Таежный форсаж
Шрифт:
Этим Янина Аркадьевна не ограничилась.
– Как же ты будешь ногти обрабатывать? – совершенно серьезно спросила она, запихивая в сумку маникюрный набор.
Стараниями папы Лена разжилась спальным мешком, комбинезоном с курткой, ультразвуковым отпугивателем комаров на брелоке и ручным прожектором.
Геля ходила кругами вокруг необъятных сумок и каждые пять минут спрашивала:
– А ты скоро уедешь?
– Ты хочешь, чтобы я уехала? – Расстроенная Лена присела на корточки перед дочерью и заглянула
– Бабушка сказала, что когда ты уедешь, мы поедем во Власиху, – не стала лукавить дочь.
На всех ее рисунках уже фигурировало залитое солнцем изображение дачного участка с домом в центре. Одно из таких изображений Геля сунула Лене в сумку.
Сборы продолжались неделю. Аптечка заняла отдельное место. В нее вошел стратегический запас лекарств из ближайшего аптечного киоска на все случаи жизни, включая мозоли, укусы комаров и мошки, аллергию, ушибы, гнойные раны, отит, гайморит, лакунарную ангину, цистит, почечную колику и поясничный хондроз.
В Домодедово отец провожал Лену не столько из-за багажа, который оказался в два раза тяжелее самой дочери, сколько из желания посмотреть на тех, кто будет отвечать за его чадо ближайшие месяцы.
В назначенный час оба Лениных попутчика ожидали ее появления у справочного бюро и крутили головами.
Арсений в куртке с плеча Индианы Джонса задумчивым взглядом из-под панамы обводил толпу в поисках аналитика. Вся задумчивость сползла с Ратникова, едва Лене стоило появиться в зале ожидания. Ратников смотрел не на Векшину, хотя ей очень шли черная парка и джинсы, – он, не моргая, смотрел на ее сопровождающего – импозантного седовласого господина.
Появление господина путало все карты. Первоначальная версия о сильно пьющем исполнителе мариачи была забракована. Внутренний голос суфлировал прямо в ухо Арсению, что господин является не кем иным, как покровителем Векшиной, или, как теперь принято говорить, «папиком».
Наметанным глазом господин определил в Арсении главного и протянул ему руку.
– Станислав Сергеевич. – В паспорте Векшина значилось имя Вячеслав, но окружающим он представлялся Станиславом. Это была его маленькая причуда.
После знакомства Вячеслав Сергеевич не замедлил перепоручить свое сокровище Лениным спутникам:
– Ребята, присматривайте за Леночкой там. Поможете с вещами?
Вопрос был риторическим. Чтобы поднять Леночкины вещи, нужен был погрузчик Komatsu. Одна сумка с кремами и шампунями весила полцентнера.
В багаж сумки сдали с доплатой.
В самолете мужчины по-джентельменски уступили даме место у окна.
Устроившись, Лена вытащила из кармана на сиденье глянцевый рекламный журнал и отвлеклась от чтива только для перекуса.
Ратников после еды заснул, а Миша Гитциград весь полет болезненно морщился от турбулентности и воздушных ям, несмотря
…В столицу Восточной Сибири прибыли вечером.
На трап Миша выполз зеленее салатного листа. Для Векшиной это был краткий миг превосходства.
Перелеты были привычным для нее делом – из Хабаровска она с родителями почти каждый год летала на юг. Остаток лета проводила у бабушки в деревне под Можайском, и к 1 сентября возвращалась домой, в Хабаровск.
С наслаждением втянув ноздрями вкусный, пряный, пропитанный смолистым хвойным духом воздух, Лена поправила на плече сумку с ноутбуком и горной козочкой сбежала по трапу.
Как обещал Саныч, в аэропорту их встречал завхоз, подвижный и круглый коротышка, похожий на актера Игоря Ильинского из фильма «Карнавальная ночь».
– Приветствую, Федорыч, – хмуро поздоровался Ратников с коротышкой. Тот радостно потряс протянутую руку двумя ладошками и принялся суетливо выспрашивать:
– Как долетели? Как там столица? На все лето к нам или как?
Ратников в упор не замечал верноподданнического заглядывания в глаза и суеты Федоровича.
– Как пойдет. Груз пришел? – спросил он.
– Да-да, все уже на базе, – заверила реинкарнация Ильинского.
Получив багаж, командированные вышли на площадь, где их ожидал знавший лучшие времена «Уазик».
С первых минут стало ясно, что в машину может поместиться что-то одно: либо Леночкины сумки, либо участники экспедиции.
К Леночкиному ужасу решено было сумки оставить в аэропорту в камере хранения.
Пришлось Лене открывать багаж, лихорадочно, стараясь не трясти тряпками перед Ратниковым и Мишей, рыться в вещах и доставать то, без чего он не могла обойтись: тапки, полотенце, гель для душа. Зубная паста, крем для рук, тоник для лица и антиперсперант были у нее в рюкзачке. Пару секунд Лена раздумывала над феном – брать или нет. Лопатками чувствуя на себе насмешливые взгляды, все же сунула фен в пакет.
Наблюдая за Леночкиными манипуляциями, Ратников ехидно похмыкивал. Еще до начала экспедиции он был убежден, что Векшина сбежит к «папику» если не сейчас, то позже. Дело времени.
– Барышня, ты не переживай, – утешил Федорович розовую от усилий и смущения Лену, – завтра по дороге заскочим в аэропорт и заберем твои вещи.
Сдав сумки в багаж, компания погрузилась в «Уазик» и покатила в гостиницу для геологов.
Гостиница на поверку оказалась обычной общагой. В коридоре витали запахи жареной картошки, соленостей и стирального порошка.
Комендант лично проводила Лену в женскую половину и представила невысокой полной блондинке в халате и шлепанцах:
– Ирина, тут геологи прилетели, приютишь на ночь?