Такая разная Блу
Шрифт:
Все эти три года я не переставала самостоятельно искать его. Я не остановилась, когда социальные работники отобрали у меня нашего пса Икаса. И тогда, когда неделя проходила за неделей, а от Джимми все еще не было никаких вестей. И тогда, когда Шерил прокуривала меня с ног до головы, а после я отправлялась в школу, вся пропахшая сигаретным дымом, нечёсаная, с грязной головой и полностью одинокая, потому что никто из детей не хотел дружить с такой «странной» девочкой, как я. Никогда я не позволяла себе допустить мысль о том, что Джимми просто-напросто бросил меня. Вместо этого я шла напролом изо дня в день, становясь сильнее и независимее.
Если бы не издевки, я бы, возможно, даже полюбила школу. Ведь мне нравилось находиться среди других детей, а школьные обеды казались настоящим пиром после перекусов в нашем старом трейлере. Мне нравились книги. Учителя хвалили меня и считали умным ребёнком, а я старалась изо всех сил, представляя, как горд будет Джимми, когда я покажу ему книги, которые прочитала, и истории, которые написала. Я записала все истории, которые он когда-то рассказывал мне и которые были так важны для него, а значит, и для меня. И каждый день я не переставала ждать его возвращения.
Однажды вернувшись домой, я наткнулась на работницу социальной службы, поджидающую меня возле двери. Она сообщила мне, что они нашли моего отца. Они обе, Шерил и эта женщина, повернулись ко мне, едва я вошла в дом. Шерил по обыкновению была окружена сигаретным дымом, и я не сразу обратила внимание на напряженное выражение ее лица и распахнутый рот социального работника. А потом мне все рассказали. Какой-то альпинист нашел человеческие останки в одном ущелье. Он тут же обратился в соответствующие органы, и те провели экспертизу. Как выяснялось позже, это были останки Джимми. Он упал с большой высоты. Неизвестно, что послужило причиной смерти: травмы, полученные при падении, или то, что он не смог выбраться из ущелья. В кармане его брюк был найден бумажник, который и помог установить его личность.
Когда работник социальной службы ушла, я отправилась к себе в комнату и легла на кровать. Я обвела помещение взглядом. Я всегда старалась содержать его в чистоте и порядке. Но никогда не чувствовала себя здесь как дома. Это была квартира Шерил, и именно она была хозяйкой этой комнаты. Я собрала вместе детали, которые Джимми не успел доделать из-за своего исчезновения. Они хранились в углу комнаты, собирая пыль. А под кроватью я держала его ящик с инструментами. И это были, пожалуй, все вещи, напоминающие о жизни человека по имени Джимми Ичхоук и о моей прошлой жизни. С наступлением вечера я все так же лежала на кровати, уставившись на желтое пятно на потолке, немного похожее на слониху. Я назвала ее Долорес и даже время от времени вела с ней беседу. Внезапно Долорес начала увеличиваться в размерах, как игрушки, которые разбухают стоит только поместить их в воду. Лишь спустя мгновение я поняла, что дело не в слонихе, а в том, что я плачу.
Что-то влажное скатилось по моей щеке и упало на руку, и я с удивлением обнаружила, как комкаю свой листок. Опустив голову, я схватилась за сумку и украдкой вытерла слезы с лица. Достав зеркальце, я проверила не потекла ли тушь. Какая муха меня укусила, черт подери? Поставив сумку на пол, я взяла ручку, решив во что бы то ни стало выполнить задание.
«Однажды давным-давно… жил-был маленький дрозд, невольно выпавший из гнезда… выброшенный. Маленького птенца нашел ястреб. Пожалев дрозда, он взял его в свое гнездо, где учил кроху летать. Но однажды ястреб не вернулся домой, и птенец вновь оказался один. Невольно. И все, что ему оставалось, это улететь».
Я остановилась, вспоминая. Я дождалась, пока Шерил уйдет на работу, и набрала себе ванну. Полностью раздевшись, я погрузилась в воду, мимолётно подумав о том, что скажет Шерил, увидев мое голое тело. В тот момент оно уже начало меняться, становясь зрелым, и мысль о том, что кто-то может увидеть мои интимные места пошатнула мою решимость совершить то, что я задумала. Но я сосредоточилась на созерцании обшарпанных стен и грязного линолеума. Я мечтала улететь так же, как ястреб, которого я видела в день исчезновения Джимми. Он прилетел в наш лагерь и сел на сосновую ветку над моей головой. Я затаила дыхание, наблюдая за ним и пытаясь понять, что он хочет сказать мне. Теперь я знала. Ястреб хотел сказать, что Джимми не вернется. Легкие разрывались от боли, требуя воздуха, но я не обращала на них внимания. Я хотела утонуть, как девушка-звезда из моей любимой истории, и вознестись на небеса, чтобы пуститься в пляс с другими звездами. Может быть, я даже увижу там Джимми.
Внезапно кто-то схватил меня за волосы и вытащил из ванны. Я оказалась на холодном полу, и чья-то рука с остервенением била меня по спине, вызывая во мне приступы кашля.
— Какого хрена ты творишь? Я чуть с ума не сошел от страха! Что ты задумала, мать твою? Или ты уснула? Черт! Я думал, ты мертва!
Рядом со мной опустился бойфренд Шерил — Донни. Я заметила, что он шарит взглядом по моему телу. Поджав ноги, я забилась в узкую щель между ванной и душевой кабиной. Все это время Донни не спускал с меня глаз.
— Ты в порядке? — спросил он, пододвигаясь ближе.
— Уйди, Донни, — приказала я, но из-за нового приступа кашля мой голос прозвучал не так твердо.
— Я просто пытаюсь помочь. — Донни скользил взглядом по моим ногам — единственной части моего тела, которую он мог видеть. Но ведь до этого он видел все. Мне захотелось сжаться до размеров маленько точки, к счастью мои длинные волосы немного прикрывали тело.
— Брось, малышка, — продолжал уговаривать меня Донни. — Думаешь меня интересуют твои спички? Че-е-ерт! Ты похожа на мокрую облезлую птичку — С этими словами он бросил мне полотенце и с тяжелым вздохом, очевидно демонстрирующим всю степень его сочувствия, вышел из ванной комнаты. Я обернулась полотенцем и встала, прислонившись к стене. У меня не было сил на то, чтобы двигаться. Сил не осталось даже на то, чтобы бояться Донни.
Я слышала, как он разговаривает с кем-то по телефону. Возможно, это была Шерил. Тогда она, должно быть, в ярости. Мне запрещалось звонить ей на работу и отвлекать. Я прислонилась головой к шкафчику и закрыла глаза. Захотелось уснуть прямо тут. А потом, когда Донни уйдет, я смогу вновь залезть в ванну и на этот раз осуществить задуманное.
Зазвенел звонок. Я отложила ручку и взяла с пола сумку.
— Оставьте работы на партах. Я соберу их позже, — сказал Уилсон, тем самым спасая себя от перспективы быть закиданным бумагой. Аккуратно собрав листы с других столов, он остановился у моей парты. Я следила за ним, пока он читал одну единственную строчку, написанную мной сегодня. После этого Уилсон перевел на меня вопросительный взгляд.
— Ты не очень-то много пишешь.
— Просто писать не о чем.
— Почему-то я сильно сомневаюсь в этом. — Уилсон вновь взглянул на лист, изучая мои записи. — То, что ты написала, звучит как… легенда. Когда я читаю ее, она заставляет меня задуматься о твоем имени. Ты сделала это намеренно?
— Ичхоук — фамилия человека, который вырастил меня. Я не уверена, что это моя настоящая фамилия.
Я надеялась, что мои слова смутят его. Заставят его испытать неловкость. Я смотрела на него, ожидая реакции.