Тагу. Рассказы и повести

Чиковани Григол Самсонович

— Понятно, господин Жваниа.

— Ну, вот и замечательно. Раз понятно — выполняйте!

Джвебе спал в комнате матери, на ее тахте, и, должно быть, виделся ему дурной сон, — по лицу спящего пробегали тени, иногда он скрежетал зубами и невнятно бормотал проклятия, отталкивая кого-то рукой, и не мог оттолкнуть, хотел проснуться и не мог проснуться.

Тихо скрипнула дверь. В комнату вошел Беглар. После той недоброй встречи на заречном поле он не видел сына. Когда Мака привела Джвебе, Беглар

ушел со двора. Сейчас он тихо, чтобы и Мака не видела и Джвебе не проснулся, прокрался в комнату. Сердце так велело Беглару. И он, сильный человек, ничего не может поделать с сердцем.

Беглар смотрел на сына и не мог сдержать улыбки, теплой отцовской улыбки. Он заметил, что Джвебе видит сон, и, должно быть, дурной сон. Что его беспокоит, что он видит? Беглару было неловко, что он смотрит на сына украдкой. Он был рад, что Джвебе, наконец, дома, но никому не признался бы в этом — ни самому Джвебе, ни Маке, ни маленькому Гванджи, а тем более посторонним людям.

Когда Джвебе приходил домой, Беглар тут же уходил задворками из дома. Он был добр сердцем, Беглар, но сердце его часто подчинялось рассудку.

— Беглар! — тихо позвали со двора.

Беглар быстро вышел из комнаты и неосторожно, слишком громко скрипнул дверью. Джвебе тотчас проснулся и огляделся. Кто-то вышел из комнаты. Но кто? Джвебе знал, что мать у соседки, Гванджи у учителя. Так, может, это был отец? Джвебе не успел решить — встать ему и идти за отцом или подождать, пока он сам вернется, как за окном послышались голоса:

— Здравствуй, Беглар!

— Ты как будто с нехорошей вестью, Шамше?

— Беглар, тот, кого вчера схватили гвардейцы, оказывается, не разбойник Чуча Дихаминджиа.

— А кто же он?

— Твой сын.

— Кто-о?!

— Твой сын, Варден.

— Что ты, Шамше? Мой Варден?

— Да, твой Варден.

— Варден вернулся?

— Вернулся, Беглар. И это твоего Вардена арестовали гвардейцы.

— Почему арестовали? Неужели мой сын стал разбойником?

— Что ты?! Как твой Варден мог стать разбойником?

— Так почему же его арестовали?

— Его, оказывается, Ленин послал сюда. По его заданию, оказывается, приехал твой Варден. Из комитета сообщили.

— Ленин послал с заданием моего сына? Ты шутишь, Шамше?

— Да, Ленин… секретарь нашего комитета Тариэл Карда послал в Ахал-Сенаки человека, чтобы тот встретил твоего сына, но они разминулись. Потому Варден и не знал, что у нас в деревне стоят гвардейцы.

Джвебе отчетливо слышал слова отца и Шамше. Он не хотел верить, не мог верить. Босой и полуодетый, он выскочил из комнаты и схватил Шамше за плечи:

— Что ты сказал, Шамше? Что ты сказал отцу? — Он тряс Шамше изо всех сил. — Повтори, что ты сказал, Шамше? Уж не спятил ли ты, Шамше? Как мог Чуча Дихаминджиа превратиться в Вардена?!

Шамше молча вырвался из рук Джвебе.

Джвебе повернулся к Беглару:

— Отец, объясни мне, что говорит

Шамше. Может, меня обманывает слух, отец? Я не ловил Вардена, отец! Я гнался за Дихаминджиа, а поймал Вардена, меня обманули, меня обманули! Мне сказали, что мы ловим Чу-чу Дихаминджиа… и значит, я своими руками поймал Вардена, отец?! Я убью Сиордиа, задушу этого дьявола! Скажи что-нибудь, отец… или ты, Шамше… — Джвебе посмотрел на Шамше, затем на отца, и поняв, что они ему ничего не смогут объяснить, хлопнул калиткой и выбежал на улицу.

Беглар и Шамше обменялись горестными взглядами. Все мог ждать Беглар от своей безжалостной судьбы, от своей щедрой на беды судьбы, но такого…

— Беглар, комитет поручил нам во что бы то ни стало освободить Вардена, — сказал Шамше.

Джвебе бежал по улице, и встречные останавливались, удивленные его видом.

— Джвебе, что случилось, Джвебе?

— Джвебе, куда ты бежишь босой, в одной рубашке? — спрашивали люди, а так как Джвебе не отвечал, у них возникла мысль — не случилось ли чего с Макой или Бегларом, и все побежали к дому Букиа.

В гвардейском лагере еще издали увидели бегущего Джвебе. Никто из рядовых гвардейцев не знал, что в конюшне сидит под замком не разбойник Чуча Дихаминджиа, а большевистский комиссар Варден Букиа, родной брат их товарища Джвебе.

— Что случилось, Джвебе? — бросился навстречу другу Юрий Орлов.

— Что с тобой, Джвебе? — спросил Закро Броладзе.

— На кого ты похож, Джвебе? — удивился Болдуин. Джвебе было не до ответов. Растолкав товарищей, он бросился к конюшне, у дверей которой стоял с винтовкой в руках верзила осетин Джамбулат Бестаев. Джвебе разбежался с намерением вышибить дверь плечом.

Часовой заслонил собой дверь.

— Джвебе, дорогой, что с тобой?! — испуганно закричал Джамбулат Бестаев. — Нельзя! Здесь большевик, которого ты вчера поймал… Да, да, это не разбойник, а большевик, комиссар.

— Это мой брат, Джамбулат! Понимаешь? Я схватил родного брата! Пусти меня, ведь брата я поймал, Джамбулат, брата!

— Брата?! — взволновался Джамбулат. — Ох, горе тебе, Джвебе! Но все равно я не могу тебя пустить, Джвебе, я стою часовым…

— Я тебя умоляю, Джамбулат, пропусти.

— Не могу.

— Тогда пеняй на себя, — крикнул Джвебе и с такой силой толкнул часового плечом, что тот упал на землю.

— Ах, ты драться?! — заревел Джамбулат и хотел было вскочить, чтобы снова заслонить дверь, но в это время, словно из-под земли, возник у двери взводный Татачиа Сиордиа.

— Стой, Букиа! — приказал он и выхватил револьвер.

— Сиордиа… Взводный… мой брат там… Варден… Отойди, Сиордиа! Богом прошу, отойди!

— Твой брат большевик, комиссар, вот кто он! И тебя надо арестовать, и твоего отца! Отойди, стрелять буду! Сиорд я, Татач! Отойди, а то башку продырявлю!