Таинственный человек дождя
Шрифт:
Билл задумчиво поскреб подбородок.
— В Священном Писании написано, что человеку не стоит оставаться одиноким.
— Если это правда, — ответила Тилли, — то я должна сначала поговорить в Квебеке с отцом Картеретом. Вы прекрасный парень, Билл, к тому же очень симпатичный, но вы ничего не понимаете в Священном Писании.
Билл согласно кивнул и решил подождать прибытия в Квебек, чтобы получить дополнительную информацию.
При этом он подумал, что он не желает ничего другого, кроме того, чтобы сделать Тилли своей женой согласно всем христианским законам. А поэтому он не сомневался, что отец Картерет обязательно поддержит его.
Герберт Грейбрук стоял на носу судна. Возле него находился Томас Гридль. Друзья не отводили
Судно, называвшееся «Золотой кулик», бойко разрезало лазурные воды, с каждой минутой приближаясь к свободной земле католиков.
***
Чем же закончилась эта история?
Прежде всего, отец Картерет поддержал Билла Слейда, а поэтому у Тилли Блоу больше не нашлось аргументов против замужества. Они обосновались на ферме в Манитобе, неподалеку от Виннипега. Здесь они завели зажиточное хозяйство и жили дружной, регулярно увеличивавшейся семьей.
Баг остался на борту «Золотого кулика» и очень скоро получил звание помощника рулевого.
Том Гридль обосновался в Квебеке, где разводит певчих птиц для своего удовольствия. Он говорит, что за всю свою жизнь достаточно надышался формалина и камфары и теперь предпочитает живых птиц чучелам.
Отец Картерет основал, пользуясь поддержкой братьев из бывшей школы Баттерси, новое учебное заведение, в котором заканчивали достойное образование его прежние ученики, получившие свободу.
С некоторой печалью мы расскажем о дальнейшей судьбе графа Грейбрука.
После продолжительных бесед с отцом Картеретом и другими священниками он решил посвятить жизнь религии.
Его друзья говорили, что он пожертвовал огромные деньги… Но на что? Почему?
Если верить слухам, то пожертвование предназначалось для человека дождя.
Кем был человек дождя? Задав этот вопрос, мы оказываемся в области удивительных легенд. Все Грейбруки на протяжении ряда столетий были страстными охотниками на волков… Но не волков-оборотней, не так ли? Никто в этом вопросе не может утверждать что-нибудь конкретное. Ни у кого нет неопровержимых доказательств.
Так что насчет человека дождя? Говорят, что тело графа Эгберта Грейбрука никогда не было обнаружено, не так ли?
Говорят, также, что его гроб в фамильном склепе оказался пустым…
Если верить легендам, то Георг Эдвард Лейкхурст, граф Грейбрук, жертва Кромвеля, остался в живых. Говорят, что он вернулся к жизни, чтобы вырвать верных католиков из лап палачей.
Но относящиеся к этим событиям легенды — всего лишь легенды, которые мы должны рассматривать как происходившие в то время чудеса.
Но Герберт Грейбрук знал…
Никто ни разу не видел потом, чтобы он смеялся. Он проводил все время в молитвах и покаяниях и из сокровищ Грейбруков не потратил на себя ни одной медной монетки.
Нам, знающим, что пути Господни неисповедимы, остается только смиренно склонить голову.
КОНЕЦ
ТАИНА САРГАССОВА МОРЯ
Роман
Le secret des sargasses
ГЛАВА І Бледнолицый
О пределение «земной рай под тропиком Рака» присвоено Джорджтауну отнюдь не потому, что он находится в нескольких градусах от экватора и его пальмы купаются в ослепительном южном солнце. Нет, этот город называют раем по совершенно иной причине! Кое-кто даже считает, что перебравшиеся сюда англичане постарались захватить с собой лондонский сплин и туман.
Погода здесь может оказаться холодной, дождливой и туманной, и Бритль-стрит, улица, название которой неизвестно почему перекочевало
28
Район лондонского Ист-Энда, где расположен один из крупнейших современных деловых центров Европы, Кэнэри-Уорф. Административно входит в состав боро Тауэр-Хэмлетс. В прошлом — зона доков бывшего лондонского порта, известная как Доклендс.
29
Собачья канава» (англ. Houndsditch) — улица в Лондоне, на которой в Средние века в канаву сбрасывались дохлые собаки.
30
Район в восточной части Лондона, в Тауэр-Хэмлетс. Расположен на северном берегу Темзы между Уоппингом и Ратклиффом, к востоку от Чаринг-Кросс; является частью лондонского Ист-Энда.
Я не буду задерживать ваше внимание на рассказах о моих предыдущих приключениях. Я только сообщу, что меня зовут Альва (коротко Эл) Бекетт, и я работаю школьным учителем. Я выгляжу гораздо старше своего официального возраста, и двадцать пять лет мне исполнится только в начале приближающегося лета. Всего три года назад я был учителем в школе небольшого городка неподалеку от Эксетера [31] . Я собирался провести в нем всю жизнь и не мечтал ни о чем ином, не окажись директор школы доктор Компюс таким мерзким и совершенно невыносимым типом. Он постоянно отравлял мне жизнь своими придирками, не стесняясь ругать меня перед учениками, он строчил на меня лживые доклады начальству, обзывая меня ни на что не способным лентяем, и дошел до того, что однажды в чудесном кабачке, где я привык отдыхать за кружкой пива, публично обозвал меня отвратительным бездельником.
31
Город в английском графстве Девоншир на реке Экс.
По характеру я человек терпеливый, но, поскольку в тот вечер я успел опорожнить две кружки старого черного пива, я посмотрел ему в глаза и вежливо поинтересовался:
— Я не очень хорошо понял вас, доктор Компюс.
Он рассмеялся вульгарным смехом и продолжил:
— Не стоит притворяться дурачком, Бекетт, у вас достаточно длинные уши, и вы хорошо услышали, что я назвал вас отвратительным бездельником. И к этому я добавлю, что вы навсегда останетесь бездельником и полным кретином.
Окружающие стали украдкой посмеиваться. Я встал и шагнул к доктору Компюсу. По моему лицу он сразу же понял, что переборщил. Он побледнел и промямлил:
— Я не потерплю никакого насилия со стороны…
На этом он заткнулся, поскольку ему пришлось вытерпеть именно насилие с моей стороны. Он отчаянно заорал, когда я расплющил его отвратительный нос двумя точными ударами, и продолжал истерично вопить, когда я выбросил его в канаву к полному удовольствию всех присутствующих.
На протяжении нескольких дней я чувствовал себя национальным героем, но только до того момента, когда получил от инспектора бумагу с сообщением о моем увольнении. Документ с характеристикой подобного рода практически закрывал передо мной все пути к трудоустройству в Англии в должности преподавателя, и единственно возможной для меня осталась только работа в какой-либо колонии.