Таежный форсаж
Шрифт:
– Можно подумать, у меня есть выбор, – отозвалась та. – Проходи. Мужик у тебя есть?
– В смысле? – опешила Лена.
– Ну в смысле, ты замужем?
– Нет. У меня есть дочь, – сорвалось у Лены с языка – сказались усталость, дорога и стресс.
На мгновение лицо Ирины осветила короткая вспышка радости. Словно спохватившись, она озабоченно нахмурила редкие светлые брови и участливо спросила:
– Алименты платит?
– Да, – соврала Лена, чтобы, наконец, прекратить допрос. Но не тут-то было.
– Пил? Или дрался? Или все сразу?
– Гулял, –
– Да, нормальных мужиков еще щенками разбирают. Думаешь подцепить кого-то в экспедиции? – пришла к неожиданному выводу Ирина. – Это ты зря. Я пробовала. С нашими полевиками хорошо только в тайге.
– Полевиками? – Слово вызвало неприятные ассоциации с мышами-полевками.
– Ну да, полевики – геологи там, геофизики, маркшейдеры, – излагала Ирина, поспевая за Леной. – Из полей не вылезают, то есть. В поле они о тебе позаботятся – да, что есть, то есть. И костер разведут, и дичь подстрелят, и расскажут, как пользоваться «Фальшфейером», и воду подогреют тебе для умывания, букет иван-чая притащат, и под гитару споют Висбора, будут учить тебя различать птичьи голоса и созвездия – в общем, токовать будут. Стоит оказаться такому натуралисту дома – и конец сказке!
Сентенция, за которой чувствовалось неплохое знание предмета, пробудила в Лене какое-то смутное подозрение. Но усталость сделала свое, сил вникать в ассоциации, аллюзии и намеки у нее не осталось. И Лена задвинула посторонние мысли в самый дальний угол сознания.
Оставив пакеты с вещами на свободной кровати, спустилась на первый этаж, где ее уже ждали Ратников и Гитциград.
Втроем они отправились в ближайшее кафе, где можно было недорого и прилично поесть.
Лена старалась не смотреть на черную водолазку, обтягивающую грудь Арсения. Если бы в меню забегаловки значился бифштекс с кровью, Ратников обязательно бы его заказал. Хищник.
– Отъезд завтра в восемь утра, – известил Ратников, уминая салат, двойную яичницу с сосисками и запивая все томатным соком.
Только сейчас Лена обратила внимание, что они с Арсением сделали почти идентичные заказы: салат «Гурман», яичница и даже томатный сок… Заказы отличались только размером и свиной отбивной – свинину Лена исключила из своего рациона.
Это просто совпадение, сказала себе Лена. Смешно думать, что у них с Ратниковым совпадают вкусы.
Чур ее, чур.
Следующая мысль озадачила саму Лену: интересно, почему она ему не нравится?
…На новом месте Лене спалось плохо. То ей снилось, что она летит в самолете, а вещи ее остались в аэропорту, то ее преследовал медведь, в которого она пыталась выстрелить из «Фальшфейера». Потом медведь исчез, появился Ратников в медвежьей шкуре…
Проснулась Лена со смутной тревогой, не отпускающей ее с самого отъезда из дома, несмотря на мантру Ежи Леца.
Часы на смартфоне показывали шесть утра.
Из окон открывался вид на завешенное тучами небо, серые от дождя дома и едва
Выйдя из душа с чалмой из полотенца на голове, Лена носом к носу столкнулась с Федоровичем.
– Барышня, поспешай, отъезжаем, – огорошил он Лену.
– Как? Почему? Сказали же в восемь утра.
– Чем скорее выедем, тем скорее прибудем.
– А завтрак?
– Давай, давай, бегом! – Федорович для убедительности легонько подтолкнул Лену в сторону комнаты. – По дороге где-нибудь перекусим.
Спустя пятнадцать минут Лена с мокрой головой тряслась в серо-синем ведомственном «рафике». За стеклом проносились чужие дома и улицы, мелькали светофоры и рекламные вывески.
Через полчаса «рафик» выскочил на оперативный простор, и, разбрызгивая лужи, понесся по Челябинскому тракту навстречу холмистой гряде.
– А мы не проехали аэропорт? – похолодела от догадки Лена.
Ответом ей было драматическое молчание.
– Барышня, что ж ты не напомнила? – наконец с досадой спросил Федорович. – Аэропорт мы давно проехали. Но ты не горюй, я тебе багаж доставлю.
Лена поняла, что больше не может сдерживаться и срывающимся голосом выкрикнула:
– Высадите меня! Я сама поеду в аэропорт!
– Барышня, ну куда ж я тебя высажу? Не могу я тебя высадить! Через три часа будем в лагере, отдохнем, и поедем назад, раз уж тебе так приспичило.
От уничижительного «приспичило» все слова застряли у Лены в горле тугим комом. Вдоль тракта тянулась ровная полоса едва очнувшегося от зимы равнодушного леса, проплывали редкие придорожные гостиницы и заправки.
Некоторое время попутчики хранили сочувственное молчание, но очень скоро разговор возобновился. Лена почувствовала себя чужой во вражеском стане и все силы тратила на то, чтоб не реветь.
…База располагалась в живописном распадке, на берегу речки, в редком лесочке. Несколько деревянных домиков, несколько палаток и вагончиков, объединенных деревянными настилами – вот и вся инфраструктура. О цивилизации напоминали столбы электропередач и антенная мачта.
У крайней палатки, служившей столовой, находилась отсыпанная гравием парковка, здесь же стояли два вездехода, ЗИЛ и буровая установка.
Подпрыгивая на ухабах, «рафик» подкатил к парковке, приткнулся между техникой, последний раз фыркнул и замер.
Голос Федоровича вывел Лену из столбняка:
– Из двух вездеходов собрали один. Был на ходу. Ну, давайте, перекусим, и я вас устрою на ночлег, а мы с барышней поедем обратно. Если барышня не передумала. – Федорович обратил к Лене свою подвижную физиономию.
С каким наслаждением Лена с гордым видом сказала что-нибудь вроде «Катитесь вы все». Хлопнула бы дверцей «рафика» и ушла бы через лес в Красноярск… Пусть бы потом прочесывали тайгу с волонтерами, Росгвардией и полицией…
– Не передумала, – сухо ответила она.