Таинственный человек дождя
Шрифт:
Джо улыбнулся в ответ:
— Это старая, очень старая мелодия. Но я не могу вспомнить название.
Прекрасные глаза Франчески наполнились слезами.
— А я помню, — прошептала она. — Это мелодия моего детства. Мои родители часто напевали эту песенку.
— Может быть, мадам может сказать, как называется эта мелодия?
Незаметно подошедший к ним официант робко смотрел на посетителей.
— Прошу простить меня за любопытство…
— Ах! — воскликнула Франческа. — Не стоит извиняться. Это «Поющие дубы». Мелодия выглядит очень старой только потому, что ее редко исполняют в наши дни.
— Забавно, —
Франческа вопросительно взглянула на мужа.
— Это редко встречающаяся разновидность клавесина, — пояснил он.
Они попросили счет, показавшийся им весьма умеренным. Перед тем как уйти, Джо заявил:
— Мы еще вернемся. Мы обязательно вернемся к вам.
***
Они вернулись через неделю; увы, ресторан был закрыт. Странно, но все здание выглядело заброшенным, причем давным-давно. Но их ожидало нечто еще более удивительное. Через несколько дней после так приятно проведенного вечера они нашли в своем почтовом ящике большой пакет. Каково же было их удивление, когда они обнаружили в этом пакете 250 тысяч франков крупными банкнотами.
Эти деньги оказались большой радостью для Франчески, давно мечтавшей о небольшом автомобиле и прекрасно понимавшей, что этой мечте не суждено исполниться. Тем не менее они, проявив осторожность, целый год не прикасались к деньгам, хотя адвокат заверил их, что они могут вполне законно воспользоваться ими.
***
В ресторане после их ухода официант выключил почти все светильники, оставив только дежурное освещение, запер двери и опустил ставни. За стойкой бара раздвинулась занавеска, и в зал вошел старик с бледным, усталым лицом. Когда он обратился к официанту дрожащим голосом, тот увидел, что руки старика сильно тряслись.
— Сэм, ты слышал, как они обращались друг к другу?
— Да, мсье, — вежливо ответил официант. — Даму звали Франческа, а ее мужа Джо.
— Великий Боже! И что они заказали?
— Сырные битки с мясом птицы, рубленый бифштекс под соусом по-американски и оладьи.
— А они пили рейнское?
— Нет, они заказали пиво.
— Значит, пиво… Что еще?
— Кофе и шартрез, мсье.
— Какой шартрез? Не молчите, какого черта! Зеленый или желтый?
— Желтый, мсье. Его заказала дама.
— Дама! Вот как! Продолжай.
— Я услышал, как мсье сказал, что Брейгель и Коро должны быть подлинными, что бокалы были из богемского хрусталя, а тарелки из мустьерского фаянса.
— Кто-нибудь из них узнал мелодию?
— Да, мсье, дама узнала ее. Она сказала, что это «Поющие дубы» и что ее родители часто напевали ее.
— Сэм, ты слышал еще что-нибудь? Я знаю, что у тебя очень тонкий слух…
— Дама с улыбкой сказала мужу: «Нам недостает всего лишь автомобиля, чтобы поверить, что мы богаты». На это ее муж ответил, тоже с улыбкой: «Для этого, дорогая, нам нужно иметь четверть миллиона!»
— Сэм, — сказал старик, — мне обязательно нужно знать, кто эти люди и где они живут. Завтра ты приступишь к поискам.
— Можете рассчитывать на меня, мсье.
— А теперь налей мне бокал шартреза. Желтого. Можешь и себе налить бокал.
— Я предпочел бы виски с водой, мсье.
Они молча выпили, глядя на пылавший в камине огонь.
— Сэм, — неожиданно обратился старик к официанту, — ты когда-нибудь слышал о салернской школе? О Schola Salemitana?
— Нет,
— Это была школа медицины, широко известная в Средние века. Там также изучали философию, особое направление философии. Преподаватели школы утверждали, что события любой человеческой жизни повторяются дважды, причем во второй раз они являются точным отражением прошлого. Понимаешь?
— Нет, мсье.
— Ладно, это не имеет значения… Лет тридцать тому назад я посетил вместе с женой небольшой ресторан, гордившийся тем, что на его стенах можно было увидеть подлинные картины Брейгеля и Коро. В камине весело потрескивало яркое пламя. Мы пили вино из бокалов богемского хрусталя, и на столе перед нами стояли тарелки мустьерского фаянса. Нас угостили сырными битками с мясом птицы, рубленым бифштексом с американским соусом, а также оладьями, потому что у них ничего другого не было. Но все заказанное нами оказалось очень вкусным. Я попросил принести шартрез, и жена добавила, что он должен быть желтым. Мою жену звали Франческа, а меня Джо. В это время самым большим желанием моей жены было иметь автомобиль, хотя тогда по улицам бегали уродливые, дребезжащие и плохо пахнущие самобеглые коляски. У Франчески были красивые серые глаза, и ее светлые волосы были с золотистым блеском. Ей нравилась старинная французская песенка «Поющие дубы». В тот день я выиграл на бирже в Нью-Йорке 50 тысяч долларов.
Сейчас, вспоминая прошлое, я вижу, что меня справедливо считали отличным парнем, хотя мой возраст приближался к шестидесяти. Я немного походил на этого Джо… Ты знаешь, что мне сейчас около девяноста? Жаль, что ты ничего не знаешь об этой странной философии, что преподавалась в салернской школе, мы могли бы долго беседовать на эту тему…
Сэм понимающе кивнул:
— Насколько мне хватает моих жалких знаний, мсье, я понял, что этим вечером вы видели отражение того, что с вами случилось тридцать лет назад.
— Именно так, Сэм!
Все это объясняет удивительное везение Джо и Франчески. Но поскольку они ничего не знали об удивительной философии Schola Salernitana, случившееся с ними они не стали считать чудом, на которое каждый человек может рассчитывать один раз за всю свою жизнь.
Ночь в Бельвиле [6]
На Париж спустилась душная летняя ночь. Даже малейший ветерок не мог хоть чуточку освежить воздух над Бельвилем.
6
Квартал на востоке Парижа, заселенный преимущественно мигрантами из Африки и Азии.
Надин никак не могла уснуть. Небольшая комната в отеле, где она поселилась сегодня вечером, казалась ей раскаленной, словно печь для выпечки хлеба. К жаре примешивался неприятный запах сырого постельного белья.
С трудом дышавшая девушка открыла окно и слегка раздвинула ставни, жадно стараясь вдохнуть немного свежего воздуха.
Она никогда не бывала в Бельвиле, хотя и знала, что жизнь в этом районе дешевле, чем в остальном Париже. Но сейчас, из-за проблем с деньгами, она не могла снять здесь квартиру.