Такая разная Блу
Шрифт:
В пепельнице лежал чек на двадцать долларов. Для ребенка это казалось огромной суммой. Я знала, как водить машину. Из дома, я прихватила свою подушку. Подложив ее на сидение, я стала немного выше и могла видеть дорогу. Но стоило мне выехать из тихого каньона, в котором мы разбили лагерь, как я едва не столкнулась сразу с несколькими автомобилями. Мой водительский опыт не предусматривал наличие других транспортных средств поблизости. Я не знала, куда именно направляюсь, но что-то подсказывало мне, что, если остановиться на первой заправке и сказать,
Мне удавалось придерживаться прямой траектории, но ровно до тех пор, пока я не заметила красно-синие мигалки позади себя. Я не знала, что делать, поэтому просто ехала. Я постаралась сильнее вдавить педаль газа в пол, надеясь оторваться. Но это не сработало. Кроме того, грузовик начало трясти, как бывало всегда, когда Джимми хотел разогнаться. Поэтому я снизила скорость, надеясь, что, увидев, как я замедляюсь, полицейская машина прекратит преследование. Но стоило мне сбавить темп, как полицейский автомобиль поравнялся со мной. Мужчина, сидящий за рулем, выглядел сердитым и жестом потребовал, чтобы я остановилась. Я послушалась и нажала на тормоз. В это время другая машина с мигалками подъехала ко мне с другой стороны.
Я вскрикнула, внезапно поняв, что совершила серьёзную ошибку. Икас даже не пошевелился, но я продолжала успокаивать его. Все хорошо, все хорошо, мальчик. Я просто ребенок, вряд ли они отправят меня в тюрьму. Сама я не была уверена в этом, но мне не хотелось пугать Икаса.
Дверь открыли, и я увидела того самого полицейского, который делал мне знаки остановиться. Его руки и ноги были расставлены, что делало его очень большим и грозным.
— Здравствуйте, — нервно улыбнулась я. Джимми всегда старался быть вежливым в таких случаях.
— Я вынужден просить вас выйти из машины, мисс. — Это был накачанный офицер с красивым лицом, обрамленным светлыми волосами.
— Но я не могу оставить свою собаку, сэр, — сказала я, не дрогнув. — Он бросается на незнакомцев. А вы как раз и есть незнакомец. И я не хочу, чтобы вас покусали. — Икас был похож на огромный боб с собачьей головой, развалившийся на сидении. Похоже, он не собирался никого кусать. Я постаралась расшевелить его.
— Икас?
Полицейский посмотрел сначала на пса, затем опять на меня.
— Думаю, все будет в порядке. Пожалуйста, покиньте машину, мисс.
— Что вы со мной сделаете? — спросила я, глядя на него снизу-вверх. — Вы даже не попросили меня предъявить права.
Я знала, что это входит в их обязанности. Несколько лет назад Джимми тоже остановили из-за сломанной фары, и первое, что сделал офицер, — это попросил его права.
— Сколько тебе лет, девочка? — вздохнул он.
— Достаточно для того, чтобы водить. — Я старалась звучать убедительно.
В этот момент к нам присоединился еще один офицер. Он был высоким и худощавым, а на его голове виднелась залысина. Солнечные лучи отражались от неё, точно от стекла. Я отвернулась.
— Вин говорит, что машина принадлежит Джеймсу Ичхоуку.
Упоминание о Джимми заставило мое сердце сжаться, а глаза наполниться слезами. Одна слезинка все-таки вырвалась наружу и потекла по щеке. Я поспешно смахнула ее, притворившись, будто это из-за жары.
— Ужас! Ну и жарища! Я вся вспотела.
— Как тебя зовут, девочка? — спросил худощавый офицер глубоким голосом, напоминающим кваканье.
— Блу, — быстро ответила я, мигом растеряв всю уверенность.
— Блу?
— Да, Блу… Блу Ичхоук, — пробормотала я. Мои губы задрожали.
— Хорошо, Блу. Твой отец в курсе, что ты взяла его машину?
— Я не могу его найти.
Офицеры переглянулись, после чего снова посмотрели на меня.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что я не могу найти его, — рассердилась я. — Мы разбили лагерь неподалеку отсюда, и он сказал, что вернется. Но не вернулся. Икас вернулся, а он нет. Его нет уже несколько дней, а Икас, похоже, болен, и вся вода почти кончилась, и мне страшно, потому что он не возвращается.
— Икас — это твой пес? — светловолосый посмотрел на Икаса, который даже приоткрыл глаза.
— Да, — прошептала я изо всех сил стараясь не плакать. Лишь озвучив свои страхи, я наконец поняла, как ужасно это звучит. Джимми пропал. Исчез. Что теперь со мной будет? Я всего лишь ребенок. Я ничего не могла с собой поделать.
Они уговорили меня выйти из машины, но в последний момент я вспомнила об инструментах. Бросившись обратно к грузовику, я достала их из-под сидения. Ящик был очень тяжелым, и я просто волокла его за собой. Мускулистый офицер забрал Икаса с переднего сидения и придирчиво осмотрел его. Он хотел было что-то сказать, но передумал и аккуратно положил пса в свою машину.
— Что… — Тощий офицер, чье имя звучало как Изард и рождало ассоциации с ящерицей постарался поднять ящик с инструментами, но не рассчитал сил. — Что это такое?
— Инструменты, — ответила я. — И я их не оставлю.
— Ла-а-адно, — протянул он, взглянув на второго офицера.
— Да брось ты, Из. Просто закинь их на заднее сидение рядом с собакой-убийцей.
Они дружно расхохотались, точно все это было забавной игрой. Я остановилась и уставилась на них, переводя взгляд с одного офицера на другого, то поднимая, то опуская подбородок и позволяя им продолжать. Когда они вдоволь насмеялись, Изард положил инструменты рядом с Икасом.
Я села на переднее сидение рядом с мистером Мускулом, также известным как офицер Бауэлс, а офицер Изард следовал за нами на своей машине. Бауэлс сообщил кому-то по рации о грузовике и назвал несколько цифр, значение которых я не поняла. Может быть, это был какой-то код в стиле: «Что я сделаю с ненормальной девчонкой?»
Я показала им, где располагался наш лагерь. Мы пулей помчались обратно к горе. Я никуда не заворачивала, потому что боялась не найти дороги обратно. К сожалению, за время моего отсутствия Джимми так и не появился. Моя записка лежала в том же месте, где я ее оставила.