Табу на вожделение. Мечта профессора

Сладкова Людмила Викторовна

— О чем он говорит? — оживился Костя. — Юль? О чем говорит этот… человек?

Вместо ответа Попова разразилась совершенно неадекватным, истерическим смехом. Ее нервы сдали окончательно. Она завизжала.

От отчаяния. От ощущения, что сейчас ее мозг взорвется как новогодняя петарда. Все, что копилось в душе до сего момента, вырвалось наружу. Швырнув на землю свою сумку, Юля решительно шагнула к отцу.

— Я правильно понимаю, ты заступаться за нее приехал? За нее? Племянница твоей любовницы для тебя дороже родной

дочери? Так, что ли?

Никогда еще ее голос не звучал столь холодно. Столь дико и пугающе.

Неудивительно. И сама она пребывала на грани безумия.

Родитель молчал, а Юля молчать уже не могла. Ее трясло.

— Ты предал нас! Ты нас бросил! — выплевывала обвинения ему прямо в лицо. — Где ты был, когда я так нуждалась в тебе? Когда не знала, как не сдохнуть после вашего с мамой развода? Когда выла от боли, почти одновременно с этим узнав, что моя единственная подруженька трахается с моим парнем у меня за спиной? Я ждала твоей поддержки! Твоей защиты! Но ты не ответил ни на один мой звонок! Ни на одно сраное СМС-сообщение! Ты вычеркнул нас из своей жизни! А теперь вдруг заявляешься — весь такой холеный, на понтах — и серьезно думаешь, будто у тебя есть право указывать мне? Ты кем себя возомнил, в конце-то концов? Ты нам никто! И требования свои можешь смело засунуть в зад своей драгоценной Кристиночке! Или ее тетушке! Или всей ее ублюдской семейке! Я ясно выражаю свою позицию, папа?!

Он растерялся, не ожидая от нее подобной дерзости.

Но все же грозно рявкнул в ответ:

— Ты как с отцом разговариваешь, дрянь этакая?

— Не ори на нее! — вмешался Костя. — Не смей повышать голос на мою сестру!

— Закрой рот, когда старшие разговаривают!

— Бабу свою затыкать будешь! — не помня себя от лютого бешенства, завопила Юля. — И Кристюшу тоже! Кстати, а она рассказала тебе, как у меня появился компромат на нее? Рассказала, как пыталась убить твою дочь?

— Не наговаривай на девочку! — парировал отец. — Твоя подруга просто от любви обезумела, вот дел и наворотила. Но вредить тебе она не собиралась. Хотела лишь припугнуть, чтобы ты от Ильи подальше держалась. Только и…

— Припугнуть? При…припугнуть? — Юля сморгнула слезы. — Она наняла трех амбалов, которые похитили меня, запихнули в багажник и вывезли за город! Твоя драгоценная Кристиночка бросила меня одну в лесу! В тридцати километрах от ближайшего населенного пункта! С разряженным телефоном! При минусовом балансе! Без еды, питья и теплых вещей! Да я сдохла бы там к утру, если бы не…

— ЧЕГО? — ошарашенно выпалил Костя.

Отец же оставался до безобразия невозмутимым.

— Не преувеличивай! — его строгий голос ощущался смачной увесистой пощечиной. — Она вернулась тогда за тобой. Но тебя там уже не было!

Юля горько усмехнулась, из последних сил стараясь не разреветься.

Что есть мочи стиснула ладони в кулаки. Ногти больно впились в кожу.

— И

это все, что ты можешь мне сказать?

Родитель потупил взор, но никак ее выпад не прокомментировал.

Зато она впала в такое отчаяние, что с презрением зашипела:

— То есть ей можно творить что угодно, а мне кошмарить ее компроматом — нет? Ну, что ж… вынуждена расстроить вас, Александр Анатольевич! Ничего я удалять не стану! Пусть эта сука ходит и оглядывается теперь! А еще…

Закончить фразу ей не позволили. Внезапно отец схватил ее за руку и притянул к себе. Фактически нос к носу. Его хватка на запястье усиливалась.

Равно как и паника, пронзившая все ее нутро ядовитым жалом.

— Ты праведницу-то из себя не строй! — прогромыхал он, оглушая своим ревом. — Думаешь, мне о твоих делишках ничего не известно? Думаешь, я не в курсе, где ты работаешь и… чем?

— Я не…

— Позорище! В кого ж ты такая? Мать твоя — вроде порядочная женщина!

«Все ясно! Кристюша постаралась на славу! Не отмыться теперь!»

Не без труда вывернувшись из его захвата, Юля гневно выплюнула, не считая нужным оправдываться и же разъяснять ситуацию:

— А при чем здесь мать? Во мне взыграли блядские гены по линии отца! Или ты что же… к изменникам, предателям и блядунам себя не относишь?

Его лицо перекосило гримасой такой первобытной ярости, что у девушки внутри все оборвалось от нехороших предчувствий. И неспроста.

Зарычав, отец замахнулся на нее, намереваясь ударить по лицу. Или губам.

И непременно ударил бы, ведь страх ее буквально парализовал.

В тот момент она не то чтобы уклониться — моргнуть была не в состоянии.

Но Костя оказался шустрее. И гораздо злее их «падшего» родителя.

Он заслонил ее собой и схватил за грудки их горе-папашу.

— Не трогай ее! — прогромыхал загробным голосом. — Не прикасайся к моей сестре! Я придушу тебя за это, не моргнув и глазом! Потому что… ненавижу! Господи, как же я тебя ненавижу! Пока ты елозил между ног своей потаскухи, членом отрабатывая деньги, которые она тратит на тебя, Юлька вкалывала как проклятая, чтобы оплачивать свою учебу! А про мать вообще не заикайся! Она из-за тебя, урода, в петлю полезла! И если бы я случайно не вернулся домой раньше времени… не ты снимал ее оттуда! Не ты!

Костя почти плакал. Ее брат почти плакал от душевной боли.

И никак не мог справиться со своими эмоциями.

У Юли от этого зрелища началась самая настоящая истерика.

— Перестань! — пыталась оторвать его от отца. — Пожалуйста, хватит!

Увы. Ее уже никто не слышал. Все они оглохли под действием адреналина.

Глаза родителя налились кровью. Костя был крупным пареньком.

Но… пареньком. Взрослый матерый мужчина был ему явно не по зубам.

И в следующий миг ее опасения подтвердились.