Таганский перекресток
Шрифт:
— Этот Сержант — профессионал. Даю слово: он программист, причем неплохого уровня. Не знаю, сознательно ли он прятался или по привычке, но отыскать его мы пока не можем.
— Сколько это: «пока»?
— Еще бы часов восемь-десять. Возможно, мы бы придумали, как его найти, а так… — Компьютерщик пожал плечами. — Мы не волшебники.
С дивана, на котором разместился Хомяков, послышался всхлип.
Исмаил бесстрастно посмотрел на Валерия Леонидовича, затем на часы, на компьютерщиков и принял решение:
— Продолжаете
Валерий Леонидович кивнул, но выражение его лица показало Исмаилу, что доносчика следует подбодрить. Он подошел к Хомякову и по-прежнему бесстрастно произнес:
— Абдулла сказал, что вы нам помогаете. А тех, кто нам помогает, мы не трогаем. Ничего не бойтесь. Даже если Сержант не явится на встречу, обвинять вас ни в чем не будут.
Слова дошли до Валерия Леонидовича не сразу. Но все-таки дошли. Осознав, что напрасно нервничал, Хомяков улыбнулся и подумал, что принял правильное решение.
— Здесь он умер.
— Да, здесь, — подтвердил Мустафа. — В грязи. Как собака.
— Я не спрашивала, — тихо сказала Зарема. Она оглядела маленькую площадку перед подвальной дверью. Провела носком туфельки по бетонной ступеньке. Присела на корточки, прикоснулась к пятнам засохшей крови на стене — следы пальцев Ибрагима. Затем положила ладонь на бетон, прикрыла глаза, вслушиваясь во что-то неуловимое, недоступное восприятию людей.
— Здесь был мужчина.
— Та-ак, — напряженно протянул Батоев. — Дальше!
— Молодой мужчина… Страх… неуверенность. Удивление… Он стоял тут!
Зарема поднялась по лестнице, остановилась, развернулась лицом к двери.
— Мужчина лет тридцати — тридцати пяти, — буркнул Мустафа.
— Он не милиционер, — продолжила девушка. — Не воин. Случайный человек. Слабый.
— Трус!
— В нем есть все. Но очень мало уверенности в себе.
«За что такое счастье тупому неудачнику?» Батоев вздохнул.
Тем временем Зарема медленно сошла по лестнице, причем ее движения были странными: не обычными — изящными, а слегка заторможенными, чужими, и замерла на площадке.
«Повторяет его путь», — догадался Мустафа.
Девушка вновь присела на корточки, провела рукой по бетону, поднесла испачканную ладонь к лицу, понюхала, лизнула грязь.
— Не правоверный.
«Новость замечательная, но, к сожалению, абсолютно бесполезная».
— Ты сможешь его найти?
Зарема открыла глаза. Пару мгновений брезгливо рассматривала испачканную руку, после чего поднялась на ноги и, вытащив из сумочки платок, тщательно вытерла ладонь.
— Ты сможешь его найти? — повторил Батоев.
— Мы ведь договаривались, — огрызнулась девушка.
Мустафа не сумел сдержать облегченный вздох:
— Ты знаешь, где он?
— Нет.
— Черт! —
— Я не собиралась.
Зарема подошла к нему, оглядела окрестные дома. Маленькая и восхитительная. Черные волосы собраны в пучок. Брови стрелами, ресницы пушистые, кожа матовая, и при этом — ни грамма косметики! Меховая курточка до талии — соболя. Черные брюки, черные туфли. Скажи Мустафе еще несколько лет назад, что он будет сходить с ума от женщины, — рассмеялся бы в лицо. Или воспринял бы как оскорбление.
А ведь сходит.
И до сих пор не уверен, что правильно поступил, заключив договор.
— Ты сможешь найти ублюдка?
— След очень слабый, — ответила Зарема, выдержав короткую паузу. — Я не могу указать, где в настоящее время находится человек с перстнем.
— В таком случае, чем ты поможешь?
Девушка вновь помолчала.
— Я знаю, где следует искать в ближайшее время. Мы поедем в это место, и я его найду.
— Я сам поеду, — прищурился Мустафа. — Ты вернешься в дом.
— Все может измениться в любой момент, — улыбнулась Зарема. — Я ведь предсказываю, а не слежу. Хочешь рискнуть?
Батоев пару мгновений буравил девушку взглядом, затем проворчал невнятное ругательство и кивнул в сторону своего «Хаммера»:
— Поехали.
Очередной приступ паники случился у Орешкина в метро. Они договорились встретиться с fOff на Пушкинской площади, и на последнем перед «Тверской» перегоне Димка, стоящий в середине вагона, вдруг покрылся потом.
«Что я делаю? Зачем?!»
Страх поглотил душу. Подозрительным стало все.
«Я ничего не знаю об этом fOff! Кто он? Почему так легко согласился на встречу?»
Лежащий в кармане перстень мертвеца вдруг потяжелел, потянул вниз, сгорбил плечи. Накатила дурнота.
«Если кольцо действительно дорогое, то…»
Воображение услужливо выдало подходящую картинку: бандиты и милиционеры, мускулистые качки и страшные байкеры в черных косухах. И у каждого в руке оружие. И каждый желает отнять его сокровище. И непонятно, что хуже: быть избитым уголовниками или услышать: «Вы обвиняетесь в убийстве Ибрагима Казибекова».
— Господи, зачем я в это ввязался?
Стоящий рядом с Орешкиным мужик удивленно посмотрел на пролепетавшего последние слова парня.
— Вам плохо?
— Нет!
Димка отступил к дверям.
— Станция «Тверская», переход на…
Стеклянные створки распахнулись, народ высыпал на перрон. И Орешкин тоже. Даже не высыпался — выполз. Прислонился плечом к стене, сжал кулаки.
«Не надо никуда идти! Просто позвони Казибекову! Миллион — это огромные деньги, неприлично огромные. Зачем тебе больше?»