальцы, выдирая игрушку из руки, но, внимательно рассмотрев и трижды щелкнув ею, без слов отдал обратно. Брюнет потянулся к приборной доске и переключил вентиляцию на максимум. Я с удовольствием затянулся и удобно развалился на подушках «химеры». Брюнет не торопился, держа скорость на восьмидесяти. «Инвайдер» ехал следом за нами. Кроме него, позади не было ни одной машины. Ехавший впереди грузовик отдалился настолько, что я потерял его из виду. Двенадцать минут. Я затянулся и выпустил в потолок длинную струю дыма, которую молниеносно всосал в себя вентилятор. Тринадцать минут. Я наклонился к брюнету и громко кашлянул. Он бросил взгляд в зеркало.