Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
— Теперь нужно… уф! В общем, мой брат… к счастью… ничего не забыл! Он приехал и ждет меня у входа в универ. Мы с ним… должны… вместе купить ей подарок и… по… поздравить ее! А завтра… завтра я вернусь!
— Звучит как обещание!
— Так и есть!
— Похвальное рвение, пташечка! — Марат лизнул уголок ее рта. — И позиция верная! Семья — это святое! Но… ты, видимо, запамятовала кое-что!
— Что?
— У тебя сегодня три пары!
— Я… я надеялась… отпроситься с занятий…
— Хм! —
Юля вцепилась в его плечи что было сил.
Откинув голову назад, задрожала.
— Вообще-то, я уже… отпросилась… почти…
— М-м-м! Вот, значит, как?
— Угу! — от острейшего наслаждения ее зрачки ушли под веки. — И у Григория Антоновича… и у… Боже мой… у Валерия Леонидовича…
— Вау! — ироничный смешок. — Даже Куц не устоял перед твоими чарами?
— Ага, конечно! Велел мне подготовить ему два… два… ДВА-А-А-А!
— Соберись, милая! — довольно хмыкнул Каримов, прекрасно понимая, что она не может. Что просто дуреет от всего происходящего. — Два?
Попова себя более не контролировала. У нее страшно затряслись ноги.
Новый оргазм накрыл ее резко и внезапно. Скрутило так, что хотелось вопить во всю глотку. Юля понятия не имела, как умудрилась лишь судорожно всхлипнуть, стискивая бедрами талию своего профессора.
— Цена моего прогула — два реферата по его предмету! — тихо обронила она, обессиленно распластавшись на столе. Однако Марат довольно быстро вынудил ее вновь принять сидячее положение. Едва это произошло, мужчина придвинулся ближе и крепко обнял ее, успокаивающе поглаживая по спине.
— Выходит, ты проделала масштабную работу?
— Масштабную, — повторила Юля с грустью в голосе, — но напрасную!
— Почему?
— Последний препод оказался мне не по зубам, — ласково прильнула к широкой мужской груди. — Тарасова послала меня на хрен!
Даже не видя сейчас лица Марата, Попова знала наверняка, что он напрягся.
Каждая мышца его тела превратилась в камень. В стальной канат.
— В каком смысле? — уточнил он ледяным предостерегающим тоном.
— Не прямым текстом, конечно. Но ясно дала понять, что не отпустит.
— Забей и ни о чем не думай! — резюмировал мужчина спустя некоторое время. — Тарасова — меньшая из твоих проблем!
— А… а кто — бОльшая?
— Я!
Юля отстранилась и заглянула прямо в бездонную тьму его глаз.
— Ты против, да? — спросила в лоб. — Не отпустишь?
— Ну, почему же? Отпущу!
— Серьезно?
— Я не до такой степени эгоистичен! — раздраженно фыркнул профессор. — Да, не в восторге! Скрывать не стану. Но… ты нашла выход из ситуации и прекрасно позаботилась о том, чтобы я не свихнулся тут без тебя до завтра.
Улыбнувшись, Попова
— Разве могло быть иначе?
— Разумеется, нет! — Каримов отстранился. — Все, Юля, наше время истекло. Пора возвращаться в суровую реальность, девочка!
С его молчаливого одобрения она поправила бюстгальтер, пряча от мужчины обнаженную грудь. Затем спрыгнула со стола и добрела до своего платья, сиротливо валяющегося на полу. Пока Юля одевалась и отчаянно «сражалась» с замком, Марат снова жадно осушил пару стаканов воды.
— Жарко! — пояснил, правильно истолковав ее вопросительный взгляд. — Никак остыть не могу! Душно здесь, воздуха не хватает!
Неопределенно пожав плечами, девушка наконец облачилась в платье.
Следя за каждым ее движением точно беркут, профессор заметил:
— Трусишки не забудь! Я, конечно, в восторге, что ты выпрыгиваешь из них ради меня, но… зверею при одной мысли… в общем, ты меня поняла!
Юля вспыхнула от смущения, но все же подняла с пола книгу и выудила из «тайника» свое нижнее белье. Вскоре и оно оказалось на ее теле.
Обменявшись взглядами, оба, не сговариваясь, направились к двери.
Но прежде, чем отпереть замок и выпустить Попову в коридор, Марат властно приподнял ее подбородок костяшкой указательного пальца и уставился на нее своими бездонными омутами, в которых даже зрачки сливались с радужкой — так сильно были расширены от возбуждения.
— Забыл сказать, пташечка! — протянул Каримов. — Давай там… без глупостей, ясно? Отзванивайся мне как можно чаще!
— Хорошо.
— И одевайся теплее! — строго. — Ну что это такое?! Конец октября, а она в чулках шарахается и задницу голую морозит!
— Но, Марат! — возмущенный возглас. — Я же для тебя…
— Понимаю! И в некоторых случаях даже… одобряю. Но! В дорогу чтобы оделась по-человечески! По погоде! Доходчиво объясняю?
Скрестив руки на груди, Юля демонстративно вздохнула и закатила глаза.
Она в любом случае не собиралась ехать домой в таком виде.
А потому смиренно кивнула:
— Да!
Удовлетворившись ее ответом, он провернул ключ в замке.
— Ну, все! Беги!
— Значит, до завтра?
— До завтра.
— Пока?
— Пока.
Привстав на носочках, Юля запечатлела прощальный поцелуй на его губах.
Затем торопливо покинула кабинет Каримова. Не оборачиваясь. Ибо знала наверняка: если посмотрит на Марата еще хоть раз, точно никуда не поедет. Однако, сама того не замечая, она блаженно улыбалась будто пришибленная. Без причины. Впервые за долгое время на душе было тихо, умиротворенно и спокойно. А сердце наполнилось эйфорией и необъяснимой радостью. Так, погруженная в свои мысли, Юля добрела до гардероба.