Тагу. Рассказы и повести
Шрифт:
— Лазутчики донесли туркам, — заговорил он снова, словно мертвый Мушни мог его услышать. — Искандер-Али отозвал войско. Они сняли осаду с крепости и направились в Зугдиди… Уча сердцем почуял, когда он вышел из крепости, турки уже ушли… — Он снова передохнул, ласково поглаживая руку Мушни. — Все поле облазил я в тщетной надежде отыскать тебя… Потерял я, несчастный, моего Дуту, не застал тебя, сынок, горе твоему Аквсентию!
Он разрыдался. Он не успел оплакать Дуту и
У Гванцы задрожали губы.
— Это я убила Мушни! — вдруг воскликнула она и залилась слезами.
Аквсентий только теперь увидел девушку, стоявшую в слезах по другую сторону тела.
— Кто ты, девочка?!
— Это я убила Мушни.
— Что ты говоришь, дочка?!
— Я, я… убила!.. — Слезы душили ее, она схватилась руками за горло. — Я подстрекнула Уча! — произнесла она почти шепотом и умолкла.
Теперь Аквсентий не отрывал от девушки глаз.
Лучина погасла, в зале воцарилась темнота. Аквсентий слышал в темноте тихий плач девушки.
Наконец свет утренней зари начал медленно растекаться по залу, по его холодным темно-серым стенам, по затоптанному полу. Луч упал и на тело Мушни, на его немое, застывшее лицо с какой-то странной вопросительной улыбкой, которая никогда не дождется ответа.
Гванца и Аквсентий переглянулись в чаянии постигнуть вместе смысл этой загадочной улыбки и, словно в ответ, услыхали, как далеко-далеко загудел монастырский колокол, тотчас же подхваченный со всех сторон звоном больших и малых колоколов.
Перевод Юрий Нагибина и С.Серебрякова
РАДОСТЬ ОДНОЙ НОЧИ
— Я же сказала тебе, не смей приходить, Мурза!
— Сколько ночей провел я в мыслях о тебе, Таси!
— Что ты, Мурза!
— Сколько ночей провел я без сна под этим навесом, ожидая тебя, Таси!
— Не говори мне этого, Мурза!
— Я стоял здесь и слушал твое дыхание, Таси.
— Зачем ты делал это, Мурза?
— Из любви к тебе, Таси.
— А если проснется отец, что я стану делать, Мурза?
— Прикрой дверь, Таси.
— Тише, у отца слух, как у зайца, Мурза!
— Осторожно прикрой, Таси!
— Все же, что привело тебя сюда в эту полночь, Мурза?
— С той минуты, как я увидел тебя, нет для меня ни ночи, ни дня, Таси.
— С каких пор это длится, Мурза?
— Целый век, Таси.
— Куда же ты смотрел до сих пор, Мурза?
— Я и сам не знаю, Таси.
— Мурза!
— Прикрой дверь, чтобы не скрипнула, Таси.
— Не бойся, Мурза.
— Таси!
— Все-таки ты не должен
— Ведь и ты вскормлена материнской грудью, Таси!
— Ну и что, Мурза?
— И я вскормлен материнской грудью, Таси.
— Ну и что же, Мурза?
— Я тоже человек, Таси.
— Ну и что же, Мурза?
— Пожалей меня, Таси.
— Я жалею, Мурза.
— Станем вот сюда, к забору, Таси!
— Нет, пойдем под платан, Мурза.
— Хорошо, пойдем под платан, Таси.
— Не смей трогать меня рукой, Мурза!
— Почему, Таси?
— Так… Что же все-таки привело тебя в эту полночь ко мне, Мурза?
— Я целый год ждал этой ночи, Таси.
— А что же удерживало тебя столько времени, Мурза?
— Любовь к тебе, Таси.
— Тише, как бы отец не услышал… А теперь, что же побудило тебя, Мурза?
— Любовь к тебе, Таси.
— Мурза!
— Сегодня, когда ты посмотрела на меня, на празднике святой Марии, ты разом сняла с меня оковы, Таси.
— А не обманули тебя глаза, Мурза?
— Сердце меня не обмануло бы, Таси.
— А не обмануло ли тебя сердце, Мурза?
— Почему, Таси?
— Может, я тебя не люблю, Мурза!
— Тогда полюби меня, Таси.
— А что достойно в тебе любви, Мурза?
— Сердце, Таси.
— А еще, Мурза?
— Душа, Таси.
— Сердце и душа есть у всех парней, Мурза.
— Что делать, больше у меня нет ничего на земле, Таси.
— Мурза!
— А у тебя что есть, достойное любви, Таси?
— Сердце, Мурза.
— А еще, Таси?
— Душа, Мурза.
— А еще, Таси?
— Больше у меня нет ничего на земле, Мурза.
— Что ты говоришь, Таси! Одни твои глаза стоят ста женщин.
— Неправда, не говори так, Мурза.
— Улыбка твоя стоит всех дадиановских владений, Таси.
— Не говори мне этого, Мурза.
— Твой стан, Таси, дороже всей земли.
— Молчи, не надо так говорить, Мурза.
— Твои щеки…
— Ты сводишь меня с ума, Мурза!
— Твой гибкий, как плеть, стан, Таси…
— Какой сладкоречивый язык у тебя, Мурза!
— Твои шея и уши…
— Хватит, Мурза, я совсем потеряю разум!
— Ты — моя жизнь, Таси.
— Почему ты до сих пор не говорил мне этого, Мурза?
— Ты — икона моя, Таси.
— Почему ты до сих пор не говорил мне этого, Мурза?
— Смотри, моросит, не простудилась бы ты в одной рубашке, Таси…
— Да разве могу я простудиться с тобой, Мурза!
— Ты моя радость, Таси.
— О, не трогай меня, Мурза!
— Почему, Таси?