Такое вот кино
Шрифт:
Решила пояснить:
— Мы ещё ничего не выбирали. Раздумываем.
Сашка рядом сдавленно кашлянул, на стуле откинулся, а рука снова оказалась на спинке моего стула. Изображал спокойствие.
— Куда он денется, — хмыкнул Завьялов. — Влюбится и женится. У Тани папа — кремень.
Я заметила, как Филин загадочно улыбнулся, но улыбка, как появилась, так и исчезла, словно тень. Я даже всерьёз задуматься об этом не успела.
А вот Емельянов на дружка красноречиво глянул.
— Помолчал бы ты,
Ванька отодвинул от себя тарелку, выпил сока и поинтересовался:
— Свадьба будет? Я люблю свадьбы!
— Вот, даже ребёнок требует праздника.
— А путешествовать… как это по-русски?
— Свадебное путешествие, Крис.
— Вот, я приглашаю вас к себе на виноградники. Сначала Париж, потом неделя в замке, а затем виноградники. Будете счастливы, сытые и пьяны.
— Мне тоже захотелось в свадебное путешествие, — сказала Вася. — И на виноградники мы так и не съездили, Гена!
Тот меланхолично кивнул, доел мясо и допил вино.
У меня от вынужденной улыбки скулы начало сводить. И чувствовала, как Сашка нервно барабанит пальцами по спинке стула.
— А я думала, что вы с твоими родителями, Таня, встретились куда продуктивнее, — сказала Ника.
— Это было первое знакомство. Как-то странно было бы обсуждать свадьбу.
— Это правильно, торопиться не нужно, — кивнул Филин. — К свадьбе надо готовиться всерьёз.
— Это как Филины привыкли? Останавливая на полдня движение в центре города?
— Неправда, — воскликнула Ника. — Мы ничего не останавливали! У нас с Кириллом была скромная свадьба.
— Ага. Я помню.
— Скромная, — настаивала Вероника. — Это вот на Васиной, да. Кирилл душу отвёл.
— Интересно, я единственную дочь замуж выдавал. — Пальцем по столу постучал. — Первый раз и на всю жизнь.
Завьялов сделал вид, что подавился. Вася ему подыграла и похлопала любимого ладошкой по широкой спине.
— Так что, Сань, гулять будем на весь город.
— И на пол Москвы, — подсказали за столом.
— А мы всем рады. Благо, есть, где принять.
Емельянов укоризненно глянул на Кирилла.
— Хватит вам, планы строить.
— А что? — Ника на меня посмотрела. — Думаю, «Три пескаря» в этот раз не подойдут, нужно думать о Таниных родителях. Зато у нас есть банкетный зал в гостинице. Триста человек вполне поместится.
Сашка рот открыл.
— Триста? Ника, ты чего?!
— А ты думаешь, будет меньше?
Я осторожно повела плечами, незаметно для других от Сашки отодвигаясь.
— Он никак не думает, Ника.
— А ему и не надо, — успокоила Вася. С Емельяновым взглядом встретилась и деловито продолжила: — Саша, ну ты должен понимать, что жениться в кинотеатре — это странно даже для тебя. «Лекадия» — хороший ресторан, но не для свадьбы.
Сашка на спинку стула навалился.
— Вы
Я старательно разглядывала шторы на окнах, чувствовала руку Емельянова за своей спиной, и она казалась мне очень горячей. Нестерпимо горячей, настолько, что я в какой-то момент не выдержала и из-за стола встала.
— Извините.
— Тань! — Вася тоже вскочила, а проходя мимо Емельянова, врезала ему по плечу. — Что ж ты за идиот такой?
Я остановилась только на крыльце и то, только потому, что знала — Вася за мной бежит. Попыталась дыхание перевести. Но от Василисы отвернулась, быстренько смахнула слёзы, и тут же подбородок задрала, изображая каменное спокойствие.
— Тань, ну, прости. Не надо было затевать этот разговор.
— Разве дело в разговоре? По-моему, дело в нём.
Василиса остановилась рядом со мной, руки на груди сложила.
— И это тоже. Но это же Сашка, он иногда ведёт себя по-идиотски. Тебе ли не знать?
Я только кивнула, сказать мне было нечего.
Вася взяла меня за руку.
— Вот посмотришь, эта дурь у него пройдёт. Поверь человеку, который подобную дурь пережил. И Ника пережила. Надо только немного потерпеть.
Я снова кивнула. Обсуждать это снова и снова желания у меня не было. Да к тому же Емельянов появился. Из дома вышел, сначала на меня посмотрел, пытливо, потом на Васю.
— Мы домой пойдём, — сказал он ей. — Извини, что так вышло.
— Не у той прощения просишь, — ответила она, и не упустила возможности ещё разок Емельянова стукнуть. А потом и кулак показала, думала, что я не вижу. Я видела, но у меня была странная апатия. Я, на самом деле, хотела домой.
— Пойдём домой, — осторожно сказал мне Сашка.
Я направилась по дорожке к калитке, Емельянов шёл рядом и меня разглядывал.
— Тань, ты злишься? — спросил он через какое-то время.
— Нет.
— Нет?
— Нет.
Мы вошли на территорию его дома, тоже через калитку, у Емельянова охраны не было и в помине, территория куда меньше, чем у Филинов, то есть и стесняться некого. И поэтому я туфли с ног скинула, они полетели на газон, а я по прохладной траве пошла к дому.
— Тань!
Я повернулась к нему, взлетев по ступенькам крыльца.
— Ты хоть понимаешь, как ты меня унизил? Перед всеми.
— Я не хотел.
— Ты не хотел? А чего ты хотел? — Я со злостью дёрнула бретельку платья. — Ты вот этого хотел! Ты хотел, как они все, чтобы ты не хуже, чтобы женщина рядом с тобой за твои деньги заработанные сияла. Я тебе для этого нужна? Это любовь твоя? Тогда найди себе манекен! Они, Саша, все с жёнами сидят. А я кто? Выставочный экспонат? Ты едва ли не отмахиваться принялся, как только о свадьбе заговорили.