Таинственная история заводного человека
Шрифт:
— Честное слово, джентльмены, я не понимаю, в чем необходимость этой… эк!.. инспекции! Последняя была здесь меньше года назад и нашла всё в полном порядке, без малейших упущений. И даже отметила значительные улучшения в управлении заведением.
Бёртон, надевший коричневый парик и длинную белую бороду, в сотый раз ответил:
— Я уже вам говорил: это чистая формальность. Был небольшой пожар, и бумаги последней инспекции сгорели. Мы обязаны восстановить их, и поэтому повторяем инспекцию. Я понимаю, что доставляю вам изрядные неудобства, но, поверьте, это неизбежно.
— Не поймите меня превратно, я вовсе не хочу избежать инспекции, — возразил Монро, — мне нечего скрывать. На самом
— Мы следуем распоряжениям правительства, доктор.
— Как бы там ни было, я хочу, чтобы вы вписали в свой отчет: я скрупулезно исполняю свой долг, больница предлагает пациентам самое лучшее лечение, а все эти проверки потенциально опасны и чреваты неприятностями.
— Я непременно так и сделаю.
Немного смягчившись, Монро улыбнулся, состроил гримасу, отбросил голову вправо и сказал:
— Эк… В этой части больницы пациентов сравнительно немного. Однако те несчастные, которые находятся в палатах, весьма возбудимы и легко приходят в ярость, так что прошу вас не смотреть им в глаза. Кстати, именно поэтому у нас здесь нет общей палаты, а только отдельные.
Монро повел посетителей по грязному, усеянному дверьми коридору; старшая сестра секции приветствовала их реверансом. Оба его помощника скользили вдоль стен, открывая глазки. Бёртон, Бёрк и Хэйр переходили от двери к двери и заглядывали в квадратные клетушки, пытаясь игнорировать представавшие им омерзительные картины и лившуюся в уши брань. Они шли коридор за коридором: в каждом следующем было еще больше сестер, палат и кошмарных зрелищ человеческой деградации. Бёртон шел, скрестив руки у груди и прижав ладони к ребрам: он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел, как они дрожат.
В девятом коридоре четвертого этажа доктор Монро представил Бёртону очередную медсестру:
— Сестра Кэмберуик, она отвечает за эту секцию. Сестра, эти джентльмены из министерства: инспекторы Криббинс, Фэйтфул и… эк!.. Скайларк.
— Добрый день, джентльмены, — сказала сестра Кэмберуик, сделав книксен. — Уверена, что здесь вас всё вполне удовлетворит.
Проверка девятого коридора шла так же, как и всех остальных, пока Бёртон не обернулся к Монро с предложением:
— Доктор, я убедился, что мы только напрасно тратим ваше время. Не ускорить ли нам процедуру?
— Конечно, и с большой радостью. Каким образом?
— Помимо общей проверки, нам также предписано побеседовать с некоторыми членами персонала…
— В прошлый раз такого требования не было! — возразил Монро. — Уверяю вас, что условия работы… эк!.. совершенно…
— Конечно-конечно! — поднял руку Бёртон, не дав ему договорить. — Уверяю вас, это обычная формальность и лишь ради того, чтобы завершить дело и оставить вас в покое.
Бисмалла! Покой! Здесь? В этом Джаханнаме? [122]
Монро облизал губы, пожал плечами и кивнул:
— Хорошо. Очень хорошо. Как мы поступим?
— Мистеры Фэйтфул и Скайларк продолжат обход вместе с вами, а я тем временем побеседую с сестрой Кэмберуик и ее ассистентками: так мы соблюдем все условия инспекции. Потом сестра проводит меня в контору. Там мы попрощаемся с вами и, будьте уверены, составим самый благоприятный отчет. Осмелюсь даже предположить, что вы никогда больше не увидите нас.
122
Геенна, ад (араб.).
Доктор
— Стакан чаю, мистер Криббинс?
— Нет, благодарю вас, сестра. Пожалуйста, садитесь и расслабьтесь. Это чисто рутинная процедура, вам незачем нервничать.
— Я не нервничаю. — Она села и поправила чепчик. — После работы в сумасшедшем доме перестаешь чувствовать собственные нервы.
— Полагаю, это большое преимущество?
— Да, сэр.
— Когда вы начали работать?
— В начале года. В первых числах февраля. — Она посмотрела ему прямо в глаза, потом опустила взгляд на юбки и разгладила их.
— А до этого?
— В Крыму. Когда закончилась война, [123] служила в работных домах.
— В Крыму… Вы, наверное, видели много страданий?
Он придвинул к ней стул и начал декламировать низким мелодичным голосом:
123
Имеется в виду Крымская война (1853–1856) между Россией, с одной стороны, и коалицией Британии, Франции, Сардинии и Турции — с другой. Окончилась полной победой коалиции.
124
Во время Крымской войны раненые британские солдаты называли Флоренс Найтингейл «леди с лампой».
Нижняя губа сестры Кэмберуик задрожала.
— «Святая Филомена» Генри Уодсворта Лонгфелло, — прошептал Бёртон. — Посмотрите на меня, сестра. — Ее взгляд скользнул прочь, потом вернулся и остался. Бёртон начал едва незаметно раскачиваться взад-вперед. — Вы великолепно действовали там, в Крыму. — Она наклонилась поближе, чтобы лучше слышать. — И продолжаете великолепно действовать здесь. — Завороженная глубоким мягким голосом, она, сама не сознавая, что делает, начала раскачиваться в такт с ним. — И сейчас очень важно расслабиться, — прошептал он. — Вам поможет простое упражнение: я хочу, чтобы вы дышали именно так, как я скажу. Наберите воздух в правое легкое: вдох — выдох. Теперь — в левое: вдох — выдох. Медленно… медленно…