Таежные отшельники
Шрифт:
В обед Агаша принесла нам сваренные «решетники», которые я вчера собрал и отдал ей. Угостила нас и по моему настоянию часть оставила себе. Все-таки она приняла их из «мирских» рук! При варки грибы превратились из желтоватых в красно-коричневые. На вкус очень хороши! Хотя я довольно неплохо знаю грибы и люблю их собирать, но до сих пор «решетники» мне не попадались. Нужно посмотреть в книгах, может быть, официально они называются и не так.
Агаша сегодня показала, а вернее выполнила обычную работу, как собирают шишки. Она подошла к кедру, сняла свои «макасины», осталась в толстых, плетеных из конопляных ниток, носках и за несколько секунд оказалась на верхушке кедра. Скорость была просто ошеломляющая! Специальной палкой с рогулькой она начала
Два дня назад облюбовал себе место на краю скалы за избой Лыковых. Отсюда открывается величественная панорама каньона Абакана. Могущество и необъятность, красота первозданная! Здесь хорошо думается, здесь и пишу эти заметки.
Вечером Агаша разожгла небольшой костерок возле входа в избу. Он устроен между камней и на нем Агаша варила «пихтач», чтобы напоить деда, у того разболелась спина. Пока пихтач и еще какое-то варево готовилось на костре, начались «медвежьи» рассказы Карпа Осиповича и Агаши. Десятки случаев встреч с этим зверем рассказаны были с неподдельным народным юмором, живо и интересно. Из этих рассказов следовало, что медведь — это умный, очень сильный, коварный и злой зверь, не останавливающийся ни перед чем.
24 августа. У Николая Михайловича отпуск подходит к концу. Сегодня ему нужно выходить из тайги к геологам. Около двух часов дня ушли на Каир с ним и Николаем Петровичем (последний любезно согласился сходить со мной «за компанию» — об этом его попросил Лев Степанович).
Путь занял 2 часа 50 минут. Тропка идет по каньону Абакана, несколько раз приходится вброд переходить реку. Местами на каменистых россыпях («курумниках») и косах тропа теряется, но заблудиться трудно — кругом горы, в сторону не уйдешь, путь один — вниз по реке. Горы состоят из туфов и порфиритов, сланцев и песчаников. Местами попадаются следы маралов — то отпечаток копыта на земле, то объеденные и сломанные ветки. На песчаных косах видны и следы хозяина тайги — медведя. Вода в Абакане очень красивая, прозрачная с чуть матовым оттенком, на мелких местах слегка зеленоватая, а на глубоких ямах почти малахитовая. Кругом красота! В конце пути небо затянуло тучами, громыхнул гром, полил дождь — разразилась гроза! Промокли, но поселок геологов уже близко.
Вечером у геологов баня! Ломаем свежие березовые и пихтовые веники — и в парную! Завтра Н. М. Гудыма остается здесь, чтобы улететь первым же попутным самолетом или вертолетом, а мы с Николаем Петровичем уйдем обратно к Лыковым. А сегодня после бани спим в чистых постелях на панцирных сетках. Блаженство!
25 августа. После завтрака мы с Николаем Петровичем, прихватив пять булок хлеба, три банки тушенки, 1 кг сахара и трое «верхонок» (работы у Лыковых хватает, а руки у нас «нежные»), отправляемся в обратную дорогу. Вновь идем по песчаным и каменистым косам, прыгаем по камням и курумникам, бредем вброд через Абакан. Тропа временами теряется (три года назад ее совсем не было), находим, идем вперед. С нами увязалась лайка геологов по кличке «Каир», чему мы очень рады. С собакой в тайге, конечно, спокойнее. Через три часа мы вновь у Лыковых.
Весь день ремонтируем лабаз, а вернее пристраиваем еще один отсек к уже имеющемуся. Агаша, как заправский прораб-мастер, руководит нами. Удивительна ее практическая хватка! Она все знает и умеет — и как разметить, и как построить, как пилить и как гвоздь забить, и все остальное. Требует только высокое качество работы, конечно, мягко и в вежливой форме. Вот бы ее контролером на какой-нибудь завод или начмедом в больницу, а нашим студентам бы хоть немножко ее практической хватки и умений. Вечная проблема — как научить студентов практическим навыкам? А здесь сама жизнь, борьба за существование принудили Агашу, как и остальных Лыковых, овладеть всем необходимым на практике.
Агаша четко реагирует на любую шутку и тут же отвечает
Лыкова младшая очень отзывчива. Увидев, что я расстроился, потеряв крестик, подаренный мне три года назад Натальей, она пошла в избу и вернулась с новым крестиком. Тут же сделала гайтан (веревочку) из конопляной нитки для крестика и надела мне на шею. А в придачу дала запасной клубок ниток из конопли, чтобы можно было сделать гайтан, когда сотрется старый. Надпись на крестике гласит: «Царь славы ИЕСУС ХРИСТОС — сын Божий. Да воскреснет Бог и разыдутся врази его и да побежат от лица его».
Во время работы над лабазом Агаша как-то сблизилась с нами и даже дала осмотреть больную руку. При обследовании в области сухожилий лучевого сгибателя кости и плечевой мышцы отмечается припухлость, здесь же при движении мышц, появляется крипитация (хруст). Поставлен диагноз: крипитирующий тендовагинит (воспаление сухожильных влагалищ). Наложена тугая иммобилизирующая повязка. На нее Агаша согласилась после того, как сама вымочила бинт в ручье и высушила его. Это принесло ей некоторое облегчение. Вероятно, данный факт, а также наша практическая помощь Лыковым (пилка дров, постройка лабаза и др.), вызвали доверие Агафьи к нам, к «нехристианскому» доктору и вечером мы уговорили Агашу полечить руку (невероятно, но факт!). Растопили на костре в жестяной баночке свечи и сделали стеариновые аппликации на руку. Боялась Агаша очень-очень, но все-таки дала наложить повязку. Но вначале нам пришлось долго убеждать ее, что растопленные в жестяной баночке и «прожаренные» на костре свечи «чистые», еще «лучше, чем мытые в ручье». Попутно я подсчитал пульс у Агаши, он вначале был 84 удара в минуту (вероятно, она волновалась), а затем стал реже — 70 уд/мин., ровный, хорошего наполнения, не напряжен.
Всю ночь тайга тревожно шумит, по каньону Абакана дует сильный ветер. Осины шелестят, как будто идет дождь. Ночью было довольно холодно. После ухода Николая Михайловича, мы с Львом Степановичем имеем по персональной палатке. «Каир» устроился у меня в ногах у палатки.
26 августа. Утро довольно холодное. Уже явные приметы осени: много красного и желтого на земле, кое-где желтеют осины и березы. С каждым днем все краснее брусника, утром поел ее с удовольствием, благо ходить никуда не надо — она под ногами. Комаров почти не стало, но много мошки.
После завтрака снова строим лабаз. Валим лес, пилим, таскаем на своих спинах, подтесываем и подгоняем бревна. Одним словом, осваиваем смежные специальности лесоруба, плотника, грузчика и др.
Дед второй день занимается, на наш взгляд, ненужной работой — выкорчевывает пни, убирает камни возле избы. В нашу работу он практически не вмешивается. Присматривает за нами Агаша. На лабазе полно запасов сухой картошки, сухариков и хлеба, кедровых орехов. Имеющихся запасов, по-моему, хватит на несколько лет. В хозяйстве Лыковых довольно много беспорядка и нецелесообразности, часто заметна безалаберность — то, что достается с таким трудом, гниет и пропадает.
В своих решениях Карп Осипович упрям, даже когда это явно нецелесообразно. Агаша же дельные предложения принимает как надо и даже спорит с «тятей». Агаша рассказывает: «Когда делали лобаз у ручья, тятя одну доску выстругал, да и та косая, еле приладила».
Эльвира Викторовна и Лев Степанович спросили разрешение у Карпа Осиповича нарисовать его портрет красками. Он вежливо, чисто дипломатически, отказался: «Здоровье-то у меня плохое. Сегодня здесь, а завтра там».
Сегодня Агаша долго рассказывала нам, почему нельзя фотографироваться и когда будет конец света. По ее словам, 9 лет еще будут спокойными, а дальше не известно, что будет. Восьмитысячного года вообще не будет (сейчас по их летоисчислению 7491 год).