Так близко
Шрифт:
Картина выполнена карандашом, а потом раскрашена акварелью. На ней изображена сирена, сидящая на скалистом берегу спиной к зрителю. Распущенные черные волосы ниспадают ей на бедра и развеваются на ветру. Ее хвост начинается с бледно-розового в районе талии, затем переходит в глубокий красный, и, наконец, заканчивается черными плавниками. Левой рукой она подзывает трехмачтовую шхуну с черными парусами, а правой вызывает смертоносный шторм.
Необычный сюжет. Мне интересно, почему ты решил повесить именно такую картину, но думаю, она действительно
Ты целуешь меня в висок.
– Мне нужно несколько минут, чтобы подготовиться к важному делу. Ты справишься без меня?
– Конечно.
Мне придется заставить себя побыть в одиночестве. А я уж думала, что мы во всем разобрались.
Я собираюсь пройтись по дому, но ты вдруг встаешь передо мной, глядя прямо в глаза. Я встревоженно наблюдаю, чувствуя, что время будто замедляется. Ты закрываешь глаза, наклоняешь темноволосую голову и подаешься вперед. Я обнимаю тебя за талию.
На нас никто не смотрит. Это не представление для чужих.
Этот момент принадлежит только мне. Только нам.
Ты целуешь меня. Легко и нежно. Тихий вздох вырывается из моей груди, а твоя рука судорожно сжимает мое бедро.
Ты языком ласкаешь мои губы, и я открываюсь навстречу ему, цепляясь руками за твою рубашку. Я дрожу от долгого поцелуя с языком.
Удовольствие захлестывает меня обжигающим, сводящим с ума потоком. Моя защита ослабевает, моим телом завладевает сладкая истома.
Ты прижимаешь меня к своему мощному мускулистому телу.
О… на вкус ты как виски с медом. Необыкновенный поцелуй опьяняет меня. Я чувствую зависимость, и мне нужно больше. Мои губы обхватывают твой язык, и я начинаю ласкать его. Твой стон отдается вибрацией в моей груди.
Обхватив одной рукой шею, а другой – макушку, я не позволяю тебе отдалиться, хотя и знаю, что ты не будешь этого делать. Я будто пью тебя, погружая язык все глубже в твой рот. Твои объятия становятся крепче, тело начинает дрожать… а может, дрожу я сама. Тихие стоны вырываются из моего горла, но я настолько голодна, что даже не пытаюсь сдерживаться.
Ты обостряешь мои чувства. Из-за возбуждения твоя кожа стала очень теплой. Я глубоко вдыхаю ее запах и приподнимаюсь на цыпочки, инстинктивно и самозабвенно отвечая на твои молчаливые требования.
Ты скользишь рукой по моему бедру, а затем хватаешь меня за попку и притягиваешь к своему члену. Он твердый и толстый, упирается мне в живот. Мой язык все глубже погружается в твой рот, и я хочу, чтобы ты поскорее оказался во мне. Все явственнее ощущается вкус меда. Ответный поцелуй безумен, твой язык подобен бархатной плетке. Ты ненасытно погружаешься в меня в ответ. Мы трахаем рты друг друга, и наши языки неистово переплетаются.
Ты первым прерываешь наш контакт. Мы тяжело дышим. Прижимаешься ко мне лбом, мои руки все еще держатся за тяжелый шелк твоих волос. Прерывистые вдохи выдают, что ты уже находишься на грани потери контроля.
– Кейн…
– Ты делаешь меня беззащитным, Сетаре. –
Ты кладешь свои руки поверх моих и пытаешься высвободиться, желая отстраниться. Нежно целуешь костяшки моих пальцев, а затем отходишь в сторону.
Я смотрю тебе вслед, идущему по коридору в единственную спальню на первом этаже. Взволнованная, встревоженная, переполненная вибрирующей энергией, я смотрю по сторонам и думаю, что мне делать дальше. Я буквально горю от возбуждения. Мне хочется бегать, танцевать, кричать, кружиться и трахать тебя до тех пор, пока я не упаду без сил.
Сбросив туфли, я развязываю бант на блузке и босиком иду к дверям, ведущим во внутренний дворик. Я раздвигаю их в стороны. Кажется, что дом делает глубокий вдох, наполняя свои легкие соленым бризом, очищаясь от застоявшегося воздуха.
Здесь, в этом домике, мы – настоящая пара. А в пентхаусе есть я… и есть ты.
Я подхожу к книжной полке и начинаю внимательно изучать расставленные фотографии. Беру в руки большую серебряную рамку, в которую вставлены свадебные снимки. Прошлая Лили надела красное круженное платье в пол с бретельками и пышными оборками, с тремя жемчужными пуговицами на спине. Сзади виден глубокий вырез, плавно переходящий в короткий шлейф. Волосы уложены при помощи тоненьких шпилек, спрятанных под черными прядями. В ушах блестят замысловатые жемчужные сережки. В руках букет из черных лилий и красных роз.
И ты, моя любовь. Смокинг сидит идеально. Даже при виде одной только фотографии у меня перехватывает дыхание.
Такой молодой, такой влюбленный. И никаких намеков на секреты.
Я ставлю фотографию на место и двигаюсь дальше, продолжая рассматривать снимки. До меня доносятся отзвуки смеха и обрывки разговоров, чувственные крики и стоны удовольствия. Думаю, именно поэтому ты не стал возвращаться. Ты тоже слышишь призраков прошлого.
Я подхожу к лестнице и начинаю подниматься наверх. Там расположены две комнаты, окна которых и показались мне глазами дома. Хозяйская спальня находится в дальней части дома, оттуда открывается вид на пролив Лонг-Айленд. На кровати все еще лежит разноцветное стеганое одеяло.
Моя одежда до сих пор висит в шкафу, а рядом – твоя. Но не дорогая одежда, сшитая на заказ, а та, что носил простой парень, с которым я когда-то познакомилась.
Я начинаю переодеваться: снимаю с себя все, вплоть до лифчика. Выбираю в шкафу красное обтягивающее платье. Оно немного великовато, но внезапно напоминает мне о том, что время обеда прошло, а ты еще не ел.
Иду на кухню и осматриваю шкафчики, холодильник и кладовку. Все на своих местах, как я и ожидала от Витте. Я решаю приготовить мясное блюдо, а также подать крекеры, оливки, перец и сырную нарезку. Обмазываю сыр небольшим количеством меда, а мясо приправляю оливковым маслом, чесноком и перцем чили. На льняную салфетку кладу вилку, чтобы тебе не пришлось пачкать руки, и наливаю стакан минералки.