Тагу. Рассказы и повести
Шрифт:
— Гайоз, эй! — позвал Коста.
— Кто там?
— Это я, Гайоз, — пропел духанщик. — Выйди-ка на минутку, дело есть. — И, повернувшись к Караману, пояснил шепотом: — Дома этот молодец. Видишь, мир рушится, а он работает, ни минуты отдыха не дает рукам.
— Время такое, бичо, — прошептал Караман.
Из тумана, совсем рядом, раздался голос Гайоза:
— Что привело тебя в такую погоду, Коста? Что за срочное дело? Иди-ка вот сюда, тут дощатый мостик. Только осторожно, не упади в канаву…
Коста
Увидев Карамана, Гайоз так поразился, что забыл поздороваться с ним.
— Караман! Видно, у тебя очень важное дело, если ты сам пришел ко мне, да еще в такое утро.
— Да, дело важное, — холодно подтвердил Караман, тоже не поздоровавшись.
Коста захихикал:
— Уж будто знакомые хорошие люди не могут прийти друг к другу в гости без дела…
Но Гайоз, не слушая духанщика, снова обратился к Караману:
— Какое же у тебя ко мне дело?
Караман молчал. Опять заговорил духанщик:
— Горе у нас, Гайоз, печаль… — начал он и тотчас умолк под строгим взглядом Карамана. "Что за околесицу ты несешь? — спрашивал этот взгляд. — Какое горе? Какая печаль?"
— Пожалуйте, — сказал Гайоз, проходя вперед. — Только горе не привело бы ко мне Карамана, — добавил он насмешливо.
— Ты прав, проклятый, — с откровенной неприязнью ответил Караман. — С горем и печалью приходят за помощью, а я хочу облагодетельствовать тебя.
Гайоз с любопытством посмотрел на Карамана, но ничего не сказал. Молча вошли они в дом.
Домишко был ветхий, крытый соломой, и состоял из двух убогих комнатенок без окон. Посреди первой находился очаг. Здесь семья проводила свободное от работы время, тут готовилась пища, накрывался стол, раскладывались постели. Во второй комнате — пол деревянный, мебель городская. Гайоз пригласил Карамана и Коста в эту комнату, но продрогший духанщик предпочел расположиться у очага. Присели, и Коста тотчас заговорил о деле:
— Ты, кажется, хочешь купить дом, Гайоз.
Гайоз насторожился.
— Да, хочу купить.
— Так вот, если у тебя деньги на руках, то счастье само подошло к твоей двери: Караман продает свой дом. Удивляешься? Он хочет переселиться в Абхазию. Вчера получил письмо: умер брат его жены. Ты, наверно, слышал — это была богатая семья в Гудаутах. Так вот, жена покойного приглашает Карамана к себе, дескать, присмотри за хозяйством, ну и все такое… — Духанщик хихикнул. — А кому же оставит Караман свой дом? Вот и хочет продать. Дом я хвалить не буду, во всем районе не найдешь такого. Да ты и сам знаешь, что это за усадьба! Сад и виноградник стоят целого дома…
Гайоз хорошо знал и дом и усадьбу Карамана. О, если бы только у него хватило денег! Да где там! И он сказал с тоской в голосе:
— Да разве у меня хватит денег для покупки такого дома?
Но Коста перебил
— Если у тебя нет денег, то у кого же они есть?
— Сколько просишь? — прямо спросил Гайоз.
— Если сейчас выложишь деньги, за десять тысяч отдам, — холодно ответил Караман давно приготовленной фразой. — Я дом продаю, бичо, а не плетеную хату. И тебе с твоим положением не подобает жить в лачуге. Теперь ваше время… У твоих родителей даже белья на теле не было, и они не знали, что такое постель…
Эти слова задели Гайоза за живое, он решил непременно купить дом Карамана, даже если бы ему пришлось заложить все свое имущество. Да, по правде сказать, и цена была сходной. Гайоз велел жене накрыть стол у очага. Коста тут же составил "купчую". Позвали соседа, прочли "купчую" вслух. Сперва подписался Караман, затем Гайоз и свидетели.
Когда встали из-за стола, пришлось считать деньги. Не хватило семисот рублей. Гайоз попросил у соседа, и тот охотно одолжил. Еще бы, такой случай, как не выручить человека!
Караман без дальних слов сунул деньги за пазуху и направился к выходу.
— Когда мне можно перебираться? — спросил Гайоз.
— Если хочешь, этой же ночью, — мрачно ответил Караман. — Вещи у меня уже связаны, а переночевать я могу у Коста.
— Зачем же ночью? — возразил Гайоз. — Мой старый дом ведь не горит.
— Как знаешь, бичо, — сказал Караман и, не попрощавшись, вышел из ворот на дорогу.
Вода сошла, туман уже не был таким непроглядным, и обрадованный Караман возвращался домой большими шагами. Он словно помолодел. Коста с трудом поспевал за ним.
"Когда перебираться? — старый конокрад зло усмехнулся. — Никогда не переберешься ты в мой дом! Я умер бы от стыда, если бы это случилось. Смотри же, Квикви-ния!"
— Что ты там ворчишь, Караман?
Тот громко рассмеялся:
— Ты что, старый осел, думаешь, я отдам свой дом этому сыну раба? Не будет этого! Не прижиться голубю в ястребином гнезде!
На развилке Караман остановился, хлопнул Коста по плечу ладонью:
— Ну хватит, ступай… Смотри не угоди в канаву. До темноты приготовься. Бери с собой только ручную кладь — самое необходимое. Ночью придешь ко мне. Лошадь привяжи под мостом в зарослях ясеня… Все!..
К ночи снова поднялся ветер, но туч не разогнал. Черные и тяжелые, они опустились еще ниже к земле, цеплялись за верхушки деревьев, стлались по склонам гор. Казалось, небо раздулось, словно гигантский бурдюк.
Встретились во дворе Карамана. От духанщика несло водкой.
— Ты выпил, бичо? — строго спросил Караман. — Успел бы и потом нализаться.
Затянутый в архалук, в темноте он казался еще более сухим и широкоплечим. Снял с Коста маленький хурджин, перекинул его на руку, похвалил: